Король Запада - Лариса Акулова

он в одном из них. Но когда заговаривает тот, из-за кого погибла королевская семья Севера, понимает, что это видение не имеет по своему происхождению к нему никакого отношения — его навеяла чуждая нагу сила и воля другого мага, могущественного и целеустремленного. Ль'Ву всегда считал себя сильным, непреклонным и справедливым человеком, что никогда не применит знания против других, однако, столкнувшись с тем, кто делает с точностью до наоборот, испытывает отчаянная желание отправить самопровозглашенного защитника Приходящих подальше с Материка, возможно, даже на тот свет. Но он осознает, что это ему одному не сделать, нужна поддержка со стороны.

Но предаваться мыслям долго он не может, ощущая чужое присутствие не только ментально, но и физически. Первый Маг тыкает его чем-то в бок, заставляя повернуться. Смотрит ожидающе в глаза, будто ль'Ву должен ему что-то сказать. Поняв, что этого не случится, начинает разговор сам:

— Мне казалось, что для начала принято здороваться.

— Не горю желанием, — словно упрямец упирается Даар в собственную грубость. Для него она — спасение.

— Потише, наг, иначе ощутишь, что бывает с непокорными, — и, как бы предупреждая, насылает на него заклятие, такое же нематериальное, как и он сам.

Однако оно достигает цели. Бьет, словно хлыстом, заставляя ль'Ву отступить на пару шагов назад. И наконец он оборачивается, чтобы получше рассмотреть того, кто так жестоко обращается с собеседником. Молодой мужчина, что еще не вошел в период зрелости, но и возраст юнца давно преодолел. Не привлекательный, но и не урод. Не высокий, но и не низкий. "Никаких отличительных черт", — с ужасом понимает Даар. Мимо такого пройдешь и не запомнишь.

— Чем же я вам не угодил, господин Александр? — наг решает не скрывать того, что знает истинное имя недруга. Смысла в этом нет, раз тот пробрался к нему в сон.

Еще и успевает подумать о том, а нету ли какого-то способно оградить себя, свое сознание, от чуждого влияния извне? Возвести такие стены, что их и тараном не пробьешь было бы замечательно. "Книги. В книгах точно должно быть хоть что-то", — давно Даар не посещал библиотеку, но, видимо, пришло время.

— Ты должен был направлять Нивес по пути войны с теми, кто ненавидит Приходящих. А в итоге девчонка из принцессы-наследницы превратилась в беглянку! — возмущается маг, не скрывая разочарования.

— Ты рассчитывал именно на это, когда отправил ее родителей к матери-прародительнице? — теперь уже выходит из себя преподаватель Академии. — ал'Сандры были одними из столпов этого общества, их любили и уважали не только на Севере, а ты просто взял и избавился от них, оставив троих детей сиротами.

Как менталист не может понимать простейших вещей, Даара поражает. В самое сердце, напоминая ему, что и он в своей прошлой, земной, жизни был сиротой, выросшим под присмотром тех, кому на него было совершенно плевать. Это научило его выживать, но не настоящей жизни, наполненной любовью. Возможно, именно поэтому во втором своем существовании он ищет того, кто сделал бы его цельным, человека, что всегда будет рядом и не предаст. Что иногда приводит к неконтролируемым последствиям.

Удивительным образом эти невеселые мысли наполняют его силой к сопротивлению против чужого воздействия. Стена, о которой он думал, складывается за считанные секунды, отгораживая сознание нага, и он просыпается в кровати в замке л'Валда, помня последние слова Александра:

— Может, ты и не так уж бесполезен.

Даар тяжело дышит, словно прополз родную пустыню за день, не останавливаясь в оазисах на отдых. Чувствует, как взмокла от его пота постель, но решает не звать слугу, приставленного к нему королем Запада. Возможно, до рассвета осталось совсем немного времени, лучшего всего его будет потратить на размышления — вряд ли в следующие дни выдастся такая роскошь.

Итак. Помощь. Кто может ее оказать в борьбе с величайшим в истории Материка Магом?

Кто достаточно смел для того, чтобы отойти от традиции невмешательства из его родни? Никто. Наги, Оракулы, Предсказатели — все они считали, что не имеют права никак влиять на судьбы мира, особенно, если учесть тот факт, что многие из них они предсказывают. Изменить хотя бы положение камешка у дороги, и будущее уже никогда не будет прежним. И кто знает, возможно, в худшую сторону. С этой стороны ждать помощи не следует.

А что насчет преподавателей из Академии? Даар в ней работал долгие годы, десятилетия, и не только нес знания студентам, но и общался со своими коллегами: с кем-то сквозь зубы, с другими почти приятельски. Неужели среди них не найдётся никого, кто поддержал бы его, покопался в архивах библиотеки, на крайний случай задействовал бы родовую Магию, дабы выяснить больше о местоположении первого Мага. "Как бы сильно он не пытался доказать, что действует во благо, меня не обманешь", — размышляет наг, уставившись в темноте взглядом в потолок. Тяжелые думы все никак не дают ему успокоиться, мучая. Видимо, придется рассчитывать лишь на самого себя, как это бывало в обеих жизнях Даара.

Раздается тихий, но настойчивый стук в дверь, а после звонкий голос мальчишки-слуги.

— Господин, пора просыпаться.

— Уже. Если откроешь меня, то был бы рад тазу свежей воды.

Не смотря на то, что в покоях прохладно, не самые приятные сны заставили нага попотеть в прямом и переносном смысле. Теперь ему приходится ворочаться на слегка влажных простынях, высвобождая хвост из плена покрывала. За долгие годы пребывания на Материке он уже свыкся с этой частью тела, но иногда, спросонья, ему не по себе, что вместо двух ног снизу змеиная конечность. Но ль'Ву никогда не жаловался на нее. Будучи божьим человеком когда-то и до сих пор, монахом, он знает, что на все есть воля свыше. Если Господь захотел подарить ему вторую жизнь, пусть и в таком странном обличье, не стал роптать.

В замочной скважине поворачивается ключ, а затем дверь распахивается, являя взгляду Даара не только служку, но и его хозяина. Раад, как и всегда, выглядит безукоризненно: выбрит, свеж, одет правда не в привычную для короля одежду, а в дорожную, представляющую из себя плотные черные штаны, сапоги на толстой подметке, рубаху темно-зеленого цвета, а поверх нее кожаный жилет и плащ с капюшоном. Видимо, сразу после изменения внешности преподавателя своей Академии тот собирается в