Крейсер «Очаков» - Рафаил Мельников

Получив, наконец, рабочие чертежи подачных труб, спешно начали их разбивку и сборку из двух слоев имевшейся при строении полудюймовой стали. Но уже 24 марта работы пришлось прекратить: новым журналом МТК вместо двухслойной обшивки труб (ее разрешили оставить только на „Олеге”) предлагалось вернуться к прежней конструкции с однослойной рубашкой толщиной 15 мм. Пришлось разбирать уже начатые рубашки, делать новый заказ стали, но эта сталь, заказанная к 10 мая, прибывает, несмотря на все просьбы об ускорении поставки, лишь в конце июля.

На авральную сборку труб в корпусе крейсера брошены лучшие рабочие, но им в тесных подбашенных отсеках при одновременном проведении еще и других сборочных работ трудно развернуться в полную силу. При самой напряженной работе сборка труб занимает полтора месяца. Можно, наконец, начинать снимать шаблоны для брони. И тут — новая накладка: прибывают с Обуховского завода давно ожидающиеся погоны для горизонтальных и вертикальных катков. Их установка — забота первоочередная. Отложив работу с трубами, строитель бросает все силы на катки …

В завершающую стадию вступала и подготовка к установке башен. а конце октября погоны кормовой башни уже были установлены, заканчивалась сверловка, начинали готовиться к клепке. С помощью ожидавшегося из Петербурга станка Металлического завода рассчитывали за две недели — к 23 ноября — закончить расточку погонов кормовой башни, а к середине декабря — носовой. После этого можно было бы ставить башни, но они готовы не были.

Еще 31 июля 1903 г., т. е. заблаговременно, главный командир Черноморского флота Н. И. Скрыдлов просил ГУКиС первые же две башенные установки, изготовленные Обуховским заводом, передать именно на „Очаков”. Для него же в первую очередь должны были быть изготовлены и сами орудия (всех калибров, т. е. 152, 75 и 47 мм).

Две первые башни Обуховский завод обещал сдать в первой половине ноября (остальные четыре — в первых числах марта 1904 г.), но начальник завода предполагал передать их не „Очакову”, а „Олегу”. Это означало, что строителям черноморского крейсера придется ожидать башни до марта. С учетом того, что сборка их на корабле займет около двух месяцев, надежды сдать корабль в срок не оставалось. Н. И. Скрыдлов продолжал настаивать на своем предложении, мотивируя тем, что „Очаков” осенью 1904 г. должен принять участие в праздновании 50-летия обороны Севастополя и в „высочайшем смотре”. Был использовай и тот довод, что „Олег” спущен позже „Очакова”, и уже поэтому нет никаких оснований отдавать ему первые башни.

И все же башни были отданы „Олегу”. Сказалось, видимо, опоздание с поставками „Очакову” брони, а главное — политическая обстановка. Отношения с Японией были на грани разрыва. Приоритет в обеспечении готовности был отдан кораблю, строившемуся для усиления тихоокеанской эскадры, а не крейсеру, предназначавшему для запертого проливами Черного моря. Шансов на готовность „Очакова” к вступлению в строй в кампанию 1904 г. практически не оставалось.

Поставки главных механизмов, брони, орудий и башен были необходимыми, но далеко еще не достаточными условиями обеспечения готовности „Очакова”. Чтобы корабль вошел в строй, стал, по классическому определению Ф. Энгельса, сложнейшей фабрикой, воплощающей новейшие достижения техники, иа нем следовало установить целый ряд вспомогательных механизмов, развитых систем и устройств, огромное количество различных предметов оборудования и вооружения.

Современная наука неслучайно рассматривает корабль как сложную систему, состоящую из ряда взаимодействующих подсистем: энергетической, вооружения, управления и связи и др. Все эти подсистемы и тогда — в начале XX в. имелись на кораблях, были отражением достигнутого к тому времени уровня развития техники, объектами приложения конструкторской мысли, творческих усилий, организационной деятельности строителя, многих сотен, а в конечном счете и тысяч участвующих в постройке и оснащении корабля людей.

Из разных концов России — от многих казенных и частных предприятий и посреднических контор, от зарубежных поставщиков, включая даже тропический Сингапур, шло все необходимое для „Очакова” в Севастополь; шло, претерпевая конструктивные изменения и различные переделки, опоздания и переадресовки, задержки и путаницу при транспортировке. Каждый из многих тысяч заказанных для „Очакова” предметов рано или поздно занимал предназначенное ему место, прибавив еще несколько сотых и тысячных долей общего процента готовности корабля Медленно, но верно приближался тот неуловимый момент перехода количества в качество, когда из удручающего, на первый взгляд, хаоса монтажных и достроечных работ вырисовывается, наконец, удивительное по гармоничности и целесообразности произведение человеческого гения — корабль.

Как же все это выглядело на „Очакове”?

Пародинамомашины. Драматическая история их поставки для „Очакова” полна превратностей и неожиданностей. Готовность выполнить заказ выразило „Центральное электрическое общество” („ЦЭО”), но его завод в Москве [38] „по Камер-Коллежскому валу у Симонова монастыря” изготовлял только сами динамо, а приводные паровые машины для них следовало заказать отдельно — на Франко-русском заводе в Петербурге. Этих поставщиков и для „Кагула”, и для „Очакова” рекомендовал и МТК. Однако в силу все той же непонятной нам логики заказ отдельно для „Очакова” (опять-таки с немалым опозданием — в конце января 1903 г) был дан на динамо — рижскому заводу „Унион”, а на паровые машины — Черноморскому механическому и котельному заводу „Общества механического производства в Южной России”.

А затем пошли обычные многочисленные неувязки. „Унион” в течение полугода (!) добивался быстрейшего утверждения разработанных им чертежей и ответа на возникавшие во множестве вопросы (в марте он еще не знал, кто делает паровые машины). Показательно, что, выполнив заказ — отправив 10 февраля 1904 г. готовые динамо в Севастополь, завод целое лето из-за бюрократических проволочек не мог добиться выплаты положенной по контракту суммы.

Строитель Янковский при всей его энергии и настойчивости девять месяцев не мог выбить чертежи фундаментов паровой машины — Черноморский завод, выполнявший агрегатирование пародинамо, безнадежно запаздывал. Лишь в конце июля 1904 г. агрегаты в сборе были готовы на заводе, но случившийся в это время большой пожар чуть не полностью уничтожил пять из них; шестая, находившаяся в другом здании, случайно уцелела. Поврежденные машины рассчитывали исправить — назывался даже срок 1 января 1905 г., но, видимо, ничего из этого не вышло, поскольку в марте из Кронштадта привезли пять динамомашин с двигателями производства другого завода — „Феникс”.

Рулевое устройство. Из заказанных Ижорскому заводу трех комплектов рулевого устройства самый ранний срок исполнения был назначен для „Очакова” — 15 октября 1903 г. Главному командиру Черноморского флота этот срок, однако, показался „рискованным”. Стремясь ускорить работы, он дал указание изготовить устройство силами самого Лазаревского адмиралтейства с использованием чертежей, разработанных Ижорским заводом. Наряд Ижорскому заводу был отменен ГУКиС без всяких возражений.