Интервью с ректором - Екатерина Верхова

Мы отвратительнейшим образом прогуливали пары. Если точнее, прогуливал Честер, я же наслаждалась освобождением. В центре Кантора хорошо расчистили дороги, слякоти почти не было. Неожиданно выглянувшее из-за тяжелых туч солнце приятно раскрашивало невысокие дома в теплые оттенки, хотя саму погоду теплой ну никак нельзя было назвать.

Первым делом Честер меня накормил. И сколько я ни отбрыкивалась — денег-то у меня с собой не было — он меня усадил за стол и заказал наваристый овощной суп и горячее с мясом.

— Я тебе говорил, что найду способ устроить тебе свидание, — явно поддразнивая, произнес Честер.

— Считай это актом твоей доброй воли. Мне нельзя ходить на свидания, — в тон ему ответила. — У меня вообще-то жених есть. 

— Правда? — отчего-то широко улыбнувшись, поинтересовался Честер. — Кто же?

Ага, не поверил, значит? Пф.

Я, конечно, тоже слабо верила, что бабушка отдаст дань аристократичной традиции брака по расчету — я-то не вхожу в ее род из-за отца — но это неверие меня насмешило.

— Понятия не имею, — фыркнула. — С этой бабушкиной таинственностью не удивлюсь, если узнаю не раньше свадьбы. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что она состоится.

— Или во время брачной ночи, — хмыкнул Чес. После откровенно развеселился: — Я тоже сомневаюсь. В моих планах украсть твое сердце и увезти подальше, оставив твоего жениха ни с чем.

На удивление именно сегодня, даже несмотря на то, что мы обсуждали такие спорные темы, с Честером стало легко. Я не особенно заморачивалась по поводу того, что и как говорю. Захотелось расслабиться. Впервые за очень долгое время.

В голове промелькнуло циничное: “Неужели для моего расслабления должен был кто-то умереть?”...

— Она была твоей подругой? Шварц? — тихо спросила я, мыслями возвращаясь в утренние события.

— Ну не то, чтобы подругой… — немного подумав, ответил Честер. — Сокурсницей.

— Как ты? — я подняла на него взгляд, покрепче стискивая кружку с горячим пряным отваром. — Ты знал ее куда дольше и ближе.

— Нормально. — Парень неуверенно пожал плечами. — Люди умирают, так бывает.

— Ты часто с этим сталкивался? — осторожно поинтересовалась я, удивленная его спокойствию. Только сейчас я поняла, что и правда не ощутила в Честере какое-то горе от потери пусть не слишком близкого, но все же приятеля.

— Бывало, — Честер ответил не сразу. И довольно стремительно с серьезного тона перешел к полушутливому: — Но сегодня я предлагаю не обсуждать все эти внутренние драмы. Тебе надо восстановить силы. Твоя внезапная болезнь в воскресенье? Это ведь родовая особенность?

— Часть, — нехотя ответила я. Никто из аристократов или полуаристократов не любил распространяться о том, что им было доступно по крови. Даже если остальным это было известно. — Я не вхожу в род Роунвесских, я Браунс по отцу. Просто каким-то невероятным образом ко мне прилипла часть возможностей.

— И в чем заключается именно эта? — с любопытством поинтересовался Честер.

Я не хотела отвечать. Но… Но что, если я отвечу на этот простенький вопрос и задам свой. Сможет ли Честер отказать в ответе?

— Я не болею. Никаких простуд или любых других заболеваний. Царапины и несерьезные раны заживают на мне вдвое быстрее, чем у обычных людей. Но раз в год мне приходится… кхм… испытывать на себе все чудеса недомогания в полном магическом спектре. В лучшем случае, если я нахожусь без сознания.

— То есть раз в год твой организм испытывает все недомогания, которые простые люди растягивают на весь период? — серьезно уточнил Честер.

— Примерно так. — Кивнула.

— Жуть… — выдохнул он. — Спорная родовая способность. Я бы предпочел пару раз в год отлежаться с соплями, чем одним днем испытывать все эти муки.

Да, Честер, это точно. А еще я могу умереть и вернуться к жизни. Один единственный раз, и только если смерть наступила насильственным путем.  Но тебе об этом знать не обязательно.

— А что ты скажешь о своей?

— О своей? — он нахмурился.

— О своей родовой способности, — деланно равнодушно спросила я.

— У меня нет… — он осекся, поймав мой взгляд. Понял, что его поймали.

— Да? Тогда ладно, — легко ответила я. — Как скажешь. Я уважаю чужие тайны.

И стараюсь не раскрывать своих. Надеюсь, после этого легкого щелчка по носу Честер будет меньше задавать вопросы.

— Я тебе обо всем расскажу, — внезапно произнес парень. Его голос звучал напряженно, он тщательно подбирал каждое слово, и это чувствовалось. — Просто не сейчас. Когда буду готов.

Наш разговор прервал вестник. От ректора. Он же разрушил возникшую внезапно густую тяжелую атмосферу.

“Студентка Браунс!

Минус десять баллов за то, что покинули Высшую академию Кантора в неположенное время без моего дозволения.

P.S. Надеюсь, вы хоть немного развеялись и поели. Загляните, пожалуйста, завтра ко мне в кабинет.

С уважением,

Д.В. Неррс”.

— Что там? — теперь Честер вновь вернулся к своему легкому и веселому тону.

— Минус десять баллов, — фыркнула я. — За то, что слиняла из ВАКа.

— Щадяще, — улыбнулся Чес. — У наших обычно по полтиннику снимают.

В этот же момент Честеру тоже пришел вестник. Парень ознакомился с текстом и фыркнул.

— Впрочем, с меня полтинник и сняли, — совершенно не расстроившись, произнес он.

— Прости, — виновато пробормотала я.

— За что? — искренне удивился он.

— Ну, ты же из-за меня…

— Не из-за тебя, а из-за своего желания вытащить тебя на свидание, — отшутился он. — Свидание с тобой может стоить и сто баллов.

— Как ты будешь нагонять?

— Эрна, я вообще-то отличник и любимец преподов. Точно, конечно, не скажу, но я максимум в ноль вышел. Будто неделю учебы пропустил, это ведь не беда.

Мысленно присвистнула. Ушел в ноль… Это значит, что у него было пятьдесят и больше баллов за первую неделю.

— Может, нам стоит вернуться? — засомневалась я.

— А смысл? Свои штрафные мы уже получили, давай их хорошенько отгуляем.

***

В академию мы вернулись ближе к вечеру. Честер проводил меня чуть ли не до дверей комнаты. На косые взгляды и злобные шепотки я не обращала никакого внимания. Точнее — делала вид, что не обращала.

Все эти...

— Она ее нашла…

— Может, она ее…

— У них недавно была дуэль, Шварц ее раскатала, как…