Пленники Чёрного леса - Геннадий Авласенко

Там что-то было. Живое что-то медленно выползало, а вернее, выплывало из тёмного отверстия наружу и так же медленно растекалось во все стороны одновременно, всё шире и шире, заполняя собой площадку, зловещее, оранжево-красное. Снова грянула откуда-то сбоку ликующая варварская музыка, а Стив вдруг понял, что это такое выползает медленно из чёрного, таинственного отверстия. Это было, ни что иное, как одна из тех жутких оранжевых тварей, которые повстречались воинам вчера на дороге. Правда, на этот раз оранжевая тварь была поистине гигантских размеров.

Вот она заполнила собой уже большую часть площадки и всё продолжала и продолжала увеличиваться, а Стив понял вдруг, почему на площадке этой начисто отсутствует всякая растительность. Гномы-жрецы, пятясь, почти достигли уже пылающей окружности костров и остановились, немного до этой окружности не дойдя. Они выставили вдруг жезлы навстречу оранжевой твари, а тварь упрямо ползла и ползла вслед за ними… но, коснувшись пучков сверкающих перьев, она вдруг остановилась и даже попятилась немного. Тогда жрецы одновременно вскинули вверх жезлы, и по этому сигналу музыка вновь смолкла. По серой толпе гномов снаружи пробежало непонятное какое-то волнение, в одном месте толпа эта даже чуть подалась назад… потом из-за костров на площадку вытолкнули четырёх человек со скрученными за спиной руками. Стив присмотрелся и с трудом, не сразу, узнал вдруг в этих босых, оборванных и жестоко избитых пленниках своих боевых товарищей. Впрочем, один из четырёх, толстяк Люк, выглядел ещё более- менее сносно. Он был даже обут, одежда его была сравнительно целой, да и следов насилия, кроме багровой ссадины на виске, на теле Люка не наблюдалось. Зато остальные…

Рядом с Люком находился воин, владевший языком гномов. Окровавленная одежда его превратилась в лохмотья, лицо было изуродовано до неузнаваемости. Узнал же его Стив только по одной-единственной, индивидуальной примете, на голове воина, среди густых, чёрных как смоль волос, ярко выделялась на темени одна совершенно белая прядь.

Следующего, столь же изуродованного воина Стив узнал лишь по перевязанной правой руке: вчера утром он сам делал эту перевязку. И, наконец, последним стоял высокий воин и быть он мог только… неужели это сам Гаай?!

Весь избитый и окровавленный, Гаай не производил, тем не менее, жалкого впечатления. Голова его по-прежнему была высоко поднята — прочие же пленники стояли, низко понурив головы — плечи широко расправлены. Всем видом своим предводитель, казалось, хотел подчеркнуть полное своё пренебрежение и к окружающим его многочисленным врагам, и к той страшной участи, которая, судя по всему, его ожидала.

Среди пленников не оказалось Гэла, и Стив не знал даже, радоваться ему по этому поводу или огорчаться. Плохо, конечно, что он погиб — у Стива и мысли не возникало, что Гэлу посчастливилось прорваться сквозь плотные шеренги врагов и уйти, это было, практически, невозможно — но, тем не менее, смерть его была быстрой и почётной, тогда как у всех остальных…

Противоречивые чувства буквально раздирали молодого воина. Ему страшно хотелось сейчас же, сию же минуту выбраться из дупла и броситься на помощь товарищам, благо и оружие у него имелось. Но Стив отлично понимал: единственное, чего достигнет он безрассудным своим поступком — это смерть одного, двух… ну, пусть даже пятерых гномов. Всё равно не сможет он пробиться к товарищам, достигнуть даже костров… впрочем, достигнуть их он сможет, но только крепко скрученным и для того лишь, чтобы честно разделить с товарищами их будущую страшную участь.

К тому же, этим своим безрассудно-отчаянным поступком Стив приговорит к смерти и своего спаситель-гнома, и мысль об этом едва ли не сильнее, нежели мысль о собственной возможной гибели, удерживала юношу на месте.

Между тем священная церемония внизу продолжалась. Снова раздался резкий, пронзительный выкрик одного из жрецов… и тотчас же два других жреца подскочили к воину с перевязанной рукой, выдернули его чуть вперёд из общего строя и, подхватив, один за плечи, второй за ноги, легко, словно пушинку, вскинули отчаянно извивающееся, связанное тело пленника поверх своих голов. Ещё мгновение и жрецы понесли пленника по кругу, всё ускоряя и ускоряя движение. Остальные же гномы-жрецы принялись сбивчиво и немузыкально распевать какие-то заклинания.

— Трусы! — что есть мочи закричал вдруг обречённый воин, тщетно пытаясь вырваться. — Дайте мне меч, исчадия тьмы! Дайте мне умереть, как подобается воину! Будьте вы прокляты, подлые, трусливые твари!

Вновь грянула музыка, и все гномы вдруг оглушительно заорали ей в такт… гневный голос воина словно потонул в ликующем этом хоре. И даже, когда гномы-жрецы с силой бросили свою жертву почти на самую середину оранжевой этой смерти, и воин, упав на спину, сразу же стал исчезать прямо на глазах, и при этом, конечно же, отчаянно кричал от невыносимой боли — криков его всё равно не было слышно среди оглушительных воплей, восторженно следящих за происходящим, зрителей-гномов.

— Прощай, Стив! — громовой голос Гаая перекрыл на мгновение всё и вся. — И помни, что смерть твоя — это смерть воина! И ты обязательно будешь в Заоблачном мире, и мы встретимся с тобой там уже скоро!

Стив вздрогнул, в какой-то момент решив даже, что предводитель обращается именно к нему, что каким-то чудом Гаай догадался, где находится сейчас юноша и таким вот образом шлёт ему свой прощальный привет. Но Стив ошибся, Гаай, конечно же, ничего о нём не знал. Просто погибшего только что воина тоже звали Стивом, имя это, кстати, довольно обычное у племени почитателей священной Совы.

А поверхность оранжевой твари уже снова была спокойной и ровной, вот только на месте, где исчез воин, виднелось красноватое пятно, но и оно постепенно исчезало. Тварь, казалось, замерла в ожидании следующей жертвы… и также замерла в молчании несметная толпа гномов.

Снова раздался пронзительный крик-команда и всё те же два гнома кинулись к толстому Люку, схватили его, потащили в сторону от остальных.

— Не надо! — заорал толстяк, бешено отбиваясь. — Не хочу!

Вырвавшись из рук гномов, он бросился бежать… вот только бежать Люку было совершенно некуда! С одной стороны свирепая, оранжевая тварь, нетерпеливо жаждущая следующей порции человеческой плоти и крови, с противоположной же, за цепью ярко горящих костров, плотной стеной толпились гномы. Они тут же закричали, заглушая ликующими своими воплями отчаянные крики Люка, которого уже снова успели схватить, и теперь не менее пяти жрецов держали его, стараясь поднять повыше… и всё у них что- то не получалось…

Не желая видеть того, что сейчас произойдёт, Стив крепко зажмурился, правая рука его невольно сжала шершавую рукоятку меча. Так хотелось прыгнуть вниз, прямо на голову ничего не подозревающих гномов, и рубить, рубить жестокую, безжалостную эту толпу… только б видеть, как обагриться светлое лезвие меча их подлой кровью… только б успеть до собственной неизбежной гибели убить их как можно больше: пять, десять, двадцать…

Стив очнулся уже внизу. Он и сам не понял, как смог спрыгнуть с такой большой высоты да ещё устоять при этом на ногах. В правой руке юноши был меч, на голове шлем… а вот когда он успел надеть шлем, этого Стив не помнил абсолютно…