Нерушимый-6 - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем был обед. Я сидел за отдельным столиком, как прокаженный. Так и подмывало подсесть то к одним, то к другим, посмотреть, как они будут шарахаться. Вроде взрослые люди, а ведут себя, как подростки.
После обеда — перерыв. Затем — спортзал, под конец — двусторонки. На ворота меня, естественно, никто не поставил, так и просидел все время на скамейке, наблюдая за игрой. Чую, и в Англии так же просижу. А так хотелось бы поиграть, включить «лучшего» и показать англосаксам кузькину мать! Я ведь реально могу быть полезен команде.
Или, может, в Марокко патриотизм возобладает над упрямством, когда он посмотрит, как я сегодня буду отбивать пенальти? Уверен, что превзойду Полоза. Если, конечно, не начнутся поддавки. Осталось надеяться, что тренер не допустит нечестной игры, он не маразматик, как Кирюхин, а значит, должен увидеть свою выгоду.
Глава 15. Дуэль? Что, со всеми сразу?
Все, кто был на поле, собрались смотреть дуэль вратарей. Я чувствовал ту же зрительскую ненависть, как когда играешь в гостях, а команда хозяев проигрывает. Пожалуй, нечто похожее было с лиловским «Динамо», только накал страстей поменьше, потому что ненависть размазывалась на всех, а тут доставалась мне одному.
Футболисты жали руку Полозу, хлопали его по спине, подбадривали, на меня же вообще не смотрели.
Я читал, что бывает, когда дрожат ноги или руки от страха. Сейчас меня трясло от злости. И это хорошо. Злость — топливо для внутреннего огня. Я пытался не успокоиться, а еще больше себя накрутить.
Типа я виноват в том, что меня запёрли сюда. Типа я напрашивался. Да в гробу я видал вашу Англию с вашими шпионскими играми! Да еще и в «Динамо» подход не профессиональный, а какой-то «пацанский». И уважения, мол, ты не заслужил. А давай, мол, забьемся. А докажи, мол…
А вот и докажу! Хорошо, что будут пенальти, когда можно считать намерения. Да, читерство. Но как бороться с читерами, если не их же методами? Власть — тоже своего рода читерство. Как бороться с власть имущими простому смертному?
Еще ощущалось всеобщее презрение: типа ты кто такой? Приехал тут деревенщина, выпендривается, и сейчас мы тебя будем тыкать носом в самоуверенность, как нашкодившего котенка.
Ну, есть у вас в составе несколько звёзд или звёздочек, так это в любой команде из первых десяти в лиге. Но вратари — всегда особая каста. И отношение иное, и тренировки свои, и прислушиваются — нам же из ворот многое виднее! Да и вратари обычно постарше остальных игроков. Я не про Акинфеева и его старт, да и не про себя. В «Динамо» же Полозу двадцать шесть, Красницкому, как и мне.
В этой реальности в 2015 г. динамовский вратарь Шунин долго восстанавливался после травмы, и его место занял молодой и перспективный Полозенков. Когда вернулся на поле после реабилитации, Антон отказался сидеть на скамейке, ушел в ЦСКА.
Ко мне подошел тренер для вратарей Никита, протянул кулак с двумя зажатыми спичками.
— Вытянешь длинную — пойдешь на ворота первым.
Пожалуй, он единственный относился ко мне адекватно. И я вытянул.
— Длинная! — объявил Никита.
И вот я стою в воротах, а весь состав на игру, то есть вся команда, первые номера и запасные, весело переговаривается на линии штрафной площади. У них задача — потренироваться, а заодно поставить на место новичка.
У вратарей есть своя тактика. Можно дожидаться удара и потом прыгать туда, куда летит мяч. Для этого нужна бешеная реакция и прыгучесть. Другая тактика — гадать, куда он полетит, и прыгать одновременно с ударом по мячу.
Когда смотришь футбол по телевизору, бывает, вратарь раз за разом прыгает в одну сторону, а мяч аккуратно вкатывается в другой угол. Вратарь начинает прыгать туда, куда ему забили, а забивают в другую сторону. И из десяти — десять голов.
В принципе, любой пенальти при нормальной силе удара и четком исполнении — чистый гол. Если вратарь поймал или отбил за сезон пять-шесть раз — это уже праздник для него и команды.
Хотя… Сегодня другой коленкор, сегодня команда будет радоваться всем забитым мне голам, ведь я — не свой. Я — так, странное приобретение, которое еще и кусается. Поучить молодого! Ну, учите, учите…
Мароко тоже подошел, напрягся. А за арбитра — помощник тренера, юркий и незаметный мужичок, который почему-то появился только после обеда, и нас так и не представили друг другу.
Установили мяч. К нему подошел Денисов, примерился.
Разбег, бесхитростный сильный удар…
Взял!
Денисов скривился, пнул кого-то воображаемого и зашагал прочь.
— Он сдвинулся до удара! Правда ведь, сдвинулся? — попытался быковать Полоз.
Но помощник тренера лишь пальцем ему погрозил и снова установил мяч на точку.
— Следующий! — объявил Марокко.
Динамовцы чуток сдулись и стали осторожничать. Вышел Кокорин — бравируя, самодовольно так, вальяжно, с высокомерием поглядывая и на меня, и на Денисова.
Его намерение я считал четко: он решил на хитрость пробить. Разбежался, замахнулся, а ударил вполсилы, да еще прямо по центру ворот. Если бы я сдвинулся в любую сторону — вот и гол. А я не дернулся и просто принял в руки. Два в мою пользу.
Во всех командах есть штатные пенальтисты. Выдавая указания на игру, тренер обязательно продиктует, кто бьет пенальти, кто второй, кто третий — если первые двое не смогут или будут не в силах. В «Динамо» эта тройка, похоже, — Денисов, Кокорин… Кто третий?
И опять мяч на точке. К нему вышел Исаматов.
Узбек разбежался не по прямой, а сбоку — я считал намерение бить влево. И поэтому, как только его нога коснулась мяча, я полетел рыбкой в левый угол. И не достал! Мяч чиркнул о штангу и залетел в ворота. Сильный и точный удар — тут никакая реакция не поможет. Эх, мне бы гиббоньи руки, как у Полоза!
Динамовцы, кроме тренеров, зааплодировали, принялись жать ему руки. А тренеры заинтересовались мной. Даже у Марокко изменилось выражение лица, словно он смотрел детектив, угадал убийцу, а тут — непредсказуемый сюжетный поворот! Никита так и вовсе глаз с меня не сводил.
— Следующий! — объявил он.
Этот мяч я отбил. «Динамики» попытались, как в игре, подхватить выбитый мяч и закатить в ворота, но помощник тренера свистнул, укоризненно покачал головой — мол, тут не игра. Тут зарвавшегося выскочку учат.
Ха-ха, а выскочка из четырех уже три взял.
В общем, лотереи не получилось. Конечно, сильный и точный удар, да особенно в верхний угол — это чистый гол. И тут уже ничего не сделаешь. Просто не дотянуться в самый уголок. Времени на шаг не хватает, надо лететь, а там как раз место для мяча — между крестовиной ворот и пальцами во вратарских перчатках.
Лотерея не получилась, но одиннадцать мячей я отбил. Самодовольство облетело с лица Полоза, как лепестки сакуры под порывом ветра. Как туман с горных вершин. Он побледнел, не веря своим глазам, и в ворота не спешил. Красницкий, наоборот, покраснел, и казалось, скоро начнет изрыгать огонь.
— Ну? — обратился я к Полозу. — А ты хотя бы десять из двадцати — сможешь? Только честно давайте, а не пас в руки, потому что все свои и вась-вась!
Он махнул рукой и встал в ворота, бурча что-то вполголоса. Больше всего на свете он хотел не ударить в грязь лицом. Нервничал, как перед матчем со «Спартаком», ну, или киевским «Динамо» — в данном случае «динамик» «динамику» глаз выклюет, да еще как!
В общем, у меня злость прошла. Это потому что хорошо сделал свою работу. Марокко, который болел, конечно же, за Полоза, предупредил:
— Парни, напоминаю: бьем честно. Замечу поддавки — засчитаю гол. Все поняли? — Он обратился к Кокорину: — Саша, ты первый.
Полоз встал в ворота, покрутил головой, разминая шею — словно без разогрева вышел.
Кокорин посмотрел на мяч, на Полоза, снова на мяч, разбежался и тупо несильно пнул во вратаря. Тот, конечно взял. Побагровевший Марокко дунул в свисток и объявил:
— Гол!
— Это чего это⁈ — возмутился Полоз и напрягся, подался вперед.
— Потому что, твою мать, бьем честно! — рявкнул Марокко, и помощник тренера робко объявил:
— Гол значит гол.
Кокорин побагровел и крикнул:
— Давайте перебью.
— Ногу себе перебей, — криво усмехнулся Денисов. — Дебил.
— Честно! — напомнил Марокко. — Или вы докажете, что яйца выеденного не стоите.
Денисов хотел и ударить красиво, и чтобы Полоз взял. Разбег, удар! Полоз угадал, прыгнул в правый угол и даже коснулся мяча, но тот скользнул в сетку.
— Гол, — объявил помощник виновато. — 2:0, выходит?
— Входит! — проворчал Марокко. —