Академик - Андрей Земляной

— Я знаю, вы не виноваты в том, что произошло.

Я молча кивнул.

— Эти уроды все равно кого-нибудь убили бы, чтобы добраться до ваших сокровищ.

— Вам удалось их разговорить? — удивился я.

Хозяин криво усмехнулся.

— Магов у нас с некоторых пор совсем немного. И у меня в полку умели расспрашивать даже самых сильных.

— Спецназ?

Он отогнул край рубашки, показывая огромный, плохо зарубцевавшийся ожог на груди.

— Отдельный полк второго егерского корпуса.

Я помолчал, подбирая слова.

— Я не могу вернуть жизнь ваших родных. И новую жизнь подарить тоже не смогу. Но вот совет… Не торопитесь воспользоваться именным оружием. Это вы всегда успеете сделать. Поезжайте лучше по детским домам. Посмотрите малышам в глаза. А потом возвращайтесь.

Он встал, поправил рубашку, затем коротко кивнул и пошел к дому.

Несмотря на весь опыт местных вояк по обращению с магами, Тарремона и ее спутник были живы. Конечно, от них осталось не так уж много, но это лишь вопрос времени. Месяц-полтора, и сидевшие в их телах жемчужины постепенно вытянут их жизни без остатка. Правда, не факт, что они не придумают что-то и не улизнут с плахи в последний момент.

Инструмент, с помощью которого хозяин виллы общался с пленниками, лежал рядом и представлял собой хоть и неприятную для мага, но совсем не смертельную штуку. Короткая и толстая дубинка серебристого цвета с удобной ручкой и кнопкой. Я ткнул на пробу в мужика и с удовольствием увидел, как он дергается в захватах. Что-то вроде генератора локальной аномалии.

Оба высших почернели, осунулись и напоминали скорее две мумии. Все оттого, что их физическая оболочка держалась исключительно на магии. Даже обмена веществ как такового не было. Все, что они собой представляли, это два клубка энергии, которую яростно впитывали жемчужины.

Но мне отчего-то не хотелось их оставлять даже в таком плачевном состоянии. Весь мой предыдущий опыт говорил, что спокойный сон гарантируют только трупы врагов.

Я задумчиво коснулся пальцами щеки Тарремоны и отдернул руку, уворачиваясь от щелкнувших в воздухе зубов. Нет, ребята. Пулемет я вам не дам. Впервые я сильно пожалел, что со мною не было одного полезного артефакта из гаррохианской коллекции. А именно жертвенного ножа, с гарантией убивавшего даже богов. Единственное, что у меня было, это комок мягкого металла, способный вытянуть всю память из любого существа, что, впрочем, было для магов безусловной смертью, так как разрушались в том числе и все эфирные оболочки.

Естественно, если бы боги были хоть немного в лучшей форме, артефакт просто рассыпался бы пылью от самого прикосновения к эфирным оболочкам столь высокоранговых существ. Но шанс на достижение нужного результата у меня был весьма приличный.

Но артефакт был один, а врагов двое. Я задумался лишь на секунду, а затем не мудрствуя разделил вейнат[12]пополам, и две сверкающие сталью мизерикордии вошли пленникам прямо в лоб.

К исходу дня во двор тяжело плюхнулся расписанный зелеными пятнами грузовой вертолет, и по трапу спустился мужчина в ярко-белой парадной форме, увешанной наградами почти до пояса. Я не сразу признал в уверенно двигающемся офицере убитого горем хозяина имения. Чьи-то руки в камуфляже осторожно подали сначала двух девочек-близняшек в ажурных платьицах, а потом худого до изнеможения мальчишку лет четырех.

Уже ушел транспорт, а они все стояли, крепко взявшись за руки, и молча о чем-то разговаривали. Потом, также не разжимая рук, все четверо подошли ко мне.

Я только кивнул и достал из кармашка разгрузки пластину телепорта. Видимо, офицер знал, что это такое, и вскинул руку, словно собираясь что-то сказать, но промолчал.

И уже провожая глазами мою тающую в телепорте фигуру, крикнул:

— Денвен Ра Красс! Мое родовое имя Денвен Ра Красс!

Телепорт выбросил меня прямо на факультетскую площадку. К моему удивлению, в числе встречающих была не только дежурная группа старшекурсников, но буквально через мгновение на площадке материализовался сам декан Арсой.

Он внимательно осмотрел меня с головы до ног и, слегка шевельнув пальцами, перебросил нас обоих в свой кабинет.

Пока он неторопливо размешивал какую-то дрянь в большой массивной кружке, я терпеливо ждал, когда же меня «попросят» сдать оба хранилища сущностей. Сказать, что они стоили дорого, значит не сказать ничего. Мне в свое время невероятно повезло, что магистры Лиги Зенита, не договорившись между собой, решили, как они думали, похоронить знания убитого колдуна во мне. Естественно, никому и в голову не могло прийти, что я смогу добраться до Академии Сопряжения. А если и приходило? Теперь мне точно нет дела до их проблем. Так что приходится признать, расчет был верным. Но сейчас совсем другой расклад.

Мной не просто убиты, а ободраны до скелета два очень непростых существа. Младшая богиня и кто-то из богов. Сейчас, обсматривая ситуацию с этой точки зрения, мне уже не казалась удачной идея притащить вместилища к себе домой и без суеты просмотреть их на внешнем носителе. Такой у меня был. Мощнейший процессор, способный расшифровывать даже ассоциативные цепочки.

Но мне запросто могли не дать этой возможности. Как минимум, потому, что подобное вместилище могло стоить сотни миллионов арков.

Магистр наконец закончил готовить свое варево и, ухватив узловатой когтистой лапой кружку, булькнул в нее свою трубку и с шумом и бульканьем втянул в себя как минимум половину. Затем слегка зажмурился и проскрипел:

— Ждешь, когда мы отнимем у тебя носители?

— Жду, когда мне скажут, под каким предлогом это будет сделано.

Арсой довольно заклекотал, вероятно, смеялся на свой манер и, махом допив кружку, уставился на меня своими огромными глазищами.

— И какие варианты?

— Ну наверняка там не все так просто, — медленно произнес я, напряженно размышляя, к чему он клонит.

— Божественная сущность — это дар, — неторопливо начал магистр. — У каждой сущности есть своя сильная сторона. У одного из тех, кого ты убил, это была способность управления причинными связями, говоря другими словами — создания разнообразных случайностей…

— А у второго? — решился спросить я, когда молчание слишком затянулось.

— Второй, как ты его называешь, при жизни имел имя Ларох. Имел непростую репутацию чистильщика.

— И что же он чистил?