Спящие красавицы - Оуэн Кинг

Первое знамение, что что-то может быть не так даже здесь, в Божьей стране, пришло вскоре после восьми часов утра. Оно прибыло к дверям больницы Святой Терезы в лице Иветт Куинн, которая косо припарковала свой древний Джип Чероки на обочине и ворвалась в приемный покой с девочками-близняшками, лежащими у неё на руках. Их крошечные, завернутые в коконы лица, упирались в груди Иветт. Она кричала, как сирена пожарной машины, заставляя забегать врачей и медсестер.

— Кто-нибудь помогите моим детям! Они не просыпаются! Они вообще не просыпаются!

Вскоре после этого прибыла Тиффани Джонс, гораздо старше, но точно с таким же коконом, и к трем часам дня, больница была полна. А они все прибывали и прибывали: отцы и матери привозили дочерей, девочки привозили маленьких сестер, дяди привозили племянниц, мужья привозили жен. В тот день по телевизору зала ожидания не смотрели игровые шоу, никакого Судьи Джуди или Доктора Фила. Только новости, и все они были о загадочной сонной болезни, которая затронула только тех, кто имел ХХ хромосому.

Точная минута, полминута или секунда, когда заснувшая женщина рода Хомо сапиенс[70] перестала просыпаться и начала формировать свои наросты, так и не была окончательно определена. Основываясь на совокупных данных, ученые в конечном итоге смогли сузить окно до точки между 7:37 и 7:57 по Североамериканскому восточному времени.[71]

— Мы можем только ждать, когда они проснутся, — сказал Джордж Алдерсон на Америка Ньюс. — И пока, никто из них не проснулся. Вот Микаэла Морган с более подробными новостями.

2

К тому времени, как Лила Норкросс прибыла к квадратному кирпичному зданию, в котором располагался департамент шерифа округа Дулинг, с одной стороны, и муниципалитет, с другой, все действующие лица были на месте. Помощник шерифа Рид Бэрроуз ждал на обочине, готовый принять арестованную Лилой женщину.

— Веди себя хорошо, Эви, — сказала она, открывая дверь. — Я сейчас вернусь.

— Буду вести себя хорошо, Лила, — сказала Эви. — Здесь и сейчас. — Она рассмеялась. Кровь из ее носа высохла до бордовых ниточек на щеках; большее количество крови, из раны на лбу, зафиксировало, словно лаком, перед ее волос, образуя небольшой павлиний хвост.

Когда Лила выходила из машины, освобождая место для Рида, Эви добавила:

— Трипл-дабл, — и опять рассмеялась.

— Криминалисты уже едут к трейлеру, — сказал Рид. — Также ОВРА[72] и патрульный автомобиль номер шесть.

— Хорошо, — сказала Лила, и потрусила к двери участка.

Трипл-дабл, — подумала она. Ах да, вот что это: по крайней мере, десять очков, десять передач и десять подборов. И это то, что девушка сделала вчера вечером на баскетбольном матче, та, на которую пришла посмотреть Лила.

Девушка, она подумала о ней. Ее звали Шейла. Девушка не виновата. Шейла виновата. Ее имя стало первым шагом к… чему? Она не знала. Она просто не знала.

И Клинт. Чего хотел Клинт? Она знала, что не должна переживать, учитывая обстоятельства, но она переживала. Он был настоящей тайной для нее. Пришел знакомый образ: ее муж, сидит на кухне, глядя на вязы во дворе, бегая большим пальцем по костяшкам кулаков, неуловимо морщась. Давным-давно она перестала спрашивать его, все ли с ним в порядке. Просто размышляю, всегда говорил он, просто размышляю. Но о чем? Или о ком? Это были банальные вопросы, не так ли?

Лила поняла насколько устала и как ослабла, словно вывалилась из своей униформы и растеклась по обуви, пока шла те двадцать или около того шагов от полицейской машины к ступенькам участка. На неё внезапно свалился вопрос: если Клинт не был Клинтом, то кем была она? Был ли кто-нибудь из них настоящим?

Ей нужно было сосредоточиться. Двое мужчин были мертвы, и женщина, которая, вероятно, их убила, сидела на заднем сидении полицейской машины Лилы, в крайней степени возбуждения. Лила могла быть уставшей и слабой, но только не сейчас.

Оскар Сильвер и Бэрри Холден стояли в главном офисе.

— Господа, — сказала она.

— Шериф, — сказали они почти в унисон.

Судья Сильвер был старше Бога и шатался, словно на шарнирах, но не страдал от недостатка мозгов. Бэрри Холден зарабатывал на жизнь для себя и своего племени женщин-иждивенцев (одна жена, четыре дочери), подписывая завещания и контракты, и ведя переговоры по страховым расчетам (в основном с этим пресловутым Дрю Т. Бэрри из Страхового агентства Дрю Т. Бэрри). Холден также был одним из полудюжины адвокатов Трехокружья, которые служили в качестве общественных защитников на ротационной основе. Он был хорошим парнем, и Лиле не потребовалось много времени, чтобы объяснить, чего она хотела. Он был согласен, но нужен был аванс. Он сказал, что хватит доллара.

— Линни, у тебя есть доллар? — Спросила Лила своего диспетчера. — Это будет выглядеть смешно, если я сама найму адвоката для женщины, которую арестовала за двойное убийство.

Линни протянула Холдену доллар. Он положил его в карман, повернулся к судье Сильверу и произнес своим самым лучшим голосом, припасенным для зала суда:

— После того, как Линнет Марс от имени арестованной, только что взятой под стражу шерифом Норкросс, внесла аванс, я ответственно заявляю что… как ее зовут, Лила?

— Эви, но это не точно. Называй ее Эви Доу.

— Что Эви Доу может быть передана под опеку доктора Клинтона Норкросса для психиатрической экспертизы, экспертиза должна состояться в Дулингском исправительном учреждении для женщин.

— Пусть будет так, — бойко протараторил судья Сильвер.

— А окружной прокурор? — Спросила Линни от своего стола. — Что скажет Янкер?

— Янкер заочно согласен, — ответил судья Сильвер. — Не раз спасал его некомпетентное сало в зале суда, могу сказать это с полной уверенностью. Я приказываю немедленно перевезти Эви Доу в Дулингское исправительное учреждение и задержать там на … как насчет сорока восьми часов, Лила?

— Пусть будет девяносто шесть, — сказал Бэрри Холден, очевидно, чувствуя, что он должен сделать что-то для своего клиента.

— Я не возражаю против девяносто шести, судья, — сказала Лила. — Я просто хочу держать ее где-нибудь, где она больше не причинит себе вреда, пока не получу ответы на свои вопросы.

Линни заговорила. По мнению Лилы, она стала какой-то занудной.

— Не будет ли Клинт и начальник Коутс возражать против новой гостьи?

— Это я беру на себя, — сказала Лила, и снова подумала о своей новой заключенной. Эви Доу, таинственная убийца, которая знала имя Лилы, и которая что-то там лепетала о трипл-дабле. Очевидно, совпадение, но нежелательное и не ко времени. — Давайте продержим ее здесь еще немного, чтобы взять отпечатки пальцев. Кроме того, Линни и мне нужно отвести ее в одну из камер и нарядить в кое-какую одежду. Рубашка, которую она носит, должна быть оставлена здесь, как улика, а это все, что на ней одето. Я не могу отвезти ее в тюрьму с голой задницей, не так ли?