Как покорить герцога - Кейси Майклз

— Нет, пусть остается здесь. Я вернусь позже.

— Собираешься уложить меня спать, как младенца? — спросил Фитц, когда Раф направился к вестибюлю. — Ты в порядке, дружище? Ты выглядишь как-то странно.

— В порядке, — ответил Раф, стараясь не глядеть на сестру. — Я просто вспомнил, что забыл кое о чем. Мне нужно написать матери и пригласить ее присоединиться к нам в Лондоне на время сезона.

— Но… но, Рафаэль, — произнесла Лидия, — ты говорил нам вечером за обедом, что мама уже написала тебе о том, что приедет на Гросвенор-сквер, когда начнется сезон. Так, значит, вот почему Шарлотта может поехать с нами? Ведь там будет мама, и это придаст нам респектабельности?

Раф лишний, раз убедился, что, хотя Лидия почти нее время молчит, она внимательно слушает.

— Да, Лидия, но теперь я должен написать маме обо всех подробностях ее визита. Я просто неудачно выразился. Она конечно же писала мне, как я и говорил.

Он решил, что ему лучше исчезнуть сейчас, пока не слишком заврался.

— Наслаждайся романом, Фитц.

Раф оставил свой графин на столике. Он понимал, что должен иметь ясную голову, и это пересиливало в нем желание напиться до бесчувствия. Он не мог даже складно соврать, когда дело касалось Шарлотты. Что бы он ни делал, мысли о ней не покидали его.

Он направился в кабинет герцога… нет, в свой собственный кабинет и тяжело опустился в кресло за письменным столом. Положив локти на стол, он опустил голову на руки.

Когда он спал в последний раз?

Вместе с Джоном Каммингсом он осматривал заросший водоем и изо всех своих сил пытался придумать, что бы ему такое сказать, чтобы не выглядеть тупицей, как вдруг наступило странное затишье. Управляющий поднял голову и, словно гончая, понюхал воздух.

— Идет буря, ваша светлость. Скоро нас застигнет. Лучше бы вам возвратиться в Ашерст-Холл.

— А вы? — спросил Раф.

Небо уже потемнело, и в открытом поле поднялся ветер, словно подтверждая слова управляющего.

— Мой дом сразу за этим полем, ваша светлость. Ветер усилился, и мужчинам пришлось придерживать шляпы, чтобы их не унесло.

— И вы сейчас ближе к коттеджу «Роза», ваша светлость. Вы можете укрыться там, хотя, конечно, милости прошу ко мне.

— Нет, благодарю, Джон. Думаю, я поеду в коттедж. Пожалуй, это веская причина.

— Простите, ваша светлость?

Раф не собирался объяснять, что ищет повод снова увидеть Шарлотту.

Внезапно хлынул дождь, обрушив на них стену воды, и, вскочив на своих норовистых лошадей, мужчины разъехались.

Раф уже промок до костей к тому времени, как добрался до небольшой конюшни коттеджа «Роза», а затем бросился к дому. Почти минуту он колотил дверным молотком, прежде чем кто-то услыхал стук сквозь рев ветра.

— Ваша светлость! — присев в глубоком реверансе, воскликнула служанка, открывшая дверь. Та самая служанка, чье тело он увидел среди обломков оранжереи не более чем часом позже. — Мисс Шарлотта с вами? Мы так беспокоимся, как она доберется сюда из Ашерст-Холл, ведь ее отец уехал в деревню. Мы-то тут всего лишь слабые женщины и не можем пойти за ней, наша светлость.

Лучше бы ему не вспоминать, что случилось после того, как он услыхал, что Шарлотта ушла из дому минут за пятнадцать до его приезда — а значит, она явно не успела дойти до Ашерст-Холл.

В панике он бросился через поле во тьму леса, где под яростными порывами ветра гнулись деревья. Спустя несколько кошмарных минут он увидел Шарлотту — такую беззащитную, пытавшуюся сражаться с мощью урагана.

Под промокшим муслиновым платьем, облепившим ее тело, обрисовывалась высокая полная грудь, длинные стройные ноги…

Нет. Он не должен думать об этом. Он должен изгнать этот образ из своих мыслей раз и навсегда. Только негодяй, потерявший последние остатки совести, мог смотреть сейчас так на женщину, не замечая ее страха и не пытаясь спасти ее.

Она ухватилась за него изо всех сил и крепко прижалась к нему, дрожа. Он смотрел в ее испуганные глаза, видел ее бледную кожу, обтягивающую высокие скули, полные губы, дрожащие от холода и страха. Он поцеловал ее — в тревоге за нее, стараясь успокоить, и она ответила на поцелуй.

Раф откинулся в кожаном кресле, словно пытаясь уйти от своих мыслей. Черт возьми, что с ним происходит? Он хотел сказать себе, что поступил так лишь потому, что почувствовал облегчение, найдя ее целой и невредимой… Может, он и дурак, но не такой уж идиот, чтобы поверить во всю эту болтовню.

А она была такой храброй! Несмотря на весь ужас происходившего, не дрогнула, не впала в истерику, даже когда под рухнувшим дымоходом увидела раздавленное тело кухарки.

И лишь после того, как она и ее мать оказались в безопасности в подвале и он рискнул несколько раз выбраться наверх, чтобы принести одеяла и бинты, а также хлеб и сыр из кухни, у нее впервые сдали нервы.

Как долго он обнимал ее в темноте этого сырого подвала с грязным полом, пока ураган свирепствовал над ними? Три часа? Шесть? Дольше? Как много скверных, недостойных мыслей ему пришлось подавлять за эти долгие часы? Гораздо больше, чем ему хотелось бы. Даже сейчас он мог бы поклясться, что до сих пор чувствует тесно прижавшееся к нему теплое тело Шарлотты.

Раф резко встал из-за стола и подошел к окну посмотреть на лужайки, окружающие Ашерст-Холл с восточной стороны. Два работника в мешковатых коричневых брюках и серых блузах собирали ветки и прочий мусор, нагружая все в тачки. Кроме этого, здесь, с подветренной стороны дома, уже не оставалось никаких следов бури.

Коттеджу «Роза» и вполовину так не повезло. Его угодья, тесно окруженные земельными владениями Ашерст-Холл, возможно, когда-то были лучше защищены от стихий, но покойный герцог в своих попытках уговорить Эдварда Сиверса продать их ему безжалостно вырубил все деревья к западу от дома. Коттедж «Роза» оказался полностью открыт самым сильным зимним бурям.

Когда Раф еще раз рискнул выйти из подвала, он обнаружил, что с западной стороны дома разбиты почти все окна, мебель в этих комнатах повсюду разбросана и опрокинута, а шторы сорваны мощными порывами ветра.

Но больше всего пострадала комната для завтрака. Шарлотта сказала ему, что этой комнаты прежде не было, она появилась на этаже, который отец надстроил, чтобы мать могла отдыхать там в уединении. К тому же отсюда был вход в оранжерею, и ей не приходилось выходить в непогоду, чтобы ухаживать за цветами. Ясно, что постройка не находилась на одном уровне со всем коттеджем «Роза».

Итак, теперь Сиверсы находятся в особняке Ашерст-Холл и будут оставаться здесь еще некоторое время, пока не восстановят их дом.

Раф взглянул на потолок. Если он правильно вычислил, спальня, предоставленная Шарлотте, находилась прямо над его головой. Он не знал, какую спальню выделили ее матери и отцу, да это и не слишком его заботило.