Дама сердца Железного Дровосека - Татьяна Луганцева

– Удивительное дело, такая девушка и одна на кладбище.

Элина отшатнулась и попыталась побежать, поняв, что предчувствие не обмануло. Но ее буквально нагнал тяжелый большой кулак, опустившийся прямиком ей на шею, на затылок. Голову пронзила острая, жгучая боль. Свет в ее глазах померк мгновенно, словно кто-то дернул выключатель…

Элина никак не могла разлепить веки и все же, как ни странно, видела, что сидит за большим, круглым столом, уставленным яствами. Чего тут только не было! Огромный торт весь в сливочных розочках возвышался посередине, а вокруг лежала всевозможная закуска на тарелочках. Какие-то люди без лиц аппетитно уплетали деликатесы, одна Элли просто сидела и чувствовала себя очень неловко, потому что есть не могла – ее очень сильно мутило. Но почему-то и отойти от стола она тоже не могла, так как не чувствовала ни ног, ни рук.

– Не хотите?

Кто-то приблизил к ее лицу вилку с куском селедки, и Элли все-таки стошнило.

Одна женщина оторвалась от трапезы, кусок еды выпал у нее изо рта обратно на тарелку, и она закричала противно писклявым голосом:

– А что делает покойница на своих поминках? Караул! Помогите!

Элли захрипела, судорожно вздохнула и наконец открыла глаза. Ее бренное тело лежало на земле, вокруг росли пышные колючие кусты. Никакого стола с яствами не было. Видимо, картина маминого пира оставила неизгладимый отпечаток у нее в мозгу. В уши лез навязчивый, острый звук, повторяющийся, как щелчки метронома, с определенной частотой. Элина поморгала несколько раз, в глазах было много песка и земли. И новые порции земли все время летели в ее сторону и попадали в лицо. Трава щекотала нос. Элли чуть повернула голову и увидела, что какой-то здоровенный мужик в темной одежде роет яму, а второй стоит рядом и курит, сплевывая на землю. Ее слух резал именно лязг от лопаты. Она попыталась пошевелиться, но не смогла двинуть ни рукой, ни ногой.

«Меня парализовало? – ужаснулась Элина. – А что они делают? Надеюсь, не то, о чем я сразу подумала… Хм, раз подумала, уже хорошо, значит, не все мозги отбиты».

– Слышь, очнулась наша спящая красавица, – раздался неприятный голос. – Девушка субтильная, ты ее чуть не убил. Шла она себе расслабленная после похорон, а тут ты со своими злонамерениями! Ох, нехорошо… – Мужчина, нервно куривший, противно растянул узкие губы в улыбке, обнажив желтые кривые зубы.

– Ей бы было лучше, если б убил, чем живьем под землю, – буркнул мощный мужчина, рывший яму, показывая себя исключительно с лучшей стороны, этаким «добрячком».

– Так ты не издевайся! Она нам ничего плохого не сделала, просто заказ. Поэтому долбани-ка ее по темени черенком от лопаты, перед тем как в могиле зарыть. А то еще начнет потом по ночам во сне являться с вопросом: «Почему не убили меня?» – посоветовал курящий.

Роющий яму мужик лишь перекрестился, опять показав себя с лучшей, «человечной» стороны.

Элина застонала. Понятное дело, слушать такой разговор ей совсем не хотелось.

– Что вы делаете?

– Помолчи, если не хочешь второй раз получить!

Все-таки курящий дядька был весьма словоохотлив. А вот второй просто копал молча и отрешенно. И Элина все отчетливей понимала, что это ей роют могилу. То есть самое лучшее, что ее ждет в ближайшем обозримом будущем, – это то, что ее, перед тем как убить, все же сначала действительно убьют. Извините за каламбур. То есть перед ней открывалась только такая радужная перспектива.

– Я не одна, сейчас сюда придут мои друзья! – предостерегла мужиков Элли, пытаясь выплюнуть песчинки, которые противно скрипели на зубах.

– Слышь? Про друзей вспомнила! Твои друзья давно уехали. Ведь прошло уж два часа, как ты провалилась в отключку. Они тут походили, поаукали, как два идиота, заблудившихся на кладбище, и укатили. – Мужчина, лицо которого жертва не могла изловчиться увидеть, хохотнул.

«Два часа!» – про себя отметила Элли. А вслух сказала:

– Что я вам сделала? Что вам надо? Этого просто не может быть! Вам нужны деньги? Я все отдам!

– Ничего не сделала. И ничем перед нами не провинилась, – охотно пошел на контакт курящий мужчина, присаживаясь рядом на корточках. У него было какое-то порочное лицо с узковатыми глазами и острым носом. – Тебя нам просто заказали. Понимаешь? Ничего личного, но ты умрешь! Лучше помолись.

У Элины мгновенно пересохло во рту. Но даже едва ворочая языком, она продолжала:

– У меня много денег! Пожалуйста, отпустите меня! Я заплачу! Ох, не надо было брать чужого, так и не придется пожить на широкую ногу…

– Замолчи, столько ты не заплатишь, – снова развеселился душегуб.

– Я очень богатая! Я могу…

– Заткнись, говорю! Даже если ты сможешь заплатить больше, что весьма сомнительно, мне все равно. Работа есть работа. И должна быть выполнена. Задействованы очень серьезные люди, и за невыполнение заказа меня уберут самого. Мертвому мне будут не нужны никакие деньги. Поэтому, леди, я вынужден тебе отказать. Замолкни! Или тебя сейчас огреть?

– Вы с ума сошли! За что? – запаниковала Элина.

– Мы не знаем, кому ты дорогу перешла, да и знать не хотим. – Вдруг мужчина напрягся и встал с корточек: – Гена, ты слышишь?

– Что? – спросил немногословный напарник.

– Кто-то идет, я слышу шаги… И даже напевает что-то противным голосом. Совсем обнаглели – петь на кладбище, где тишина и покой!

В ушах Элли, кроме лязга лопаты, зазвучала мелодия под названием «Надежда». А вскоре она увидела ту самую старушку, с которой говорила возле стены с урнами и которой дала сто рублей.

– Здравствуйте, хлопцы, – обратилась она к мужчинам, приветливо улыбаясь. Вот тянуло бабку на контакт с людьми, что тут поделаешь!

Элли посетили смешанные чувства. С одной стороны, ей захотелось заорать: «Спасите! Помогите!» С другой – она понимала: ну какую реальную помощь может оказать ей древняя старушка? Сама – никакой. И побежать за помощью тоже не сможет – ее настигнут в два прыжка и закопают вместе с жертвой. Кричать: «Бегите, бабушка!» – было нецелесообразно, ведь тогда старуху тоже сразу ликвидируют как свидетеля. Элине вдруг представилось, как та с укоризной смотрит на бандитов и говорит: «Да как же вам не стыдно, ироды? Девушку закопать решили… Да кто же вам такое право-то дал? Не вы рожали, не вам и убивать! Бандитские вы морды! Тьфу, паразиты!»

– Иди дальше, бабка, подобру-поздорову, – раздался голос словоохотливого мужика.

– А чего так недружелюбно разговариваете? – покачала головой пожилая женщина, причмокивая губами.

– Нормально мы…. Пока.

– А я слышала, чай, кричал кто? – не унималась старая женщина.

– Вороны здесь кричат, бабка, вороны! – В голосе старшего накапливалось раздражение.

Элли так и подмывало высунуться из-за кустов и дать старушке знак, чтобы уходила поскорее.