Камикадзе - Илья Стогов

– Чего вообще у тебя нового, Писатель?

– Все по-старому. Пишу иногда для глянцевых журналов. Один здесь, за углом. В самом, можно сказать, престижном районе города.

– Да?

– Скоро, может быть, в теплые края уеду. Туда, где море, желтенький песочек и кьянти с кока-колой... Жду не дождусь.

– На какие деньги ты в теплые края собрался? Пишешь, что ли, чего-нибудь?

– Пишу.

– Книгу?

– Нет, книг я больше не пишу. Невыгодно. Переключился на модные журналы. Мне тут англичане заказ для одного журнала подбросили. Так что зашиваюсь. Обещают заплатить столько, что сдохнешь от зависти.

Потом Султан начал прощаться. Даниил еще раз пожал грязноватую руку только позавчера вернувшемуся с зоны Володе.

– Сорокин, где ты находишь таких приятелей?

– Это не приятели. Это товарищи по партии.

У нее было выражение лица... то, которое он терпеть не мог... глядя в такое ее лицо, он каждый раз чувствовал себя виноватым.

– Чем они тебе не понравились?

– А чем они понравились тебе?

– Что я должен был сделать? Притвориться, что не узнаю их?

– Обрати внимание: ты встречаешь таких подонков каждый день. Тебе не кажется это странным? Как звали вчерашнего красавца?

– Сердюк.

Накануне он пригласил Полину в «Дикий пони». Сердюк попросился пойти с ними. Он тоже был товарищем по партии. В пабе Сердюк не нашел ничего лучше, как развлечь Полину светской беседой на тему «Когда я последний раз лечился от сифилиса, то, помню, был со мной такой случай...».

– Интересно, а в городе еще остались отбросы общества, с которыми ты пока не знаком?

Она остановилась у витрины с фиолетовыми манекенами и, наклонив голову, полюбовалась на желтый, в красный горошек, купальник.

– Зачем ты сказал им про юг? Какой юг? Когда мы уедем отсюда? Ты только обещаешь! Мне надоело ждать! Я хочу на море!

– Хочешь, я куплю тебе этот купальник? Теперь я уже точно договорюсь. Сегодня Майор сказал, что ждать осталось... ну, может, пару месяцев. Сейчас февраль... как раз к маю и уедем. Теперь уже точно. Сейчас там все равно холодно... Покупать купальник?

– Покупай.

Стоя возле кассы, он наклонился к ее шее и прошептал:

– Ты хочешь со мной уехать?

– Хочу, – сказала она и улыбнулась.

Выходя из Гостиного Двора, он верил, что все будет именно так. Оставались мелочи: дожать Майора насчет денег и уехать.

Он еще не знал, что вместе им осталось быть меньше трех месяцев.

– За последнее время мы провели несколько акций. Если точнее, то пять различных акций. Например, на Невском проспекте мы провели сбор подписей за канонизацию нынешнего президента страны.

У докладчика были длинные сальные волосы, прыщи и очень крысиная физиономия. Он хихикал и обводил слушателей взглядом.

– Суть акции состояла в том, что на Невский вышел одетый в поповскую рясу наш активист Николай. Размахивая кадилом, Николай агитировал прохожих подписаться за то, чтобы президента прямо при жизни причислили к лику святых. Президент столько для нас сделал! на него давно пора молиться! церковные специалисты выяснили, что он не человек, а новая инкарнация ангела Рафаила! Подписались почти две тысячи тупоголовых. Некоторые целовали Коле ручку.

...Утром Гребень предложил посетить собрание легального крыла «Прямого действия».

– Чего такого? Пойдем, Писатель, приколемся. Там, между прочим, тетки. Ты знаешь, какие там тетки? С сиськами!.. «U2» слушают!.. И вообще, как бы, не стоит нам, Писатель, отрываться от партийных масс!

У легальных активистов «Действия» в городе имелась легальная штаб-квартира. Сами они называли ее «наш бункер». На самом деле речь шла об обычном подвале в центре города.

Несколько лет назад подвал удалось за недорого взять в аренду у продовольственного магазина. Потом магазин разорился. Подвал оказался полностью в распоряжении «Действия».

Теперь по четвергам здесь проходили партийные собрания. В остальные дни партийцы распивали в штаб-квартире дешевые алкогольные напитки. Если сил добраться до дому не было, оставались переночевать.

Улица, на которой располагался бункер, была тиха. Она упиралась в парк, и черные деревья смотрелись на фоне опавшей листвы, как кариес на нечищенных зубах.

Со времен, когда в подвале квартировал магазин, вокруг постоянно ошивались облезлые бездомные собаки. Парочка сидела и в тот момент, когда к штабу подошли Даниил с Гребнем.

Псы увидели их издалека. Поджав хвосты, они отбежали чуть в сторону. Подвыпившие партийцы пинали псов под ребра коваными армейскими ботинками. Те усвоили: не стоит мешкать на пути затянутых в черную кожу парней.

Последний раз Даниил был в штаб-квартире, когда собирал материалы для книги. С тех пор она не изменилась. Полки с перепечатанными на машинке трудами Мао. В углу – магнитофон. Сейчас, по причине партсобрания, он был выключен.

– Еще одна акция была проведена на прошлой неделе. Несколько наших активистов обратились в городскую администрацию с заявкой на регистрацию «Общественного движения в защиту слова „хуй“». Литературный язык – это продукт идеологизированной тоталитарной власти. Человеку с детства внушают, что мат – это нечто непристойное. Целый пласт лексики загоняют в подсознание. Мы приняли решение бороться с Системой и на этом фронте. Как только народ начинает, не стесняясь, использовать непечатные слова в беседе с друзьями... при объяснении дороги прохожему... во время сдачи экзаменов... происходит мощная революция сознания. Люди избавляются от страха переступать через запреты. От революции слова через революцию сознания – к революции дела!

Следующим выступал стеснительный паренек с аккуратной стрижкой и в футболке с Че Геварой. Этот рассказывал о политике движения в области отношений с масс-медиа.

В нынешнем обществе, сказал он, пропаганда более тоталитарна, чем в любом «недемократическом» обществе. Когда у власти были капээсэсники, они, конечно, врали, но – в меру. Бояться им все равно было некого.

Ложь нынешних олигархов чудовищна. Телевизор и газеты выливают на головы обывателя тонны зловонной лжи. Они не оставляют правде – НАШЕЙ правде – ни малейшей лазейки. И мы не можем позволить уродам из телевизора безнаказанно дурачить народ.

Даниил подумал, что паренек скажет что-нибудь об их послезавтрашней акции и начал прислушиваться внимательнее. Докладчика повело в другую сторону:

– В нашем филиале движения возникла идея учредить особую структуру – «Лигу журналистов». Сокращенно «ЛИЖУ». Почетными членами этой организации становятся журналисты, отличившиеся в запудривании мозгов населению... те, кто за бабки олигархов внушает людям, что на самом деле они классно живут. Таких журналистов мы будем премировать почетным значком Лиги. На нем будет написано «Член ЛИЖУ».