Цена империи - Александр Мазин

Однако когда речь зашла о том, как заблокировать этот неучтенный фактор, Крикша сделал удивленное лицо. Он был уверен, что вождь Аласейа – в курсе ситуации и уже договорился с царем. У нынешнего боспорского царя Рескупорида IV сейчас проблемы. У него появился конкурент, некто Фарсанз. Крикша не знал подробностей, поскольку уже больше года не был ни в пантикапее, ни в Танаиде, но зато он знал, что подобные трудности всегда вызывают нужду в финансах. Чтобы боспор не полез в драку, надо всего лишь объяснить царю, что союзники собираются грабить не боспорское царство, а римскую провинцию Понт. И сделать царю небольшой подарок.

– Хм… – с сомнением произнес Коршунов, выслушав предложение законтактировать его с боспорским двором. – Допустим, я соглашусь.

Он сделал знак – и жена Крикши наполнила его стакан. Самый настоящий стакан из самого настоящего, правда немного зеленоватого, стекла. И наливала она из натурального стеклянного графинчика, с ручками в виде лошадиных голов.

Спиральный золотой браслет со змеиными головками скользнул по кисти женщины, звякнул о стекло.

– Допустим, – повторил Коршунов. – Сколько это займет времени и каковы должны быть размеры взятки… тьфу!.. Подарка?

Услышав ответ, едва не уронил стакан с вином:

– Сколько-сколько?!

– Думаю, таланта три, – спокойно повторил Крикша. – Золотом, конечно, не серебром.

Три таланта – это здоровенная куча золота.

– …Если поторговаться, то можно скинуть до двух, – продолжал между тем Крикша. – Но тогда время уйдет, а времени у нас, как ты знаешь, самое большее – дней двадцать.

– И где же я, по-твоему, возьму такую прорву золота? – поинтересовался Коршунов.

– Займешь, – последовал ответ. – Под мое поручительство. Возьмешь сейчас три, после похода отдашь пять.

– А если я не вернусь?

– Вернешься. Ты, Аласейа, удачлив, это все знают.

Сидящие за столом подтвердили это мнение кивками и восклицаниями. Здесь, за столом, были только свои. Сам Крикша с двумя сыновьями и женой, Скуба, Коршунов с Анастасией, Агилмунд (Ахвизра в бордельном квартале застрял основательно) и, разумеется, Книва.

– Пять за три – это слишком много, – рассудительно произнес Коршуновский шурин. – И не надо нам три таланта. Два, думаю, мы сами соберем. А за один отдадим полтора, когда вернемся. Верно я говорю, Аласейа?

– Не знаю… – Коршунов запрокинул голову, поглядел на зеленую гору, где по дороге – полоске, выстриженной в кудрявой зелени, – спускалась цепочка осликов, навьюченных непомерно огромными корзинами.

– Не знаю… как ты говоришь, кличут того парнишку, из-за которого у парфянского царя сложности ?

Крикша сморщил лоб, пытаясь вникнуть в смысл сказанного Коршуновым:

– Твоя речь, Аласейа, непонятна мне. О чем ты говоришь?

– Как зовут человека, который покушается на власть парфянского царя?

– Его зовут Фарсанз. Он – племянник царя. Его отец – из сарматских вождей, чьи земли – к востоку от Данубия. У царя Рескупорида он командует конницей… командовал…

– А теперь?

– А теперь он сидит в Трапезунте[7]и ждет, когда царь покинет Пантикапеи, где у него много сторонников, чтобы проникнуть в город. Рескупорид знает об этом и из города не уходит. Но флот его – в проливе. И может нам помешать, если мы не откупимся. Кстати, Аласейа, если царю посулить еще и часть добычи, он может и корабли нам продать… на время.

– Обойдемся. Нам хватит и твоих кораблей. Скажи мне, Крикша, кто из них сильнее: Рескупорид или этот, претендент?

– Конечно, Рескупорид! – последовал ответ.

– Настя, – Коршунов повернулся к своей тиви, – скажи мне как римлянка: если империи угрожают два варварских племени, кому Рим заплатит: тому, кто сильнее, или более слабому?

– Слабому, – не колеблясь, ответила Анастасия.

Крикша поморщился: кто спрашивает женщину о мужских делах! Агилмунд тоже буркнул недовольно:

– Зачем платить слабому, что он может?

– Вот! – поднял палец Коршунов. – В этом все и дело. Слабый может немногое, но, если ему заплатить, он сможет сделать сильного слабее. А если ты платишь сильному, то он слопает слабого и примется за тебя.

– Боспорский царь? – хмыкнул Агилмунд. – Какое ему дело до нас, гревтунгов?

– Ему – никакого. А вот нам до него дело будет! Боспор – северные ворота этого моря. Будь Боспор нашим, мы бы смогли многое.

– Боспорский царь слишком силен… – пробормотал Агилмунд.

– Вот и я о том же! Сделаем его слабее – и придет время, когда если не мы с тобой, то вот он, – Коршунов кивнул на жадно слушавшего Книву, – отнимет у него ключи от евксинского Понта! Крикша, ты можешь связать меня с Фарсанзом?

– Если ты хочешь дать ему денег – пустое. Боспорский флот ему не подчинится.

– Посмотрим, – усмехнулся Коршунов. – А денег, кстати, я ему давать не собираюсь. Гроша ломаного не стоит войско, которое откупается от врагов. Не мы от них – они от нас должны откупаться! – Коршунов покосился на Книву.

Пацан с открытым ртом внимал каждому его слову. Если бы остальные слушали его с таким же почтением… Ладно, плевать на почтение. Главное, чтобы делали то, что он скажет…

Смутно знакомые очертания крымских берегов. Гора Ай-Петри, скала «Парус», но без беседки «Ласточкина Гнезда»… кудрявые склоны, в каждой бухточке – селение, в каждой бухте покрупнее – порт. И городок. И башенки крепости. Крепостей оказалось на удивление много. Оно и понятно: богатое место – Крым. Привлекательное. Одна из крепостей, в районе мыса, опознанного Коршуновым как мыс Ай-Тодор, ему особенно не понравилась. Название у крепости было Харакс, что в переводе с греческого означало «военный лагерь, окруженный валом». Вала, впрочем, не наблюдалось – наличествовали добротные каменные стены. Но проблема была не в этом, а в том, что данная крепость была римской «военной базой». За ее стенами располагался личный состав каких-то там по номеру когорт италийского легиона. И можно не сомневаться: если мимо этой «базы» в один прекрасный день проследует сотня кораблей, под завязку наполненных вооруженными парнями, римляне обратят на это внимание. Следовательно… следовательно, идея, которую собирался реализовать Коршунов, становилась еще более интересной.

В Трапезунд они отправились на трех кораблях. Для солидности. Корабли были боранские, основа экипажей – кормчий и его помощник – тоже боранская. Прочая «команда» – готы и герулы. В общей сложности человек сто. Для солидности и охраны. В само посольство вошли: Коршунов, Скулди, Травстила и Агилмунд. От боранов представительствовали Скуба и Тарвар. Еще Алексей захватил с собой Настю – после клятвенного заверения Крикши, что никакой опасности их миссия не сулит. Анастасия же хоть и женщина, а настоящая римлянка – и в качестве спутницы Коршунова существенно повышает статус последнего и подчеркивает «миролюбие» посольства.