Герой по паспорту - Ftr

и северной части города, особо следить за имуществом членов Совета Короля. Загонять горожан в дома, никто не должен праздно шататься по улицам. Тогда Герой не сможет передвигаться незамеченным. И не забудьте – ни в коем случае не убивать, брать только живьём. Уж я устрою ему «случайную» смерть.

Подчинённые разбежались передавать приказ. Никто из них, как и сам Нерот, не обратил внимание на двух пацанят семи лет, стоявших в переулке неподалёку, с раскрытыми ртами смотревшими на огонь, пожирающий здание. Каждый из мальчишек твёрдо сжимал в ладошке настоящее сокровище – золотую монету, подаренную щедрым рыцарем за выполнение небольшого поручения.

Ничего удивительного – на этих маленьких дьяволят вообще редко обращают внимание.

***

Марий изнывал в своём доспехе. Личные стражи Его Преосвещенства всегда носили полный латный доспех, за восемь лет службы он уже привык и к духоте, и к скованности, но сегодня выдался особенно жаркий день. Ещё и время неудачное – солнце почти в зените. Тем более, что стоять в одиночку у входа для прислуги откровенно скучно.

Но последние десять минут Марий желал именно одиночества.

– Марий!.. Господин Марий!.. Я знаю, что ты меня слышишь. Ну чего тебе стоит, а? Дай уже меч подержать! – в сотый раз канючил этот мелкий засранец, Шотри.

– Отвали, сказал, – тоже в сотый раз отказал Марит.

Сегодня мелкий разошёлся сильнее обычного. Он, бывало, задирался, чего-нибудь выпрашивал, всё просился уговорить Его Преосвещенство взять его, такого способного, в личную стражу. Но всегда по-быстрому, долго не надоедал. А тут будто забыл, что скоро смена Мария подойдёт к концу и мальцу не поздоровится.

Мысли Мария о скорой сладкой мести мелкому шкоднику ушли на второй план, когда из-за угла, слегка пошатываясь, вышел такой же, как и Марий, в полном доспехе, рыцарь.

– Господин Щехей, – признал его Шотри. У мальца талант сходу узнавать личных стражников Его Преосвещенства.

Щехей подошёл вплотную.

– Здаров, Марий. Пусти внутрь.

– Здаров. Ты ж сегодня выходной?

Машинально ответив, лишь после Марий призадумался. Голос у Щехея вроде был обычным, а вроде и немного другой. Или это у него с похмелья так?

– Господин Щехей, а можно меч ваш подержать? – влез в разговор Шотри.

– Отвали, шкет, – послал его Щехей. – Меня Гофер выдернул, говорит что-то случилось, нужно чтоб вся стража была здесь.

– А-а, из-за Героя что ли?

– Мне почём знать? Открой, пойду в Латрину досыпать. Понадоблюсь, будите.

– Понял. Код?

– Маргоний.

– Нет. Утром сменили же. Ты где?.. А, ну да, – открыл дверь Марий. – Новый код – Бермолий.

– Ага. Бермолий.

Щехей зашёл внутрь. Закрыв за ним дверь, Марий вернулся на свой пост.

Шотри исчез без следа.

***

Получилось. Эта была самая рискованная часть. Если бы Шотри не сообщил мне, что если убить или даже вырубить любого из личной стражи ублюдка, то об этом сразу узнают все остальные, я бы не стал заниматься этим фарсом. Но теперь всё позади, осталось только найти Преосвещенство и заставить его заплатить по долгам.

Я не ожидал, что от малышни будет столько толку. Но стоило Шотри услышать о золотых монетах в качестве награды, он организовал бурную деятельность. Чтобы собрать команду мечты из двух десятков сорванцов ему хватило пятнадцати минут. Головной штаб организовали дома у Митрия, друга Шотри. Он жил с отцом – беспробудным алкашом, всё время громко храпевшим со второго этажа. Поэтому нам никто не мешал. От меня потребовалось только рассказать малышне, что от них требуется, дальше они уже сами. Облазив все злачные места по всему городу, малышня знала обо всех мелочах и деталях, необходимых для совершения задуманных мной диверсий. Смотря как они спорят между собой о том, как лучше пролезть туда и сломать это, где лучше поджигать и что использовать для поджога, я чувствовал себя наивным, глупым дитяткой в окружении злобных гениев.

Сложность возникла только с планом проникновения в Цитадель. Личная стража Преосвещенства была лучше укомплектована, в том числе и такими проблемными артефактами, но задавая наводящие вопросы, я смог разработать этот авантюрный план. Доспех стащили у настоящего Щехея, который по-настоящему вдрызг напился прошлой ночью. После я долго и нудно расспрашивал Шотри о его повадках: как здоровается, дефекты речи, слова паразиты, как обращается к пацану, который вызвался идти со мной, и о многих других мелочах. Проговорили и отрепетировали весь диалог между мной и Марием. И всё же я боялся, что из-за поднятой суматохи личной страже Преосвещенства накрутят хвосты, и Марий будет настороже. Боялся больше за парней. Спались мы у ворот, и стало бы ясно, кто у меня в помощниках. Даже представлять не хочу, что с ними бы тогда сделали. А так я уверен, что этих разбойников не поймают.

И вот я внутри Цитадели.

Снял латные перчатки, положил на пол. Руки должны быть свободны. От Шотри я узнал, что Преосвещенство здесь, в Цитадели. Осталось только найти. Начну со знакомого места.

Он нашёлся в саду. Сидел на скамейке в беседке, пил вино из бокала. Как удачно. Я спокойно направился по тропинке прямо к нему. Конечно, он меня заметил.

– Я ведь сказал меня не беспокоить! Что случилось?..

Продолжаю идти.

– Я спросил, что случилось, докладывай!..

Продолжаю идти.

– Ты оглох, стражник?..

Чуть ускоряюсь.

– Да что ты?..

Только после этого он подскочил со скамейки, уставился на меня, наконец заподозрив неладное. Начал было открывать рот…

– А-А-А! Нет! Нет! А-а-а!

Я не стал дожидаться, пока он заговорит. Закреплённый с внутренней стороны доспеха, у предплечья, нож, выскользнул в ладонь, чтобы секундой позже торчать из правого колена Преосвещенства.

Пока он корчился на земле от боли, я подскочил к нему, схватил за руку, дёрнул, переворачивая его на живот. Ногой в латном сапоге надавил между лопаток. Его Преосвещенство лежал на земле, прижатый моей ногой, одна его рука под очень болезненным углом была выставлена назад, я крепко держал её за запястье. Скоро боль в колене подуспокоится, он сможет собраться с мыслями и наверняка запульнёт в меня каким-нибудь заклинанием. Как бы не так. Вытягиваю его руку, выкручивая её в предплечье, одновременно ладонью выкручивая её же в запястье. Преосвещенство уже не кричит – мычит от боли. Не зря я надавил ногой между лопаток, выбив из лёгких воздух – не хватало ещё, чтобы на его крики сбежалась стража. Несколько раз потряс плечом, в свободную руку, всё из того же тайничка в доспехе, выскользнула бечёвка, с заранее завязанной петлёй. Наклонился, накинул петлю ему на шею, поднялся, потянул бечёвку на себя,