Гвардеец - Андрей Алексеевич Панченко

class="p1">— Вы какими-то иностранными языками владеете Виктор? — мы стоим на берегу Средиземного моря и наслаждаемся теплым зимним солнцем. У нас сейчас адские холода, от которых даже море и океан покрывается толстым льдом, а тут как летом.

— Чукотским немного, но его выучить просто, он на половину из русского мата состоит, а матом можно всё что угодно сказать, не прибегая к помощи нормальных слов — хмыкнул я, вспоминая как мы общались со старейшинами стойбищ — немецкий знаю на уровне военно-полевого разговорника, хэнде хох там, Гитлер капут.

— Обширные знания! — засмеялся адмирал — так получается я тоже чукотским владею! Ну что же, не плохо! И тем не менее недостаточно для самостоятельной работы. Я закреплю за вами переводчика Виктор, работы предстоит много, времени мало, а успеть надо многое.

Месяц мы как муравьи ползали по крейсерам, эсминцам, катерам и подводным лодкам базировавшимися на Мальте. Несколько устаревших линкоров Калачевский игнорировал, а между тем, будущий «Новороссийск» стоял от нашей гостиницы всего то в нескольких сотнях метрах. Этот линкор начальника технической комиссии не интересовал от слова совсем. В качестве трофея Советский Союз его не рассматривал, мы ждали разрешения от союзников осмотреть более современные корабли.

Толку от меня особого не было. После осмотра очередного корабля, я писал заключение об удобстве использования боевой рубки и систем внутрикорабельной связи, как я это видел, на этом моя часть работы закачивалась. Инженеры, читая мои опусы, наверное, едва сдерживали смех, но глубокомысленно кивали головой и хвалили меня за трудную, но отлично сделанную работу. Лицемеры одни вокруг меня!

На каждом корабле развивался британский военно-морской флаг, а вот ни одного представителя союзников на кораблях не было. И это учитывая то, что погреба боевых кораблей были полны снарядов, зенитные расчёты итальянских моряков и канониры несли вахты возле орудий и в башнях главных калибров! Захоти они поднять бунт, и от военно-морской базы союзников ни осталось бы камня на камне! Встречали и провожали нас итальянские офицеры, которые предельно вежливо, но с достоинством отвечали на наши вопросы и проводили экскурсии по кораблям. Более-менее оживали они, и начинали быть похожими на людей, а не на бездушных роботов, только тогда, когда им представляли меня. Оказывается, даже в итальянском флоте я личность известная. Меня тут же тащили в кают-компанию и за бокалом хорошего вина начинали расспрашивать о моих похождениях, в то время как лишённые сопровождающих советские инженеры мгновенно расползались по кораблю как тараканы, проникая в те места, куда даже крысы не сунутся. Наверное, это и была моя главная роль в инспекции, отводить своим присутствием глаза строгих сопровождающих, чтобы дать нормальным специалистам хорошо и беспрепятственно поработать. Обычно после пары бокалов и разговора, командир корабля сам отводил меня на мостик и знакомил с его управлением. Я настолько вошёл в роль, что, когда в виде исключения знакомая схема ломалась, мне становилось не по себе.

— Как вам это чудо Виктор?! — Калачевский с умилением смотрел на группу странного вида катеров, на которых не было установлено ни одного орудия или даже пулемёта. Маленький катер и управляется он похоже одним человеком.

— Что это? — предназначение этого судна оставалась для меня загадкой.

— Взрывающиеся катера! Торпеда под управлением человека! Пять с половиной метров длина, водоизмещение тонна и скорость тридцать три узла! Триста килограмм взрывчатки! — пояснил мне адмирал.

— Офигеть! Смелые морячки эти итальянцы, на мине, на таран, когда знаешь, что это билет в один конец… — охнул я, не знал, что у итальянцев камикадзе были!

— Нет, тут всё предусмотрено. Позади водителя стоит деревянный плотик, нужно только направить катер в мишень, заклинить управление и выпасть с плотом за борт! — пояснил мне адмирал — толково придумали, как вы считаете?

— Полная ерунда! — засмеялся я, как только мне адмирал всё объяснил — смотрите, человек если хочет выжить, оставит себе как можно больше шансов на спасение, а значит покинет катер до того, как точно будет уверен в поражении цели. Человеческий фактор! А ведь есть же ещё волна, ветер, в конце концов от близких взрывов снарядов катер может увести в сторону и тогда никто руль не поправит. Катер надводный, а это значит, что обнаружить его что с моря, что с воздуха не составит больших проблем, его подобьют на подходе к цели с вероятностью пятьдесят процентов! Только разве что ночью использовать… А водитель? Его ждёт только плен или смерть. В тёплых морях он ещё имеет шанс выжить, а попробуйте такое проделать в Японском море или в Карском? Проще довести снаряд до места и сразу погибнуть с ним. Лишний расход ресурсов и подготовленных моряков.

— Вы считаете?! — удивился адмирал — как-то я об этом не подумал…

— Именно так! Вод если бы они управлялись дистанционно, это была бы стоящая вещь. В этом же исполнении толку от них не будет — хмыкнул я. На них бы японцев посадить, те бы показали всё на что способны, в крайнем случае советские моряки могут такой же фокус проделать, если деваться некуда, но вот итальянцев я в роли живых снарядов представлял слабо.

В Египет мы вышли всем составом комиссии, на итальянском же эсминце, которому предстояло присоединится к линкорам в озере. Могли бы и самолёт конечно союзники выделить. Над Средиземным морем всё ещё свирепствовала немецкая авиация, ночью следовало опасаться нападения торпедных катеров и переход прошёл в напряженной обстановке, впрочем, завершившись благополучно.

Ну что про линкоры сказать. Побила их жизнь и война изрядно. Досталось им и от чужих (которые сейчас свои) и от бывших своих (которые сейчас чужие). Ремонт сделан на скорую руку, только что бы не потонул кораблик и мог выйти в море. Артиллерия отвратительная. Особенно артиллерия главного калибра, показавшей в ходе испытаний и боевого применения отвратительнейшие результаты — имея прекрасную бронепробиваемость. Обводы правда хорошие и скорость, да и броня не подкачала, но в линкоре же главное ни это, линкору броня нужна только для того, чтобы держать удар пока он сам противника топит, а это корыто вряд ли попасть по врагу сможет. Линкоры не понравились никому, если их брать, то нужно серьёзно модернизировать. Баши и орудия точно под замену. И тем не менее решено было рекомендовать к передаче в качестве репарации «Витторио Венето». Недостатки недостатками, но линкор есть линкор! По окончании войны большие корабли нам понадобятся, а проще имеющиеся и захваченные отремонтировать, чем строить новые с нуля. Скоро век линкоров закончится, на смену огромным пушкам придут ракеты, но пока у кого больше этих монстров, тот и считается хозяином морей. У нас уже есть два немецких линкора, будет ещё и итальянский! Их только стоит подшаманить. Почему два немецких?! Об этом я узнал только на обратном пути домой от Калачевского. Оказывается, по соглашению между союзниками, потопленный в бою вражеский корабль считается собственностью потопившей его страны! И пусть мы не сможем «Тирпиц» отремонтировать, но орудия, башни, да куча всего полезного для постройки нового линкора у страны будет! Ну а даже если нет, то там тонны первосортного металла!

* * *

Мы застыли в парадном строю. В моих руках штандарт, а за спиной Сводный полк Военно-морского флота из боевых моряков Северного, Балтийского и Черноморского флотов, Днепровской и Дунайской флотилий. Утро двадцать четвертого июня сорок пятого года выдалось пасмурное и дождливое. Вода стекает по каскам, фуражкам, белым бескозыркам и обмундированию построенных к восьми часам сводных полков фронтов, слушателей военных академий, курсантов военных училищ и войск Московского гарнизона. К девяти часам гранитные трибуны у Кремлевской стены были до отказа заполнены. На трибунах кого только нет, от депутатов Верховного Совета СССР, до иерархов Русской православной церкви, иностранных дипломатов и многочисленных зарубежных гостей. В девять сорок пять под аплодисменты собравшихся на Мавзолей поднялись члены Политбюро во главе со Сталиным. Командующий парадом Рокоссовский, на вороном коне, под пунцовым чепраком занял место для движения навстречу принимающему парад Жукову. Ровно в десять часов, с боем кремлевских курантов, Жуков на белом коне выехал на Красную площадь, парад Победы начался!

Глава 16

Гидросамолёт морской авиации Тихоокеанского флота несёт меня и моих парней в Чукотское море. «Диксон», под руководством моего старпома, завершает трудное плавание по Северному морскому пути, и я должен присоединится к своему экипажу на последнем отрезке этого перехода. Пока я работал за границей и участвовал в параде Победы, мой