Достояние леди - Элизабет Адлер

– Мне повезло в жизни, – гордо произнес Казан. – Колье княгини Софьи стало основой моего богатства. Если бы не она, я был бы жалким нищим. Я все время напоминаю своим детям о нашем долге перед Ивановыми. Может быть, сейчас мне удастся хотя бы частично оплатить его? Отныне у Анны Ивановой есть семья: Казаны будут относиться к ней, как к родной внучке. Пусть девочка живет у нас, Мисси, увидите, она ни в чем не будет знать нужды.

Мисси рассмеялась.

– Что вы, Тарик?! Она совсем не Иванова. Если вы предложите ей княжеские почести, она просто ничего не поймет. Анна – не русская княжна, а простая американская девочка. Но все равно, спасибо вам огромное за вашу доброту.

– Моя яхта стоит в порту Монте-Карло. Буду очень рад принять вас на ее борту. Подумайте сами, дети будут в восторге от морской прогулки. – Тарик ждал ответа Мисси, думая, как бы удержать ее подольше возле себя: она ведь была единственным связующим звеном между его прошлым и настоящим, между ним и той семьей, которую он так почитал, верность которой сохранял на протяжении всей своей жизни. Он увидел, что Мисси колеблется, и с улыбкой добавил:

– Тарик Казан не привык слышать отказов. Мисси рассмеялась:

– Ну, раз так, я согласна. Анне должна понравиться морская прогулка.

Мисси и Анна провели на яхте Казана две недели. Для Тарика это были самые счастливые дни в его жизни: он смотрел, как играют вместе его правнучка и внучка князя Михаила, и вспоминал свое детство: ведь точно так же играл он сам с Мишей. Радость омрачалась лишь одним обстоятельством: приближался час расставания. Тарику не хотелось отпускать Анну.

– Вы же сами говорили, что Ксения совсем не занимается бедной девочкой. Почему бы не оставить ее у нас? – Каждый вечер, когда девочки отправлялись спать, Тарик приставал к Мисси с одной и той же просьбой. – Она мне будет как родная внучка. Вы только посмотрите, как хорошо ей здесь: девочка расцвела, она целыми днями резвится, смеется… Они с Лейлой, как родные сестры. Зачем же разлучать их, Мисси? Вы тоже всегда будете желанной гостьей в моем доме. У меня большой дом – в нем хватит места для всех. Я богат, Анна ни в чем не будет нуждаться. Когда я умру, ей достанется часть наследства. Пожалуйста, отпустите девочку к нам – поверьте, ей будет очень хорошо… Подумайте сами, неужели князь Миша не хотел бы для своей внучки такой жизни?

Мисси взглянула на Тарика: в свете луны он выглядел сейчас совсем молодым, но она знала, что это не так. Тарик Казан был стар, и никто не знает, долго ли ему еще жить на этом свете. Будут ли его дети и внуки так же горячо любить Анну, как сам Тарик? Мисси допускала, что завещание в пользу Анны может вызвать недовольство домочадцев Казана… Зачем вводить их в такое искушение? За Анну отвечала она, Мисси. Она, и больше никто. Именно она должна заботиться о ее пропитании и ее безопасности. Но что будет после ее смерти? Мисси глубоко вздохнула. Она молила Бога об одном – чтобы он продлил годы ее жизни до тех пор, пока Анна повзрослеет и сможет сама позаботиться о своем будущем.

Каждый вечер Тарик пытался убедить Мисси оставить ему Анну, используя веские, как ему казалось, аргументы. Мисси молча слушала старого татарина, не возражая, но и не соглашаясь. Она думала. Да, Тарик был прав: матери Анны, в общем-то, не было никакого дела до дочери… Но был еще один важный аргумент против того, чтобы отдать девочку Казанам: хотя Анна не знала этого, но она все же была наследницей Ивановых. Если этот факт станет кому-то известен, девочке угрожает страшная опасность.

– У девочки будет семья, дом, – настаивал Тарик. – К ней будут относиться с уважением, как к члену рода Казанов.

Да, Мисси своими глазами видела, как хорошо Анне с Лейлой. Хотя Анна была на четыре года старше, девочки мгновенно нашли общий язык и стали близкими подругами. Казалось, они понимают друг друга с полуслова. После двух недель, проведенных вместе на яхте, они и слышать не хотели о возможной разлуке.

– Да, Тарик, – сказала наконец Мисси. – Девочкам нравится быть вместе, и нехорошо разлучать их навсегда. Я согласна, чтобы Анна приезжала к вам каждое лето на каникулы. Пускай три месяца в году она живет у вас.

– Да благословит вас Аллах! – в восторге воскликнул Тарик, широко улыбаясь. Казалось, еще мгновение – и он станет скакать от счастья по палубе своей роскошной яхты.

На следующее утро, когда настало время расставания, Лейла со слезами бросилась на шею Анне, умоляя ее остаться.

– Я обязательно приеду к тебе, – пообещала Анна, садясь в большой автомобиль Тарика, который должен был отвезти их с Мисси на вокзал. – Не забывай меня, Лейла!

С тех пор каждый год в мае Мисси получала по почте билеты первого класса – на океанский лайнер и на поезд – и они отправлялись из Америки в Монте-Карло, где у причала их ждала яхта Тарика. Анна кидалась в объятия Лейлы, и яхта брала курс на Стамбул.

Тарик был прав: девочки сблизились, как родные сестры, а сам он души не чаял в них обеих. Большое семейство Казанов с радостью приняло Анну в семью – у нее появились многочисленные дяди, тети, двоюродные братья и сестры. У Анны было то, чего никогда не было у самой Мисси – ощущение надежности и благополучия.

Если раньше у Тарика была одна любимая правнучка, го теперь их стало двое; если раньше он повсюду брал с собой маленькую Лейлу, то теперь он водил с собой двух девочек. Каждое утро, совершая намаз, он благодарил Аллаха за то, что получил наконец возможность хотя бы в незначительной мере отплатить добром за добро…

Когда Тарику исполнилось девяносто лет, был устроен большой банкет. Просторный яли на берегу Босфора украсили букетами цветов, парадный зал с трудом вмещал огромные столы, заставленные всевозможными яствами. На террасах, усыпанных нежными благоухающими лепестками роз, расположились музыканты, деревья в саду были украшены гирляндами разноцветных лампочек… Всем пятистам приглашенным было предложено явиться на банкет в национальных турецких костюмах, и Мисси показалось, что она перенеслась на три столетия назад, во времена Оттоманской империи, когда и был построен этот яли.

Праздник затянулся почти до рассвета – последний гость ушел в четыре утра… Тарик отправился немного отдохнуть, но уже через два часа был снова на ногах: совершив намаз, он пошел пить свой любимый крепкий кофе с сахаром. Ровно в шесть тридцать он надел свой военно-морской китель, фуражку с золотым позументом, пристегнул к поясу саблю и вышел на балкон. К своему удивлению, он застал там опершуюся на мраморную балюстраду Анну. Ее взор был устремлен вдаль, на водную гладь Босфора.

Увидев Тарика, она улыбнулась и сказала:

– Казан-паша, – она всегда так обращалась к нему, – зачем вы встали так рано? Вам надо выспаться.

Тарик рассмеялся и ласково погладил девушку по голове. Анна была хороша собой, хотя, конечно, не так красива, как Лейла: она была стройна, изящна, в ее облике было что-то типично ивановское. В ее огромных голубых глазах светилась любовь и признательность, и Тарик знал, что Миша Иванов порадовался бы тому, что он смог присмотреть за его внучкой.