Встреча над пропастью - Ольга Юнязова

На следующий день они продолжили свой путь, хотя и намного медленнее из-за того, что Алёна, как ни старалась, быстро идти не могла. Остальные приключения Алексей перечислять не стал, сказал лишь, что на дорогу до мертвой деревни у них ушло почти два дня.

От Новой Трёшки осталось одно название: разрушившиеся дома поросли грибком и молодой крапивой. Скорее всего, в разгар лета в зарослях крапивы и других трав вообще невозможно будет обнаружить, что здесь когда-то была деревня. Как будто бы природа ускоренными темпами разрушала ненужное новообразование на своем теле и зализывала раны огромным зеленым языком.

Обследование останков жилищ заняло не более двух часов. Обойдя каждый остов дома, ребята убедились, что жить, а тем более зимовать здесь невозможно.

В обратный путь было решено отправиться на следующий день с утра. Разбивать палатку посреди гниющей и разлагающейся деревни было неприятно, поэтому они отошли примерно на километр и нашли небольшую поляну абсолютно круглой формы с большим плоским камнем посередине.

– Смотрите, вырубки леса вокруг деревни активно зарастают молодняком, а здесь только трава, – отметила Алёна. – Чем это можно объяснить?

– Все просто, любовь моя. Видишь, это верхушка подземной скалы, а на ней всего несколько сантиметров плодородной земли, поэтому расти здесь может только трава, да и то невысокая, – объяснил Павел и воткнул в землю колышек от палатки.

Действительно, колышек вошел в землю не более чем на пять сантиметров.

– Да, ребята, на этой красивой полянке палатку мы с вами установить не сможем, – с сожалением сказал Павел. – Но чуть подальше, на опушке, даже уютнее.

Пока Алексей с Павлом разводили костер и устанавливали палатку, а Соня готовила еду, Алёна стояла возле каменной глыбы посреди поляны и смотрела куда-то в небо. Когда Павел подошел к ней, чтобы позвать на ужин, она посмотрела на него таким взглядом, что у него, как говорится, кровь в жилах застыла. Глаза Алёны излучали какую-то отрешенную вселенскую печаль.

Посмотрев сквозь Павла, она спросила:

– Ты помнишь, какой сегодня день?

– Девятое апреля, – ответил Павел, взглянув предварительно на часы. И вдруг спохватился: – Алёнка! С днем рождения!

– Да я не об этом, – грустно сказала Алёна и пошла к костру.

Ужинали молча. В глубине сумеречного леса, наполненного звуками, таилась до времени гнетущая тишина. Гнетущая, и вместе с тем завораживающая, очаровывающая и расслабляющая.

Спали все беспокойно, постоянно ворочаясь и просыпаясь. В недолгие часы забвения всем снились странные сны, которые нельзя было назвать кошмарами, но и с обычными сновидениями они не имели ничего общего.

Соня утром сказала, что она всю ночь проплясала в диком танце вокруг огромного костра. Павел признался, что ему тоже всю ночь слышался какой-то ритм, точно шаманский бубен гудел где-то вдали. Алексей, который обычно никаких снов не помнит, из-за чего считает себя ущербным, был просто в восторге – ему снилось, что он плывет на лодке по реке и в лодке его горит костер. А на высокой скале его встречали незнакомые люди, радостно танцевали и кричали.

И только Алёна никаких снов не видела или не захотела рассказывать. Утром она выглядела совсем больной и за завтраком предложила остаться здесь еще на один день и одну ночь.

Остальные туристы восприняли это без энтузиазма. Не то чтобы им было необходимо срочно вернуться в город, но какое-то непонятное жуткое чувство создавало желание поскорее отсюда уйти. Поэтому втроем они уговорили Алёну возвращаться, пообещав, что будут идти медленно, часто делать привалы, а иногда даже нести ее на руках.

Алёна грустно наблюдала, как все трое собирают палатку, упаковывают вещи и гасят костер. В полдень экспедиция двинулась в обратный путь, а вечером, не веря своему счастью, ребята уже ехали на электричке в город.

Но вернувшись в город, Алёна как будто бы не вернулась. Она стала раздражительной и молчаливой, часто уединялась и думала о чем-то своем. На попытки мужа как-то отвлечь ее и развеселить она реагировала агрессивно.

– Может быть, ей какой-нибудь искусственный шок устроить? – однажды предложил Алексей.

– Например? – без особой надежды спросил Павел.

– Ну, например, подойти сзади тихонько и резко хлопнуть надутый мешок или гавкнуть. Ей нужен адреналин? Она его получит.

– Ага, – кивнул Павел, – а ты получишь по башке. Это в лучшем случае. Плюс неделю она будет на тебя дуться.

– Ты что, пробовал? – усмехнулся Алексей.

– Даже не пытался, от греха…

– Слушай! – перебила Оксана Алексея. – А что, если действительно устроить ей шок? Кажется, я знаю как.

– Да?… Ну что же, тогда на тебя вся надежда.

Вернувшись в город, Оксана первым делом взялась поправлять запущенные дела фирмы. Не то чтобы дела были совсем плохи, просто образовался небольшой беспорядок в бухгалтерии, не хватало некоторых юридических документов, список срочных переговоров с поставщиками стал длиннее. Казалось бы, мелочи. Но Оксана отлично знала, как эти «мелочи», подобно болезнетворным бактериям, незаметно разрушают организацию.

С утра до вечера она копалась в документах, заново вникая во все подробности своего дела и находя там то мелкие, то более серьезные ошибки. Так как дела в последнее время вела в основном Алёна, приходилось постоянно дергать ее, задавая вопросы и тем самым показывая ей ее недоработки и упущения.

Сначала Алёна, неохотно отвлекаясь от своих размышлений, отвечала Оксане спокойно, но постепенно в ее голосе начали появляться раздраженные интонации, и через некоторое время она уже разговаривала с Оксаной сквозь зубы, едва сдерживая злость.

Оксане это не нравилось, но она еще в санатории предвидела подобное поведение Алёны и даже немного радовалась тому, что ее астрологические прогнозы оказались точны. Оксана постоянно напоминала себе о том, что не Алёна виновата в своем состоянии, а ее астрологическая ситуация, что это надо просто переждать, и тем не менее ей все сложнее было держать собственные эмоции в узде.

Когда поведение Алёны показалось Оксане уже просто из ряда вон выходящим, она наконец решилась на один опасный эксперимент.

Запершись в кабинете, она восстановила в памяти образ того человека, который представился ей тогда, в санатории, и который, по ее мнению, мог бы отрегулировать разбалансированные эмоции Алёны. Сейчас он уже не казался Оксане столь неприятным, как раньше, более того – она не видела других вариантов общения со своей сотрудницей (слово «подруга» к Алёне больше не подходило).

Поборов брезгливость, Оксана мысленно надела на себя маску этого человека, скопировала его взгляд, походку, манеру говорить. Потом нажала на кнопку селектора и сказала: «Соня, пригласи ко мне Алёну, пожалуйста».

Алёна вошла в кабинет с выражением лица нахальной школьницы, которую вызвали к директору. Но на этот раз Оксана не планировала вести душеспасительные беседы. Она просто встала, приблизилась к Алёне и, пару секунд поглядев ей в глаза, схватила ее за волосы. Причем, делая это, Оксана не контролировала свое тело, отдав его на волю того человека, образ которого она позвала себе на помощь. Удивляясь своим действиям, Оксана с ужасом обнаружила, что из ее рта вырываются настолько грязные ругательства, что даже грузчик, уронивший себе на ногу ящик с гвоздями, наверное, постеснялся бы подобных слов.