Герой для Системы - Александр Шапочкин

Однако быстрый обыск и проверка на запах содержимого сушёной бутылочки из тыквы, висевшей у него на поясе, заставили меня расплыться в улыбке. Как там говорится? «Я человек не мстительный! Отомщу и забуду, после чего опять отомщу!» К тому же желание сделать пакость гадам, обижающим малознакомую мне блондинистую красавицу, имелось, так что…

Я улыбнулся ещё шире, аккуратно закрыл пробкой и встряхнул сосуд, слушая, как плещется внутри примерно литр чего-то очень крепко алкогольного. А я-то гадал весь день, что же за фляжки такие чуть ли не поголовно носит всё мужское население деревни, изредка к ним прикладываясь.

По наивности думал, что в них вода, ведь, в отличие от женщин, почти не выходящих за частокол и работавших в основном на огородах да ухаживавших за мелкой живностью, представители сильного пола, исключая пару охранников, старосту и этого вот индивида, вкалывали за пределами поселения. Кто рубил дрова на опушке леса, кто охотился или ловил рыбу, также не углубляясь особо в чащу, но большинство гнули спину на поле, разбитом за западной рощицей, примерно в километре от главных ворот.

Что ж, план «мсти» нарисовался сам собой, оставалось только уточнить некоторые детали, а потому я, вновь взвалив тушу на плечо, стараясь не выходить под свет двух лун, а держаться глубокой тени, отбрасываемой домами, отправился к дому рыбака, а по совместительству держателя мини-коптильни. Сделать это было легче лёгкого. Живность у деревенских была какая-то некрикливая, курочки да козочки, которые совершенно не обращали на меня внимания, в чём я убедился ещё вчера ночью. А вот кабыздохов, которые вроде как лучшие друзья человека (после женщин), местные почему-то не держали. Только кошек, но ночным мелким хищницам вообще всё было до лампочки как минимум до тех пор, покуда им не наступят на хвост.

Добравшись до нужного двора и оставив клиента ненадолго отдохнуть возле лужи под заборчиком, потому как чем грязнее станет его туша, тем лучше, я отправился полюбопытствовать, чем же там заняты радушные хозяева, а в особенности крикливая баба, которая из-за пары рыбин готова была буквально вцепиться в горло бедной Васке.

Такая, как мне казалось, ночь будет не спать, охраняя семейное добро, бдительно карауля воров и готовясь в любой миг поднять всю деревню на уши. Каково же было моё удивление, когда я, заглянув в самое большое окошко, обнаружил и рыбака, и его супругу мирно посапывающими в отдельных, расставленных у разных стен кроватях. Святая простота…

Коптильня опять была заполнена и исправно чадила. Сарай с залежами готовой продукции так никто и не догадался закрыть хотя бы на простейший замок. По-моему, здесь вообще не знали, что это такое, ведь даже в домах не имелось засовов. Теперь узнают! Любой опыт полезен!

Ну что ж, оставалось, помолясь, приступить к исполнению пакости. Стянув с клиента сапоги, я как следует изгваздал их и, оставив несколько очень приметных следов и открытую калитку, вернул на ноги мечника. Разорив и слегка разломав коптильню, раскидав одуряюще пахнущую рыбу, отложил себе пару штучек и, перенеся пациента поближе, приступил к его декорированию. Совсем уничтожать установку я всё же не стал – лишнее это, да и не столько рыбака с супругой я наказываю, сколько борзого сына старосты.

Уже через пять минут господин актёр был готов к дальнейшему представлению. Щедро залитый местным алкоголем, большая часть которого отправилась ему внутрь, обеспечивая правдоподобность, а остальное на жилетку, штаны и рубаху, с перемазанным в рыбьем жиру лицом он был аккуратно уложен в сарае, в проход между стеллажами. Я же, проверив, не наследил ли сам, только в который раз поражённо крякнул.

Следов как таковых я, похоже, вообще не оставлял, если только не задавался подобной целью. А ведь, помнится, в «Тигрёнке» я действительно брал в древе талантов способность «Лёгкий шаг», где говорилось о чём-то подобном, но главной особенностью являлось игнорирование «Соловьиных полов», поднимавших шум, стоило только на них наступить. Да ещё и развивал этот талант на единицу, чтобы игнорировать ловушки с нажимными пластинами.

Хмыкнув, я ещё раз осмотрел последствия своего вандализма. Получилось очень даже реалистично! Поорав с отцом, мечник отправился делать нехорошее блонде, явно чтобы окончательно замести следы своего вчерашнего преступления в виде похищенных рыбок. По дороге накатил на грудь для храбрости, а потом ещё и ещё. Так и перебрал, забыл, зачем шёл, зато вспомнил о шикарной закуси!

Ну а дальше, господа присяжные-заседатели, вы всё можете видеть собственными глазами. Все факты налицо, или, точнее, на лице у обвиняемого! Мало того! Испортив предмет частной собственности и погубив труд целого дня несчастного рыбака, этот закоренелый преступник и алкоголик не успокоился, а, пробравшись в хранилище годовой продукции, упал, сломав своим телом хлипкий стеллаж и разом лишив хозяев почти половины заготовленных на зиму запасов!

Усмехнувшись, я раскрутил боёк кусаригамы и метнул его прямо с улицы, прямиком в основание стойки. Гирька исправно раздробила сухое дерево, ряды полок покосились и с грохотом обрушились на лежащего мечника, засыпая того дождём копчёного балыка. Сам же я в три быстрых прыжка скрылся с места преступления и, заняв позицию поудобнее, приготовился к начинающемуся шоу, за неимением вредного попкорна уплетая куда как более полезную вкусняшку, а заодно мысленно нахваливая рыбака-коптильщика. Всё-таки он в своём деле настоящий мастер.

В окне дома зажегся огонёк свечи. Тихо скрипнула, приоткрываясь, входная дверь, и давший петуха голос хозяина дома разнесся по окрестностям:

– Кто тут? Немедленно назовись! А не то я… я… У меня есть оружие!

Естественно, что ему никто не ответил. С минуту ничего не происходило, и я уж думал, что всё, фокус не удался, но тут на пороге, держа в дрожащей руке уже нормальный фонарь, появился рыбак, выставив перед собой правый кулак, в котором сжимал большой разделочный нож. За ним, то ли подталкивая робеющего мужа, то ли, наоборот, прижимаясь к нему, следовала супруга с растрёпанными нечесаными со сна волосами.

Вот пятно неяркого света выхватило из резко сгустившейся тьмы разбросанную по двору рыбу. Ещё несколько робких шагов – и стала видна повреждённая и разорённая коптильня. Секунд тридцать ушло на то, чтобы до супружеской пары дошло, что она, собственно, видит, а затем женщина взвыла белугой и, оттолкнув окаменевшего от шока мужа, бросилась к установке.

– Разорили, душегубы!!! – заорала она на всю деревню, натурально рвя на себе волосы, упала на колени. – По миру пустили… Помогите, люди добрые!

Голосила она так искренне и истошно, что в соседних домах начал зажигаться свет, а на улицу вооружённые кто чем стали выбегать полуодетые мужики. За ними уже в более приличном виде, зябко кутаясь в тёплые шали, робко выглядывали женщины, а вскоре во дворе рыбака уже толпилась, возмущённо гомоня, почти половина взрослого населения деревни. Видимо, зря я возился с сапогами мечника, деревенские почти тут же затоптали все следы. Хотя нет… один из охотников, остановившись у распахнутой калитки, с интересом всматривался в тщательно оставленный мной на клумбе отпечаток.