В плену страсти - Элис Детли

Мгновение — и Даньелл нырнула. Блеснули ослепительно белые ягодицы, составляя разительный контраст с черными трусиками.

— Она достаточно трезва для подобных развлечений? — встревоженно спросила Бетани у Берил.

— Нет, конечно, — ответил вместо нее Герберт. — Ночные купания и алкоголь друг друга исключают. — Он обернулся к бассейну. — Даньелл, вылезай! По-быстрому!

— А ты поймай меня! — поддразнила девушка, выныривая на поверхность.

— Ты вылезешь по доброй воле или нет? — осведомился Герберт ровным голосом. — Или кому-то и впрямь придется за тобою нырять.

— Прыгнешь — вылезу! — шутливо надула губки Даньелл и с визгом нырнула снова, взметнув фонтан брызг.

— Оставь ее, — пожал плечами Ронни.

— Похоже, она сильно пьяна. Того и гляди ударится головою о бортик или дно. — Герберт раздраженно стукнул кулаком по столу. — Кто-нибудь, сварите кофе. А я пойду переоденусь в плавки. Может, хоть это ее образумит: чтобы взрослую девушку да вытаскивали из воды, точно ребенка!

Герберт скрылся в доме. Даньелл нырнула еще пару раз, а потом столь же неожиданно, как прыгнула в воду, выбралась на сушу, громко стуча зубами.

— Х-холодно, — сказала она, дрожа всем телом. — Пойду-ка поищу свитер.

Бетани тут же заподозрила неладное. Герберт в доме, переодевается в плавки, а полуобнаженная, одержимая любовью Даньелл спешит туда же.

Молодая женщина отставила пустой бокал, убеждая себя, что причин для беспокойства нет. Ну что такого может случиться? Неужто Даньелл вломится к Герберту в спальню и его изнасилует?

Берил с энтузиазмом заговорила о букетах, и Бетани заставила себя прислушаться. Да только ей это плохо удавалось. И тут…

И тут раздался оглушительный треск, словно что-то разбилось, а затем пронзительный девичий крик: «Герберт!»

Все словно по команде обернулись к Бетани. Эван вскочил.

— Не нужно. — Молодая женщина поспешно встала, чувствуя себя в центре внимания. Печальную подоплеку происходящего знала только она. Что бы уж там ни происходило в спальне, всех в это посвящать было незачем. И не только ради Даньелл. — Пойду взгляну, что происходит. Если мне понадобится помощь, я позову. Честное слово.

Бетани взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Безошибочный инстинкт привел ее прямо к порогу их с Гербертом спальни. Не постучав, она распахнула дверь.

На кровати лежала обнаженная Даньелл. А Герберт склонялся над ней, в одних брюках, в руке сжимая ее мокрое нижнее белье.

Даньелл с вызовом взглянула на соперницу. Глаза ее торжествующе сияли.

— Прекрати, дорогой, — хрипло проговорила она. — У нас тут нежданные зрители.

Лицо Герберта напоминало каменную маску — суровую и бесстрастную.

— Даньелл, одевайся и убирайся прочь! — с отвращением проговорил он, бросая на кровать нижнее белье. — Если ты уйдешь, я, так и быть, закрою глаза на случившееся. Если задержишься и попытаешься досадить Бетани сверх того, что уже натворила, будет скандал. Я тебе ручаюсь.

— То-то солоно тебе придется! — фыркнула Даньелл. — И что станется с твоим образом безупречного джентльмена, когда все узнают, что ты затащил меня в спальню и попытался соблазнить?

Бетани поморщилась от омерзения. Видимо, от взгляда Герберта это не укрылось, потому что синие глаза его потемнели.

— Мое терпение на исходе, — тихо предостерег он. — Ты уберешься или нет?

Всхлипнув, Даньелл судорожно сжала в руке лифчик и трусики, но даже не подумала надеть их. Или прикрыть роскошную грудь, если на то пошло.

— Да, ухожу! — выкрикнула она, соскользнула с кровати и направилась к двери, осторожно переступая через осколки разбитой лампы. Уже на пороге Даньелл обернулась к Бетани. — А ты не льсти себя пустыми надеждами: если бы не вошла и нас не потревожила, он бы непременно занялся со мной сексом, так и знай! Спроси его, возбужден ли он? Ну, давай спрашивай! Догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь!

— Жалость, и только. Мне искренне жаль вас, Даньелл, — тихо ответила молодая женщина.

— Жаль — меня? — задохнулась девушка.

— Конечно, — пожала плечами Бетани. — Вы очень хороши собой, но даром тратите время. И жизнь тоже. Вы отнюдь не глупы. И наверняка давно уже поняли в глубине души, что Герберт не разделяет ваших чувств. Я никогда не смогла бы так унижаться.

Спокойное достоинство Бетани свершило чудо там, где оказались бессильны все прочие средства. Даньелл беспомощно воззрилась на Герберта, заламывая пальцы. Губы ее дрожали.

— Ты меня не любишь? — всхлипнула она.

Герберт с трудом справился с обуревающими его чувствами. В конце концов для человека одержимого мир предстает в искаженном свете.

— Ты отлично знаешь, что я никогда не любил тебя иначе как сестру, — холодно проговорил он. — И ты вот-вот погубишь и эту привязанность тоже.

Даньелл подбежала к Герберту и заглянула ему в глаза, словно надеясь прочесть там истину. И, надо думать, прочла: лицо ее скривилось, и со сдавленным криком она бросилась прочь из спальни. Оглушительно хлопнула дверь. И вновь воцарилась тишина.

— Бетани…

— Тебе ничего не нужно объяснять, — покачала она головой, глядя в пол.

— Еще как нужно!

— Но зачем? — Бетани подняла голову, в глазах ее блестели слезы. — Ничего отвратительнее я в жизни своей не видела и от обсуждения предпочла бы воздержаться, если ты не против.

— Но почему тебя так задела эта сцена? — Аналитический ум Герберта тщетно пытался разрешить проблему. — Потому что она была настолько вульгарна? Или потому что застала тебя врасплох?

— Да нет же, идиот несчастный! — выпалила Бетани, забывая о необходимости скрывать правду. — Потому, что речь идет о тебе!

— Ты и впрямь решила, что я того и гляди займусь с ней любовью?

— Ох! — Бетани досадливо поморщилась. Какой он все-таки непробиваемый: в упор не замечает очевидного! — Я видела то, что видела, и зрелище это особого удовольствия мне не доставило.

— Даньелл ворвалась в спальню, пока я переодевался, скинула с себя белье и набросилась на меня. Лампа полетела на пол. Я велел ей убираться прочь, она истерически рассмеялась в ответ. Я попытался ее выставить…

— И не слишком-то преуспел, да? — не без юмора осведомилась Бетани.

Герберт облегченно вздохнул.

— Ты ведь не веришь, что я собирался воспользоваться ее состоянием?

Бетани рассмеялась. В создавшихся обстоятельствах смех прозвучал более чем странно, зато каким желанным показался Герберту!

— О, Герберт! — вздохнула она. — Привести Даньелл сюда, заняться с ней любовью на нашей постели, зная, что в любую минуту в комнату могут войти, потому что дверь не заперта? Да полно тебе! Какую-никакую тонкость обхождения в тебе все-таки воспитали.