Кровь Марса - Александр Лидин

— Ты меня слушай! — судя по интонации, Визирь и в самом деле начал злиться. — Если я сказал: осторожно посмотри, то осторожно посмотри. Там могут быть телекамеры или еще какая-нибудь хрень.

Мысленно согласившись с тем, что Визирь прав, Руслан осторожно приподнялся над краем приборной доски и выглянул наружу. Но кроме неба и верхушек антенн он ничего не увидел. Зато совершенно явно ощутил, что транспорт пошел на снижение. Где-то внизу с ужасным грохотом заработали гигантские сервомеханизмы. А потом неожиданно солнечный свет сменился электрическим — транспорт спустился в ангар.

— За дело. Тяни тень, вырубай свет.

— Вырубать свет?

— Ну почему ты как маленький ребенок, почему тебе все нужно повторять по два раза, разжевывать и растолковывать?

С грохотом транспорт шлепнулся на железное основание.

— Быстрее! Ты же не хочешь, чтобы тебя обнаружили?

Вытянув тень, Руслан потянулся к ближайшему прожектору. Всего их было четыре, по штуке в каждом углу. Пара секунд — и гигантский ангар погрузился во тьму, а потом вспыхнуло красное аварийное освещение, от которого темные тени стали только гуще.

— Вот и порядок. Пора выбираться.

Руслан сжался, прислушиваясь. В ангаре слышались какие-то голоса, возле транспорта суетились люди.

— Укутайся тенями!.. — голос Визиря был столь требовательным, что Руслан, не противореча, повиновался. — А теперь на выход, скоро они вломятся в рубку, а нам лишние встречи не нужны.

Руслан шагнул вперед, влез на приборную доску. Неожиданно за его спиной что-то сверкнуло. Он обернулся и увидел, как по двери, отделяющей рубку от транспортного отсека, ползет красная точка. Сварка. Сейчас они будут внутри. Руслан решительно шагнул из кабины на плоский нос транспорта и соскользнул на ту сторону, где никого не было. Потом черной тенью, согнувшись, шмыгнул под транспорт и затаился у одной из посадочных опор.

Он видел множество ног, топчущихся у транспорта. Несколько секунд боли — и к нему вернулось нормальное зрение, а слух стал просто феноменальным. Теперь со своего места он слышал то, о чем говорили люди у трапа.

Медицинская бригада помогла техникам, которые не были ранены, потом вынесли тела пилотов. Над одним из тел остановились двое, и их разговор показался Руслану интересным. Первый голос был грубым, рыкающим, а второй намного мягче.

— Оба мертвы?

— Да. Причем открытые места кожи сильно повреждены песком.

— И что?

— Это значит, что транспорт, как мы и подозревали, вернулся на автопилоте. А они были мертвы до того, как машина поднялась в воздух.

— По-твоему, на кнопку нажал мертвец?

— Выпавший осколок стекла?

— Подожди-ка, — раздалось странное шуршание. — Так и есть. У них нет оружия…

— Ты хочешь сказать..?

— Похоже, у нас гость. Не зря вырубилось освещение.

— Но ведь выстрелов не было.

— А лампы полопались от скачка напряжения? Смешно!

— У нас неприятности, — проворчал Визирь. — Быстренько оглядись. Тут где-то должен быть вентиляционный люк.

— Пойдем еще раз осмотрим кабину. Не мог же он пройти мимо нас!

— Если он только не выбрался на корпус.

— Но тогда мы бы его заметили…

Руслан готов был и дальше слушать эти завораживающие голоса, словно речь шла не о нем, а о ком-то постороннем, но симбионт не давал ему покоя. Оглядевшись, беглец заметил темную массу люка. Бесшумно приподнять и сдвинуть в сторону крышку было бы непреодолимой задачей даже для могучего Пятака, но Руслан в новом своем облике легко справился с препятствием.

Под сдвинутым люком оказался туннель, уходящий во тьму на неведомую глубину.

— Справа от тебя лестничные скобы. Вперед!

— Тревога! Тревога! Тревога! На объекте посторонний, — разнеслось по залу. — Через минуту наступит полная блокировка помещения. — Взвыла сирена.

— Быстрее. Если не успеем… — Но Руслан не стал дожидаться пояснений Визиря о том, что случится, если они останутся на запечатанной территории. Какими бы сверхспособностями он ни обладал благодаря своему симбионту, «на каждую хитрую жопу найдется свой болт», — как любил говаривать Монах.

Уцепившись за скобы, Руслан уже не пытался действовать бесшумно, сквозь завывания сирены сложно было что-либо различить. Рывком задвинул он на место люк и тут же услышал, как щелкнули пазы, намертво опечатывая ангар. Теперь Руслан не сумел бы сдвинуть этот люк даже на миллиметр. Пути назад не было. Ничего не оставалось как спускаться вниз, в бездонную тьму.

— Ну, тут не так уж и высоко, — заверил его Визирь. — Однако падать и проверять не советую.

Неспешно перебирая руками, Руслан начал спускаться.

— А когда они убедятся, что я ускользнул?

— Если все пойдет по плану, то им будет не до нас. Они еще долго будут спорить — существовал ли вообще диверсант? А ты тем временем уже выпустишь Зло на свободу.

— Зло?

— Ну, освободишь местных каторжников, тех, кому выпало работать на этой базе. Вырвавшись на свободу, они тут устроят такое, что госы о тебе и думать забудут. В местной администрации многие погибнут, пока порядок восстановится. А мы с тобой под этот шумок спокойненько смоемся.

— То есть ты хочешь сказать, что для того, чтобы незаметно смыться, нам нужно погубить кучу народа?

— Ой-ой-ой! Какие мы чистоплюи! Ну погибнет с полсотни уродов и дебилов, тебе-то что?

Руслан резко остановился. С одной стороны, Визирь был прав: бежать любой ценой и постараться оказаться как можно дальше, когда его снова начнут искать. С другой — положить множество ни в чем не повинных людей ради собственной свободы. В какой-то миг Руслану захотелось повернуть назад, выбраться из люка, выйти на открытое место и объявить: «Вот он я». И тогда не будет яростного и беспощадного бунта и многочисленных ужасных смертей как с одной, так и с другой стороны.

— Ты совесть-то свою поумерь! — тут же взвился Визирь. — Давай вниз и шевели конечностями! А то нашелся мне тут моралист хренов! Вот получишь пулю в лобешник — и все твои терзания закончатся. А я не стану тебе помогать глотать пули, потому что дураков надо учить!

То ли случайно, то ли нарочно, но в голосе Визиря прозвучали нотки Монаха — тот, бывало, говорил на таких тонах, отчитывая Пятака.

Сжав зубы и мысленно выругавшись, Руслан продолжил спуск.

Всего несколько ступеней-скоб, и он оказался внутри круглой трубы, уходившей во тьму вправо и влево.