Благоухающий Цветок - Барбара Картленд

Она подумала, что лорд Шелдон чем-то отличается от всех остальных мужчин.

Но чем?

Дело не в его красивой внешности и не в уверенной осанке человека, занимающего высокий пост. Тут было что-то другое, что, как она знала, могли бы определить китайцы, наделенные даром видеть суть, скрытую в глубине.

— Азалия, неужели вы хотите сказать, — спросил своим низким голосом лорд Шелдон, — что мы можем вот так просто разойтись в разные стороны и забыть о том, что наши губы сказали друг другу не словами, а поцелуем?

Азалия почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам, но не могла оторвать от него взгляд.

— Именно это… мы… и должны сделать, — прошептала она.

— Скажите мне почему. Скажите мне правду, Азалия.

— Не могу. Это не моя… тайна.

— Тайны! Тайны! — Лорд Шелдон воскликнул это со злостью в голосе. — Вы окружили себя ими, но я тем не менее убежден, что они вам не нужны. Разве встретишь более невинные и чистые глаза? Разве в них может прятаться какая-то постыдная тайна?

Азалия лишь вздохнула.

Он схватил ее за плечи.

— Скажите мне, что вы скрываете. Я должен знать.

— Об этом я не смею говорить никогда… никому, и уж тем более… вам.

— Неужели вы думаете, что сможете и дальше хранить от меня свой секрет после таких слов? — спросил лорд Шелдон. — Я все равно узнаю правду, Азалия.

— Нет! — воскликнула она и, вырвавшись из его рук, порывисто сказала: — Оставьте меня! Вы все равно ничего не сможете узнать… ничего. Ничего! Уходите и забудьте меня.

— И вы тоже меня забудете?

Она хотела ответить резко, но не смогла. Слова застряли у нее в горле. Ей было ясно, что она никогда его не забудет.

Ее сердце снова бешено колотилось, а все тело охватила слабость, и все из-за того, что он находился рядом. А еще ей ужасно хотелось, чтобы его губы опять прильнули к ее губам.

У нее даже промелькнула безумная мысль попросить его поцеловать ее, и уж потом пускай он исчезнет из ее жизни навсегда, так же внезапно, как и появился.

Но она знала, что если он ее обнимет, то она прильнет к нему, ее тело устремится к нему, а возникшая между ними магическая связь лишит ее остатков здравого смысла.

«Ты нужен мне! Я хочу быть с тобой!» Ей так хотелось выкрикнуть эти слова.

И тут она подумала — он никогда не поймет, что с ней творится, что от его близости напрягается каждый нерв в ее теле.

Вдруг она испуганно ахнула:

— Мне пора возвращаться! Уже поздно! Если они вернутся раньше и увидят, что меня нет дома, начнутся расспросы.

Лорд Шелдон достал из кармана золотые часы, взглянул на циферблат.

Увидев, что час действительно поздний, он спокойно сказал:

— Я отвезу вас домой.

— Зачем… — запротестовала было Азалия.

— Я высажу вас неподалеку от резиденции, и до дома вы дойдете пешком. Думаю, что ваша тетя едва ли уедет с приема так рано. Хотя… кто знает!

— Мне нужно переодеться! — воскликнула Азалия.

Она почти бежала по саду, радуясь, что ее ноги не бинтовали в детстве, как госпоже Чан, и поэтому она может быстро ходить.

Кай Инь Чан ждала ее у двери дома.

— Вы довольны разговором? — спросила она.

— Уже так поздно! — воскликнула Азалия, не отвечая на вопрос китаянки. — Мне нужно поскорей переодеться и возвращаться домой. Если тетя обнаружит, что я уезжала, то будет очень сердиться.

— Она ведь не узнает, куда вы ездили, — успокоила ее госпожа Чан.

В спальне Азалия сбросила с себя прекрасный розовый китайский костюм, надела тугой корсет и юбку, казавшиеся по сравнению с китайской одеждой нелепыми и тесными.

— Когда вы навестите меня снова? — спросила Кай Инь Чан.

— Как только удастся выбраться из дома.

И тут же радостно вскрикнула.

— Что такое? — спросила госпожа Чан.

— Я только сейчас вспомнила, что завтра дядя собирался отвезти тетю и дочерей на завтрак в залив. Они уедут рано утром и, поскольку днем ему предстоит инспектировать войска, вернутся домой лишь вечером.

— Как хорошо! — воскликнула госпожа Чан. — Вот и приезжайте сюда. — Немного поразмыслив, она добавила: — Я вот что придумала. Лучше мы прогуляемся по заливу на джонке почтенного супруга. Там очень красиво! Мы съездим на острова.

— А это возможно? — спросила Азалия.

Она уже слышала про острова и про то, какие они красивые, поэтому обрадовалась возможности взглянуть на них из китайской джонки.

Еще она знала, что богатые торговцы держат особые, роскошные джонки, специально предназначенные для прогулок, подобно тому как в Англии состоятельные джентльмены заводят собственные яхты.

— Вы приедете сюда или отправитесь прямо на пристань? — спросила госпожа Чан.

Азалия задумалась.

И то и другое было опасно. Она понимала, что ей нельзя уезжать из дома одной без сопровождающего, да к тому же на рикше.

Если она скажет, что отправилась за покупками, это будет более приемлемым, чем поездка в дом китайца.

— Я приду на пристань.

— Мы будем ждать вас возле больших джонок.

Азалия уже переоделась в то платье, в котором приехала.

Надев шляпку, она поцеловала Кай Инь Чан в нежную щечку.

— Благодарю вас. Вы так добры.

— Это вы добры ко мне, — ответила госпожа Чан, и Азалия поняла, что китаянка тронута таким проявлением сердечности.

Лорд Шелдон ждал ее у входной двери.

Азалия поблагодарила господина Чана и села в коляску.

Лакеи были в ливреях губернаторского дома, а упряжь поражала своей роскошью, однако девушка ничего не замечала. Ее душа устремлялась к сидящему возле нее лорду Шелдону.

Когда коляска тронулась, он взял ее за руку.

— Я намерен увидеть вас снова, Азалия, — произнес он. — И вы не сможете избежать этого. Так что перестаньте воевать со мной и предоставьте мне самому справиться с вашими родственниками.

— Нет… прошу вас, — взмолилась Азалия, — пожалуйста, не говорите им ничего.

Он не ответил ей, а она заметила, как сжались его губы и желваки заиграли на скулах, и с отчаянием поняла, что он вовсе не намерен прислушиваться к ее мольбам.

— Вашу просьбу я выполню лишь при одном условии, — сказал он после недолгого молчания, — если вы расскажете мне, что это за тайна, из-за которой, как вы уверены, вам не позволят общаться со мной.

— Мне очень хотелось бы рассказать вам обо всем, — ответила Азалия, — но я не могу! Это невозможно! — Она замолчала, нерешительно пролепетала: — Вообще-то… там нет… ничего особенного, но все равно…