В плену у прошлого - Лилия Фандеева

может длиться и месяц, и год. Его могут откладывать, переносить, подавать ни одну апелляцию на решения суда. Одним словом до самой пенсии. А может выйти наоборот, жена согласится на все условия мужа, или он на условия жены, и разведутся они мирно. Ты что внучок предпочитаешь?

– Не знаю. Если бы не история с Родионом, в нашей жизни бы не было никаких изменений. Жили бы, как раньше втроем тихо и спокойно, – сказал Денис, нахмурясь.

– Ты действительно так считаешь или сам себя успокаиваешь? Мне кажется, будь я чуть умнее, могла сама все изменить лет пять-семь назад или хотя бы прояснить ситуацию. Я просто струсила, – сказала мать, прижав сына к груди. – Теперь мне с трудом верится в происходящее. За эти годы мы оба изменились. Я даже не уверена в том, нужно ли мне это? Придется все менять и самой меняться.

– Я могу тебе помочь? Мне кажется он неплохой. Родион о нем говорит только хорошо, и ты ему понравилась. Он будет мне теперь вроде брата? Ладно, пусть ухаживает.

– Видишь, дочка, какой у нас в доме мужчина понятливый. У вас нет никаких проблем. Вы все будете счастливы, и я с вами заодно.

Глава 6

Илья позвонил в среду, как только Марина начала свой обход. После приветствия и короткого разговора, который касался здоровья сына, он спросил:

– Чем ты меня порадуешь? Я не могу ждать до пятницы.

– Встретимся у бывшего нашего кафе. Ты адрес не забыл? Я подъеду после пятнадцати, – ответила она и отключилась.

День тянулся нескончаемо долго. Казалось, цифры на экране ее смартфона замерли, а стрелки на часах, висевших на стене, не движутся. Марина обход растянула дольше обычного, подготовила больных к выписке, и истории болезни листала второй раз, ища в них «пробелы», а время все тянулось. Ей хотелось встретиться с Ильей и поговорить откровенно, дав ему понять, что она не готова к отношениям. Она покинула отделение на три минуты раньше. Сегодня на ней были зауженные джинсы и джинсовый пиджак в тон, и тонкий трикотажный джемпер. В 15:15 она остановила машину на стоянке. Перекинув ремешок сумки через плечо, она вышла из машины, нажав кнопку сигнализации, и увидела Илью, который шел ей на встречу.

– Куда поедем? – спросил он, целуя Марину в щеку и вручая ей букет.

– Я думаю никуда. Останемся здесь, перекусим, потом, если захочешь, просто прогуляемся. Я не настроена на скорые близкие отношения. Извини. Мне многое для себя нужно решить, а главное привыкнуть к мысли, что ты объявился, нашелся, вернулся, называй, как хочешь.

– Скажи честно: у тебя кто-то есть? – спросил он, делая заказ.

– Отвечаю честно: у меня нет ни друга, ни любовника, и, кажется, очень давно. Ты плохо меня вчера слушал, раз задаешь подобные вопросы, или не слушал, вообще?

Они просидели за столиком не меньше двух часов, тихонько беседуя о прошлом и настоящем. В основном говорил Илья, он с интересом задавал вопросы, но получая на них короткие ответы, продолжал тему сам. Марине казалось, что если бы ни его глаза, которые излучали забытый свет, то она беседует с абсолютно другим человеком, который только внешне похож на Илью. « Он, скорее всего, чувствует тоже самое, но держится стойко и сдаваться не собирается, – думала она. – И что с этим делать? Ничего не надо делать. Пусть идет все так, как идет. Хочется тебе с ним переспать, не ломайся, а не хочется, пошли прямым текстом, – мысленно говорила она себе. – То, что он отец Дениса, не дает ему права претендовать на роль вашего любовника. Вы сама, женщина, уже определитесь, что для вас приемлемо, скажем на ближайший месяц, и рискните сделать то, чего хочется, а не то, что можно. Илья внешне интересный мужчина, а если принять во внимание то, что мы были знакомы, проблем вообще нет, было бы желание. У него оно есть, дело за вами». Второй раз они встретились через день в пятницу.

– Куда поедем? – спросил Илья, целуя ее в щеку и протягивая букет.

– Куда повезешь, – ответила Марина, принимая букет.

– Когда-то я уже это слышал, – улыбнулся он, целуя ее в щеку. – Садись, – он открыл перед ней дверь своей машины. – Едем в новую жизнь, дорогая моя.

Они подъехали к дому, который находился от места встречи в пяти минутах езды.

– Держи пакет, а я заберу коробку. Шестой этаж, квартира сто вторая. Вперед!

Они поднялись на этаж на лифте, и Илья, открыв входную дверь, пропустил Марину вперед. Это была небольшая квартира студия с мебелью и техникой.

– Она чья? – спросила Марина Илью, улыбаясь.

– Наша. Квартира, арендованная мной на месяц. Держи второй ключ.

– Почему ты решил, что я приму твое предложение? А что стало с той квартирой, в которую ты приводил меня раньше?

– А у тебя выбора нет, как и у меня. У тебя в квартире мама и сын, у меня отец и сын. Пока не получим от них «добро» будем жилье снимать. Или ты не согласна? – спросил он, ставя на стол пакет, ложа коробку и снимая пиджак. – Квартира моя в аренде уже долгие годы. Иди ко мне, – протянул он свои руки. – Я, Маришка, живу четыре дня, как во сне. Кажется, проснусь и все, что со мной случилось, окажется сном, говорил он, обнимая ее. – Почему ни ты, ни я не дали о себе знать за все это время? Почему сами у себя воруем счастье?

– Я очень надеялась на нашу встречу, но была не уверена в том, что она нужна тебе, поэтому и не искала тебя, – ответила Марина, глядя ему в глаза.

Илья целовал ее нежно, при этом неспеша раздевая ее. Она отвечала на его поцелуи, постепенно теряя контроль над собой. Ей казалось, что она помнит и эти руки, и эти губы, и эти знакомые слова. Она не помнила только одного: сколько длилось пребывание в пучине страсти, и когда она вернулась в реальность?

– Илья, мы не уснули?

– Мы, малыш, минут пять, как спустились с небес на землю, но сказать об этом у нас не было сил.

– Живы и хорошо. Ты домой не торопишься?

– Меня, в отличие от тебя, там ни кто не ждет. Родион в больнице, отец на работе, а может и у Ольги Сергеевны, а Милена съехала в свою квартиру. Варвара будет ждать к ужину. А вот завтра, говорю тебе по большому секрету, у нас праздничный ужин. Отец должен будет пригласить вас всех на обед. Он,