Любимая мартышка дома Тан - Мастер Чэнь

— Ну, да, да, — посокрушался Чжоу. — А история с убийством наместника «черных халатов», Кутайбы, завоевавшего вашу страну? Это, собственно, было еще до горящего моря… В Дамаске умер халиф «черных халатов», и наместник вашего Согда Кутайба вдруг по уши влип в историю с выбором наследника халифа. И тут в вашей Фергане его убивают — якобы это сделал другой военачальник, его соперник. Вроде бы все понятно, но почему тогда говорят, что Кутайба на самом деле ни в каких заговорах участвовать не желал, и убийство его приписывают вашему торговому дому?

— Ну, нам много чего приписывают, — улыбнулся я. — Но как же его было не убить — после того, как он увел из моего города тридцать тысяч жителей в рабство, сжег наши храмы? Никак нельзя было его не убить. Но, к сожалению, господин Чжоу, после гибели Кутайбы халифом был послан другой наместник — и только. Если бы все было так просто, как говорят о нас!

— А говорят о вас, — неожиданно четко, громко и напористо сказал Чжоу, — что уже много веков от пустынь нашего Замиренного Запада до морей Бизанта нет такой войны, нет такого заговора, в котором бы не участвовал торговый дом Маниаха. Дом, который никому не служит, никому не подчиняется и свергает властителей, когда и как хочет. Еще говорят, что богатства этого торгового дома таковы, что он мог бы купить, — тут он развел ладони, — всю нашу столицу.

Я попытался размять затекшие ноги и пошевелить головой: после бесконечного вступления разговор, наконец, подошел к делу.

— Если бы мы были так всесильны, — ответил ему я, — то после того, как наш торговый дом помог императору Бизанта сжечь флот «черных халатов», они ушли бы из наших городов. Они не завоевывали бы наши земли снова и снова. Они не уничтожали бы десятки тысяч моих соотечественников. Если бы мой дед, который руководил тогда торговым домом, был всесилен, то он не умер бы несчастным человеком. Если бы мой отец, который был сердцем и душой всех восстаний против «черных халатов», уже после Кутайбы, добился бы своего, то он не умер бы сломленным инвалидом, видя, как все его усилия пошли прахом. К сожалению, в нашем мире нет всесильных властителей, всесильных торговых домов… и чиновников, — добавил я, не глядя на него.

— Кстати, о восстаниях и заговорах, — очень искренне сказал Чжоу, понижая голос. — Мы знаем о трагическом событии в вашей жизни, господин Маниах. Мы знаем, что когда ваши соотечественники освободили от «черных халатов» Самарканд, Чач и Фараб, когда казалось, что победа уже обеспечена, — пришел Наср ибн-Сейяр, новый наместник «черных халатов» с новым войском. Он, правда, приказал не убивать мирных жителей. Но приказ его путешествовал медленно. И на группу возвращавшихся в заново взятый завоевателями Самарканд людей напал какой-то отряд «черных халатов» и перебил всех. И вашу молодую супругу. И двух детей. Мальчика и девочку. Вы тогда были еще молоды, господин Маниах, вас там не было. И никто даже не знает, кому и как мстить за эту трагическую случайность, — какие-то «черные халаты», какой-то из многих отрядов, рыскавших по дорогам, сделал эту страшную вещь. Примите мое искреннее сочувствие, господин Маниах.

Я надеюсь, что мое лицо осталось неподвижным, хотя летняя жара на мгновение сменилась холодом, звуки исчезли — в моих ушах стоял только топот копыт и испуганное ржание коней, переходящее в визг.

Очень медленно я положил обе руки на колени и так же медленно, молча и — как я надеялся, — очень вежливо поклонился неподвижно сидевшему передо мной моему врагу.

— Но к «черным халатам» мы еще вернемся. Сейчас меня интересуете именно вы, господин Маниах, — продолжил после приличествующей паузы господин Чжоу. — Уже не ваши почтенные предки. Для начала — знаете ли вы об одной интересной легенде, которую можно услышать на всех рынках и во всех домах городов Согда? Легенде о Ястребе?

Вот тут холод вокруг меня сменился нормальной жарой раннего лета, и я начал слушать очень внимательно.

— Воин и целитель, одна его рука убивает, другая лечит. Этот Ястреб… точнее, Ястреб с черными кончиками крыльев… сейчас исчез из дома и охраняет покой своей страны где-то далеко. Слышали вы такую легенду, господин Маниах? Кто, по-вашему, этот самый Ястреб?

Так, так. Ястреб с черными кончиками крыльев? Я глубоко вздохнул. Никогда господину Чжоу не догадаться, насколько важную вещь он сейчас сказал. День для меня явно прошел не зря — если, конечно, мне удастся выбраться из вежливых объятий моего хозяина.

— Конечно, слышал, — разжал я губы. — Ястреб изображен на туге моего отца. То есть и моем. А легенды — что ж, людям нужны легенды. Я не против того, чтобы быть Ястребом. Хотя «охранять покой своей страны» — это сильно сказано.

— Вообще-то о вас ходит столько легенд, что мы и представить себе не могли, что они все правдивы. Чтобы один человек был и целителем, и воином — это еще ладно. Но вы знаете наш язык и даже можете читать и писать на нем — невероятно! — он покрутил головой. — И вообще вы обладаете столькими талантами, что трудно в это поверить (тут я снова поклонился). Ну а то, что после ухода вашего почтенного батюшки торговый дом Маниаха перешел в руки следующего поколения, в котором именно вы — старший брат, это тоже сильно сказано? — почти прошептал господин Чжоу. — Господин Маниах, это ведь вы, Ястреб из легенд, сейчас владеете этим чудовищно богатым торговым домом с его особой славой. И мне, конечно, интересно: что такой замечательный человек, как вы, делает уже не первый месяц в столице Поднебесной? Не говоря уж о тех высоких знакомствах, которые у этого человека тут неожиданно возникли…

Намек на то, что ведомству господина Чжоу известно все о моих перемещениях по столице, а также о том, кто приходит ко мне в дом по четвертым дням недели, был лишним после слов о «Ястребе с черными кончиками крыльев».

Я вздохнул. Хороший вопрос требовал достойного ответа.

Никогда не надо оскорблять своего врага, принимая его за идиота. Не надо убегать от разговора с ним и от серьезных тем в этом разговоре. Я уже в течение некоторого времени хотел попросить его проводить меня в туалет — хотя бы для того, чтобы узнать побольше о расположении помещений его дома (который, понятно, был вовсе не домом). А также для того, чтобы перерубить нить разговора и уйти от ответа или выиграть время. Но сейчас я понял, что лучше никуда не уходить.

— Господин Чжоу, — сказал я вежливо и очень серьезно. — Наш торговый дом, как вы знаете, торгует, и я мог бы заявить, что приехал заниматься вопросами купли и продажи шелка. Но я слишком вас уважаю, чтобы отвечать таким образом. До нас доходят странные слухи о том, что империя затевает новую войну. Войну с моей страной — Второй Великий западный поход. Я обеспокоен. Я воевал во время первого похода. Я был на реке Талас…

Тут я прервался, увидев неподвижное лицо моего собеседника.

— Да ведь и вы там были, — вдруг осенило меня. — Ведь так?

— Спасибо за доверие, господин Маниах, — поклонился мой собеседник. — А ведь я мог вас там видеть. Даже наверняка видел, пусть издалека. Ведь это ваши всадники каждый день проносились через наши боевые порядки? Вы, богатейший человек своей страны, сами сели на коня и взялись за самое опасное в любом бою дело? Кстати, вот что мне непонятно: вы в той битве помогали злейшим врагам своей страны — «черным халатам», которые…