Граф Орлов, техасский рейнджер - Евгений Костюченко

На первой взгляд, он был таким же, как все. Но было у него несколько странностей. К примеру, он не ел мяса. По сладкому с ума сходил, в карманах вечно держал слипшийся комок леденцов, а на мясо и смотреть не мог. А еще иногда на него накатывало. Скоро все уже знали, что если Черный отвечает невпопад, непрерывно курит и отказывается от выпивки, значит, не сегодня, так завтра утром его в шайке не будет. Черный уходил в ночь на воскресенье, готовил себе укромное логово и выслеживал негритяночек по дороге в церковь, на воскресную службу. А когда они возвращались, налетал на них, хватал первую попавшуюся, кидал поперек седла и уносился прочь. Весь день, а то и два он с ней забавлялся, потом обычно топил, если река была поблизости. После этого приключения он возвращался в шайку и снова становился обычным парнем. Впрочем, не совсем обычным. Было у него одно свойство, весьма ценное — он не нуждался в сне. Днем после обеда прикорнет на часок, и всё. Ночью он обычно либо сидел у костра, либо шатался вокруг лагеря. Он был незаменимым сторожем. Немудрено, что именно ему Джерико поручил стеречь Англичанина, а заодно присматривать за Пабло.

Черный весьма гордился оказанным доверием, и держался важно, как и подобает близкому помощнику самого знаменитого бандита во всем Техасе. Его властный тон подействовал на Англичанина, и тот без пререканий принялся крутить дрель, пытаясь высверлить замок в железном чемоданчике.

— И где вы только раздобыли такое тупое сверло? — ворчал Англичанин. — Им и яблоко не просверлишь. А тут — закаленная сталь.

Они поселились в самой дальней комнатушке постоялого двора, а чемодан вскрывали в подвале. Сверло скрипело и повизгивало, и Пабло стоял на лестнице у крышки люка, следя за тем, чтобы рядом никого не было. Место было надежное, надежнее не бывает. Однако Джерико предупредил, что ни о чемоданчике, ни об Англичанине никто не должен пронюхать. И как только наверху раздавались чьи-то шаги, Пабло толкал Черного, а тот хватал за плечо Англичанина, требуя остановиться.

— Да, ребята, мы тут застряли надолго, — сказал Англичанин во время очередного перерыва. — За что вас так наказали? Сам Джерико, наверно, сейчас развлекается, а вы тут блох кормите.

— Если будешь много болтать, Джерико развлечется с тобой, — сказал Пабло Гомес.

Он сказал это равнодушно, однако слова Англичанина будто острым коготком царапнули по сердцу. Пабло давно уже замечал, что Джерико держит его наравне со всеми остальными. А ведь когда-то они считались чуть не братьями…

Сколько лет прошло? И не сосчитать.

Однако его память хранила всё. Он помнил, кажется, каждое слово. Прикрыв глаза, он будто снова увидел далекое прошлое. Вот они с Джерико сидят в его закутке на дядином ранчо и играют в покер. Мутное пойло в стаканах, самодельные карты на столе, разноцветные палочки вместо долларов. Дурачок Уолли тоже принимает участие в игре. Он не может запомнить даже названия мастей и путает пики с бубнами, но меняет свои карты с таким загадочным видом, что Пабло с Джерико еле удерживаются от смеха.

Дверь с грохотом распахивается, и на пороге появляется коротышка Харрис, помощник шерифа. «Ага, вся шайка в сборе», — говорит он с угрозой и вытаскивает револьвер. Друзья растерянно переглядываются. В чем дело? Вроде бы они ничего не натворили?

Но Харрис не шутит. «Гривс, ты пойдешь со мной», — командует коротышка. «Шериф хочет задать тебе пару вопросов».

Джерико послушно встает. Нет, тогда еще его все звали просто Фредди, Фредди Гривс. Он послушно встает. Он привык, что шериф вечно задает ему дурацкие вопросы. То одно, то другое. Что бы ни стряслось на ранчо, первым начинают трясти этого затюканного хозяйского племянничка.

Например, где он был, когда индейцы угнали молодняк, пасшийся за холмами? Или — куда делись три банки пороха со склада? И еще — почему вдруг лопнула подпруга под ковбоем, который недавно подрался с Джерико? Подпруга лопнула очень неудачно — ковбой слетел с коня прямо под копыта перепуганного стада, и от него остались одни шпоры. И если бы на обрывках сбруи нашли следы надреза, Джерико не удалось бы отвертеться от виселицы. Но следов не нашли, и Фредди Гривс только разводил руками и на все вопросы отвечал, как всегда — ничего не знаю, ничего не видел, ничего не слышал.

Но сейчас Харрис что-то очень злой, коротышка грозно размахивает револьвером, когда Уолли пытается привстать с места. «Сидеть! Не двигаться! Гривс! Подними руки и медленно выходи из-за стола!»

Какая муха укусила этого Харриса? «В картишки играешь, а там горит дом твоего родного дяди!», кричит он.

«А я и не знал, что он горит», оправдывается Джерико, выбираясь из-за стола с поднятыми руками.

«А где ты был, когда начался пожар?»

«Вот здесь и был, все могут подтвердить».

И тут Харрис отступает на шаг и спрашивает совсем другим голосом: «А откуда ты знаешь, когда начался пожар?»

Джерико стоит посреди своей хибарки с поднятыми руками и ничего не отвечает, только ртом хлопает, как рыба на берегу.

Теперь-то ему не отвертеться. Все знали, как нещадно гонял его старый кровосос Натан Гривс. Все видели, как злобно Джерико смотрел вслед его лакированной коляске, когда она проносилась по дороге мимо ранчо. Все слышали, как Джерико повторял, что нет у него родственников ни в Оклахоме, ни в Техасе, нигде на белом свете, а дядя, какой же это родственник…

И теперь ему не отвертеться. Потому что никто не видел, как Пабло вчера ночью залез на высокий тополь рядом с домом Натана Гривса, перебрался по толстой ветке на крышу и густо присыпал ворованным порохом все резные карнизы и оградки. Так что, когда сегодня вечером Пабло выпустил из лука всего одну горящую стрелу, она превратила всю крышу в отличный костер.

А если кто и заметил, что пожар начался со стрелы, так все же помнят, что именно Джерико мастерил детишкам луки, шлифовал им тупые стрелы и учил целиться.

Так что теперь-то Джерико не отвертится. Теперь его наверняка упрячут за решетку. А если при пожаре кто-нибудь сгорит, то Джерико отправится прямиком на виселицу. Как было бы замечательно, если бы сгорел сам старик Натаниэль! Пламя пожара списало бы все долги Пабло, и не его одного. Пожалуй, не было на ранчо такого работника, который не задолжал бы старому Гривсу.

Но даже если старик не сгорит, Джерико все равно не отвертится, и его отправят отсюда подальше. И его хибарка освободится, и здесь будет жить Пабло. А уж он-то наведет тут порядок. Выскоблит полы, повесит занавески на окна, и вместо гвоздей в стенах тут появятся аккуратные крючки и полочки. И самое главное, Пабло не станет ворон считать и спать на ходу. У него была хорошая идея, но этот растяпа Джерико не согласился ему помочь. Теперь, когда его не будет, никто не помешает Пабло угонять из стада каждый день по одной корове и привязывать ее в укромной ложбинке, а в воскресенье спокойно перегнать маленькое стадо за речку в поселок старателей. Те ребята, говорят, тоскуют по свежему мясу и готовы расплачиваться за него золотым песком. Джерико высмеял его, когда он рассказал об этой идее, и сказал, что никакого золотого песка не бывает. Вот и пусть теперь расплачивается за свою дурость.