Лживая весна - Александр Сергеевич Долгирев

class="p">Ответ был неопределенным, но по ее лицу Хольгер понял, что завтра будет еще одна игра. Вюнш улыбнулся, и в этот раз ему даже не пришлось себя заставлять это сделать. Хелена встала из-за столика и, достав из кармана аккуратно свернутую полоску ткани, повязала ее на плечо.

– Доброго вечера, оберкомиссар Вюнш.

– Доброго вечера, фройляйн Кренц.

После этого она вновь растворилась в вечере, оставив Хольгера один на один с его утомленностью.

Добравшись домой, он почти сразу лег спать. Вечерняя газета, радио, да и весь остальной мир могли подождать завтрашнего утра.

Глава 15

Пятница

День можно было выбрасывать на свалку. Хольгер копался в бесконечных домах, усадьбах, участках, поселениях, амбарах и не находил то, что его интересовало. Была уже половина четвертого. В пять он договорился встретиться с Майером в своем кабинете. Нужно было подвести итоги пяти дней расследования, наметить дальнейшие действия и забрать у Франца ключи от кабинета, а после этого Вюншу еще предстояло написать отчет для Калле. Но все это произойдет позже, а сейчас Хольгеру нужно было лишь, чтобы повезло. Чтобы в ворохе документов, в котором не смог бы разобраться даже тот, кто его создал, нашлось то, что было так важно для расследования.

Вюнш взял в руки очередную толстенную папку. На ней было написано: «Участки в частном владении. Округ Шробенхаузен». Это было близко, впрочем, как и предыдущие десять папок. Шробенхаузен был примерно в двадцати километрах от Кайфека. Ферма могла относиться к этому округу, но с тем же успехом она могла относиться и к Ингольштадту – этот город находился в пятнадцати километрах от Хинтеркайфека.

Первые страницы разочаровывали. Какие-то описания, пара карт, несколько списков имен – все не то. Когда, отложив очередной, бесполезный для него, листок, Хольгер увидел фотокарточку со знакомыми по газетным статьям очертаниями, душа его ушла в пятки, чтобы выпорхнуть радостным выдохом из груди. «Нашел!»

В папке было сорок фотографий: участок, кромка леса, дом, сарай, обстановка внутри – все это было снято с разных ракурсов. Не было ни одной фотографии, на которой были бы видны тела или кровь, но съемку точно вели пятого апреля – в день вторичного обыска. К этому выводу Вюнш пришел благодаря деталям обстановки, описанным в деле и подписям на некоторых фотографиях.

По всему выходило, что часть фотокарточек, а именно те, на которых были запечатлены тела, следы и место временного проживания убийцы, так и не удастся найти. Во всяком случае, след их терялся основательно. Кроме фотографий Хольгер нашел описание участка от 1886-го года, заверенное нотариусом, документы на снос, карту близлежащей местности, список владельцев земли, начиная с первой половины прошлого века и заканчивая Викторией Габриель. Оставалось неясным, кто являлся владельцем на данный момент?

На карте и на обороте большинства фотографий Вюнш обнаружил еще одну важную деталь – печать полицейского архива с указанием номера дела. «Теперь вы не сможете не отдать их мне! Но что за сволочь вынесла их из нашего архива?!» – Хольгер вспомнил странную пометку о запросе Рейхсархивом этого дела от 26-го года.

Теперь можно было писать докладную Калле, можно было прорабатывать фотографии, можно было ехать в Кайфек и опрашивать очевидцев, но перед этим Хольгер планировал сделать одну важную вещь. «Неужели так просто? Пришел, запросил, забрал нужное, а остальное сдал обратно. И нет никакого полицейского-крота, никто специально не сводил Рейнгрубера с ума, не пытался помешать его расследованию…» – Вюнш до сих пор не мог до конца поверить, что столько сил и времени было потрачено, даже не ими с Майером, а еще Рейнгрубером, из-за простой халатности, простого небрежения. «Порядок – половина жизни, но другая половина – беспорядок» – старая поговорка, сказанная недавно Йозефом Шварценбаумом, вертелась в голове Хольгера.

Он вышел в вестибюль и подошел к стойке приемной. За стойкой сидела женщина лет пятидесяти. Худая, в очках, с длинным лицом – она бы идеально подошла на роль библиотекаря или архивного работника, если бы об архивных работниках снимали кино и писали пьесы. Хольгер положил тридцать две фотографии и карту – все, на чем была печать полицейского архива – на стойку и сказал:

– Я забираю это.

– Можно узнать, на каком основании?

Вюнш перевернул верхнюю фотокарточку и указал на печать:

– Вы видите эту печать, фрау?

– Да, вижу.

– Вы знаете, что она означает?

Только сейчас женщина наклонилась к печати и внимательно в нее всмотрелась. Хольгер сам ответил на свой вопрос:

– Это печать архива Центрального управления Баварской полиции. У вас есть идеи, как эти документы могли оказаться в вашем ведомстве?

– Но ведь это отделение Рейхсархива, мы имеем приоритет перед местными…

– Перед архивом полиции и Рейхсвера40 вы не имеете никакого приоритета!

Вюнш не дал ей закончить.

– Это, уважаемая фрау, означает, что один из сотрудников Рейхсархива совершил тяжкое должностное преступление… Но меня сейчас это мало интересует. Я лишь хочу забрать эти документы и подшить их к делу, из которого ваши коллеги их незаконно изъяли.

Вюншу удалось добиться того эффекта, на который он рассчитывал. Несмотря на его полную правоту, женщина не отступилась:

– Я не могу вам этого позволить…

– Почему?

– Выдача документов частным лицам только с личного разрешения директора отделения…

– А я не частное лицо! Я – оберкомиссар Баварской полиции и выполняю в вашем заведении следственные действия! Впрочем, в одном вы правы – я тоже считаю нужным переговорить с вашим директором и надеюсь, что вы не станете чинить препятствий представителю закона и незамедлительно проведете меня к его кабинету!

Хольгеру было немного совестно перед этой, ни в чем не виноватой, женщиной, но поговорить с директором было необходимо, и теперь тот примет его не в свободное время, а сразу же. В том, что он выйдет из этого здания с фотографиями, Вюнш был абсолютно уверен – закон был на его стороне.

Он поднялся вслед за женщиной на второй этаж и прошел в то крыло, где располагалась администрация архива. Сонная секретарша смерила Вюнша удивленным взглядом, собралась начать задавать вопросы, но ее остановила проводница Хольгера:

– Он со мной, Марция.

После этого она, попросив Вюнша подождать, вошла в кабинет своего начальника. Прошло две-три минуты. Марция с интересом смотрела на Хольгера, а тот, в свою очередь, продумывал грядущий разговор. Женщина вышла из кабинета и сказала Вюншу, что он может войти.

– Здравствуйте, оберкомиссар Вюнш! Я, директор Баварского филиала Рейхсархива Кампль. Фрау Циллер сообщила мне о сложившейся ситуации. Надеюсь, мы сможем все уладить к взаимной пользе?

Невысокий