Ночной ураган - Кэтрин Коултер

Выражение в ее глазах едва не заставило его замолчать. Алек никогда не видел столь беззащитно-уязвимого взгляда, и ему почему-то совсем не понравилось то, как подействовал на него этот взгляд. Но так больше продолжаться не может.

— Простите, Джинни, но это вопиющая безвкусица. Она шьет вам и другие платья?

Ранимость мгновенно исчезла, сменившись бесстрастной, почти тупой маской.

— Да, еще несколько. У меня не такой большой гардероб, как вам известно, и все наряды уже старые и вышли из моды.

Как ей объяснить?

Алек решил пока ничего больше не говорить, не желая ранить девушку еще сильнее или, того хуже, вызвать ее гнев. Он снова закружил Джинни и с облегчением услышал, как та смеется.

— Люди были добры к вам?

Джинни склонила голову набок:

— Довольно вежливы, полагаю. Большинство из них — друзья и знакомые отца.

— А дамы?

— Холодно-церемонны, если понимаете, о чем я. Только не возьму в толк, что произошло. Конечно, мы с отцом уже больше года не бываем в обществе, но они, кажется, очень рады его видеть.

— Хотите, объясню, в чем дело?

Джинни неприязненно взглянула на Алека:

— Вы, чужак? И к тому же англичанин? И хотите объяснить мне…

— Да. Послушайте, Джинни. Я не стал бы вам лгать. Вы выполняете на верфи мужскую работу. Вы оскорбили дам, когда решили вырваться из их тесного, ограниченного круга. Вы нарушили неписаные законы и вызвали раздражение у мужчин тем, что угрожаете их положению и, кроме того, одеваетесь в мужской костюм и суете нос в их дела. А теперь вам вздумалось нарядиться, как… — Оглядев Джинни с ног до головы, Алек вздрогнул: — Как чучело, омерзительно-безвкусно и вообще непонятно в каком стиле. Они дождались возможности свести счеты, а вы просто облегчили им задачу.

— Это все истины, которые вы хотели мне высказать, барон? — спокойно осведомилась Джинни.

— Да, и мне очень жаль, что пришлось вас обидеть, Джинни… Ой! Вы специально это сделали?

Джинни снова с силой опустила каблук на носок туфли Алека, с трудом отказалась от удовольствия врезать ему кулаком в живот и вместо этого повернулась и, гордо подняв голову, удалилась посреди танца, оставив барона Шерарда в одиночестве смотреть ей вслед и чувствовать себя при этом полным идиотом. В этот момент Алек думал лишь о том, что, будь они наедине и так близко, как несколько секунд назад, обязательно сорвал бы с нее это отвратительное платье и хорошенько отшлепал бы по голой заднице. При этой мысли пальцы сами собой судорожно сжались. У нее, должно быть, очень белые ягодицы, упругие, гладкие и круглые.

Алек покачал головой собственным мыслям и медленно, беззаботной походкой, словно подобное поведение партнерши было для него самым обычным делом, пробрался сквозь танцующих, только чтобы немедленно очутиться в обществе Лоры Сэмон.

Она была самим очарованием и нежностью, и, решив, что хочет ее, Алек улыбнулся в знак согласия, когда красавица пригласила его поужинать с ней завтра вечером. Вскоре к ним присоединились другие гости.

Не Лора начала этот разговор, но когда настала ее очередь, именно она старалась больше всех.

— Взгляните только на Джинни Пакстон. Клянусь, в жизни не видела ничего более ужасного, — провозгласила косоглазая молодая леди, наделенная природой не только чрезмерно пышной фигурой и одутловатым лицом, но и мучнисто-белой кожей.

— Да как мог ее дорогой отец — мой папа так уважает мистера Пакстона — позволить ей появиться в подобном виде?

— Джентльмены ничего не понимают в модах, — заметила Лора, улыбаясь жене мистера Уолтерса, очень богатого торговца скобяными изделиями.

— Насколько я понял, — небрежно бросил Алек, — мисс Пакстон сшила это платье у лучшей модистки в городе.

— Невозможно!

— Немыслимо!

— У мисс Эберкромби. Она сама мне это сказала.

Лора, задумчиво нахмурясь, качала головой.

— Но Эбигайл Эберкромби шьет все мои платья. Она просто не способна сотворить нечто подобное.

— Что-то здесь не так. Эбигайл? Нет, Джинни упоминала о Мэри.

— Очевидно, это произведение самой мисс Пакстон, и теперь она рассказывает сказки всем, кто возьмет на себя труд выслушать.

— Я слышала, она отчаянно пытается найти мужа, — вставила Лора, — особенно потому, что дела на верфи совсем не так хороши. Возможно, наш английский гость спасет ее и отца.

Она зазывно улыбнулась Алеку, что не ускользнуло от внимания присутствующих женщин.

— Что ж, — фыркнула мисс Пирсон, — вряд ли она сможет привлечь мужчину, если будет появляться в обществе в подобном виде. Она просто невыносима со своим дурацким высокомерием! Делает вид, что лучше всех нас, притворяется, будто знать никого не желает!

— Ее платье было сшито мисс Эберкромби, — повторил Алек. — Мисс Мэри Эберкромби.

Все взгляды мгновенно обратились к нему.

— Мэри?! О Боже, какой кошмар!

— Мисс Пакетов настолько невежественна, что позволила Мэри подойти к ней, не говоря уже о том, чтобы заказать платье этой… — Мисс Пирсон задыхалась от смеха.

— Они обе жалки и ничтожны, — объявила Лора, — как мисс Пакетов, так и мисс Эберкромби. Но на вашем месте я не стала бы строго судить мисс Пакстон. Кто из вас хотел бы оказаться на ее месте и выглядеть так, как она? Подумать только, даже не иметь понятия, что обратилась не к той сестре, и в результате выглядеть как… как…

Лора взмахнула руками, не в силах подыскать нужное определение.

— Я видела, как она танцевала с Оливером, — вмешалась миссис Мейер, не пряча злорадного блеска в глазах, устремленных на Лору. — По-моему, он совершенно не замечал ее… недостатков.

— Простая вежливость. Они ведь знают друг друга целую вечность.

— Почти вечность, — добавила тощая как палка женщина с усиками над верхней губой. — Как же она может найти себе мужа? Господи, да ей не меньше двадцати пяти!

— Двадцать три, — поправил Алек.

— И она выглядит гораздо моложе, — поддержала его Лора и, заметив, что барон недовольно поджал губы, немедленно постаралась отойти от собравшихся. Да, этот джентльмен явно не из сплетников! — Не хотите пригласить меня на танец, барон?

Алек, кивнув, повел ее на середину зала. Позже барон принял приглашение Джеймса Пакстона заехать после бала к нему домой поужинать вместе.

Ступив через порог, Джинни сняла плащ и отдала Мозесу.

— О Господи, — заохал дворецкий, глядя на молодую хозяйку, — вы самая хорошенькая молодая леди из всех, кого я знаю.

Джинни заподозрила насмешку, но, видя в томных глазах искреннее восхищение, поняла, что негр не лжет. Ее единственный союзник, и того не было рядом, когда она так нуждалась в друзьях!