Дело о небесном паруснике - Наталия Кузнецова

Давайте пойдем к Анне и все обсудим с ней, — предложила Лешка.

Давайте, — вздохнул Ромка и быстро зашагал по улице.

Венечка на ходу ухватил Лешку за руку.

Лешенька, не могу поверить, что Стае преступник. Это все равно как мы с тобой дружим-дружим, и вдруг бы я тебя предал. Или Ромку. Или Артема. Разве такое может быть?

Мне тоже кажется, что не может. Должно быть, здесь какая-то загадка, — ответила Лешка.

А позади них послышался громкий топот. Друзья оглянулись и увидели, что за ними бежит Костик.

Вы куда идете, к станции? — спросил мальчик.

Нет, к соседям Бориса, туда, где были в прошлый раз, — ответил Венечка.

Тогда вам нужно в другую сторону, — кивком головы Костик указал назад. — Пройдете до конца улицы, свернете на шоссе, выйдете к обрыву и подниметесь вверх — так вам будет ближе всего.

Спасибо, — угрюмо сказал Ромка и круто развернулся. Из-за переживаний он даже ориентацию потерял.

Вскоре все трое вышли на шоссе. По дороге катились машины. Однако час пик давно прошел, и их было сравнительно немного.

Теперь ребята двигались гуськом. Впереди оказалась Лешка, за ней следовал Венечка, а замыкал процессию Ромка. Он шел молча, размышляя над тем, как несправедливо устроена жизнь. Еще вчера он был вне себя от счастья, предвкушая, как полетит по небу на монгольфьере и, может быть, даже научится им управлять, и-вдруг все в одночасье рухнуло. Даже если Стае ему не врал и действительно собирался взять с собой в полет, то разве может он сесть в одну корзину с преступником? Нет, нет и нет.

Вскоре они подошли к знакомому обрыву. Прежде чем ступить на ведущую вверх тропинку, Лешка поискала взглядом тот злополучный клен. И только она повернула голову, как вдруг кусты на обрыве шевельнулись, и из них вылетело или выпрыгнуло какое-то маленькое существо и шмякнулось на встречную полосу.

Лешка пригляделась к нему и ахнула. Прямо посреди дороги застыл крохотный, белый с черными пятнами ушастый кролик. Зверек сидел и не шевелился, а прямо на него неслась машина.

— Чуп! Это же Чуп! — во весь голос закричала Лешка и рванулась к шоссе. — Чуп, уйди оттуда!

Но кролик даже ушами не повел. И тогда она, не думая об опасности, выскочила на дорогу, чтобы схватить зверька до того, как на него наедет автомобиль.

— Лешка, уйди! — истошно завопил Ромка и кинулся за сестрой. Он столкнул ее с шоссе, но сам оступился и убежать не успел.

Автомобиль затормозил так резко, что завизжали шины, но колеса проехали по инерции вперед, и машина бампером ударила Ромку по ноге. Падая, юный сыщик еще и задел плечом боковое зеркало, а правой ладонью напоролся на острый сучок.

А из машины с перекошенным от испуга лицом выскочил человек. К своему ужасу, Ромка узнал в нем Стаса.

— Что случилось? Что вы делаете на дороге?

Вы понимаете, что могли погибнуть? — закричал парень.

Лешка, не отвечая, снова кинулась к дороге и выхватила кролика из-под колес. Ее пальцы утонули в мягком мехе.

Это была всего-навсего игрушка.

Колеса проехали по инерции вперед, и машина бампером ударила Ромку по ноге. Падая, юный сыщик еще и задел плечом боковое зеркало, а правой ладонью напоролся на острый сучок

Я думала, он живой, — пробормотала девочка и бросилась к брату. — Рома, что с тобой? Скажи, тебе очень больно?

Ромка медленно поднялся. Из его ладони сочилась кровь, и он спрятал ее за спину.

Ничего, все нормально.

Объясните же мне, в чем дело? — воскликнул Стае.

Да мы шли, а тут кролик на дорогу выпрыгнул. Я думала, он настоящий, и хотела его спасти, — ответила Лешка, разглядывая игрушку. — Он точь-в-точь, как Чуп. Я такого на станции видела.

Стае взял у нее кролика.

А ведь и вправду, как живой. Но я бы его объехал, вы зря рисковали жизнью. Как же он попал на дорогу?

Кто-то его сюда бросил вон из тех кустов, — сказал Венечка. — Но я не заметил, кто это был. Он сразу убежал.

Ну и шуточки. Уши кому-то надрать мало, — пробормотал Стае и шагнул вперед. А когда обернулся, то на лице его был написан страх. — Поглядите-ка, тут, оказывается, яма.

Сколько раз ездил мимо и не замечал ее. Получается, не выскочи вы у меня под носом, я бы, увидев зверушку, непроизвольно вильнул вбок, влетел в эту яму и в лучшем случае присоединился к Борису. Н-да. Хоть он мой самый лучший друг, но лежать там с ним мне сейчас некогда. — В голосе Стаса появилась теплота. — Спасибо, друзья, вы спасли мне если не жизнь, то здоровье.

Не стоит благодарности, — хмуро откликнулся Ромка.

Все повернулись к нему и увидели, что он сидит на срубленном клене, дует на свою ладонь и морщится от боли.

— А у тебя что? — шагнул к нему парень. — Я тебя сильно задел? Покажи-ка мне свою руку.

Но Ромка от него отшатнулся и снова спрятал ладонь за спину.

— Не надо, обойдусь.

Стае присел перед ним на корточки.

— Да что с тобой? Я же тебе помочь хочу.

Тогда Ромка отодвинулся от него еще дальше и, будучи не в силах сдерживаться, выпалил:

Мы все узнали.

Что — все?

Что никакого алиби у тебя нет, и никакой Серега-гармонист с тобой в Москву не ездил.

Как это — не ездил? — удивился Стае. — Он же со мной рядом сидел и всю дорогу анекдоты травил, совсем, правда, не смешные.

Да? А нам он сказал, что был с Антоном в машине. И у нас еще один свидетель есть — Иван Егорович, который их вез. И Антон о томже самом вчера Борису по телефону говорил.

Так кому же из вас верить, скажи на милость?

Молодой человек сморщил лоб и тыльной стороной ладони вытер с него пот.

Постой, должно быть, моего гармониста не Серегой зовут. Я его по имени не называл кстати, так как боялся ошибиться. Он такой маленький, тощенький…

Серега-гармонист большой и бородатый, — сказал Венечка.

Стае широко улыбнулся.

Ну, значит, я ехал с Лехой. Недавно, совершенно случайно, мы с Борисом и Анной попали на деревенскую свадьбу, и там были двагармониста, одного из них звали Лехой, другого — Серегой. Видно, я их спутал. А вы, значит, решили-таки проверить мое алиби?

Так вышло, мы не нарочно, — пробормотал Ромка, но отдергивать руку больше не стал и позволил Стасу осмотреть свою ладонь, а потом плечо и ногу. Молодой человек сходил к своей машине, принес йод и, несмотря на Ромкины протесты, обработал жгучей жидкостью все его раны.