Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин

Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Часто пыхая дымом, Григорий досмолил подаренный окурок до самого конца и вдруг со злостью выплюнул в воду крохотный чинарик. К этому времени он чуть-чуть пришел в себя. Звон в голове немного стих, и в глазах перестало двоиться от пережитой контузии. Оторопь, вызванная двумя совершенно неординарными событиями, случившимися одно за другим, тоже немного спала. Он задумался над тем, что сделал, и сильно раскаялся в своем поступке.

— Выходит, что я вымолил свою шкуру в обмен на жизнь военного пилота, — подумал он с глубокой тоской. — Направил подводную лодку на помощь вражескому асу. Спас себя и, возможно, помог выжить такому же немецкому летчику, который только что потопил наш санитарный транспорт. Уничтожил корабль, шедший под белым флагом и с красным крестом. Сбросил бомбу на головы раненых, беспомощных людей и убил их всех до одного.

Единственным обстоятельством, которое хоть как-то оправдывало Григория в собственных глазах, было то, что во время разговора с подводником он еще не совсем оправился от сильной контузии и плохо соображал, что делает. В конце концов парень немного успокоился и подумал: «Море большое. Даст бог, фашисты не смогут найти своего пилота. Еще лучше будет, если он окажется мертвым. Все-таки наш летчик изо всех стволов стрелял по кабине фашистского самолета. Будем надеяться, что одним стервятником в нашем небе стало меньше».

Парень перевел дух и поплыл к Севастополю. Он греб и греб. Час проходил за часом. Солнце поднялось к зениту и начало клониться к западу. Григорий впал в какое-то странное оцепенение. Его мозг почти полностью отключился, и лишь две небольшие зоны продолжали нормально работать. Та, что отвечала за синхронную работу рук и ног. А также участок, следивший за тем, чтобы он продолжал двигаться в нужном направлении.

Только к позднему вечеру Григорий смог-таки доплыть до своего берега. Обессилев от долгого пребывания в воде, он оттолкнул от себя опостылевшую дверь. Встал на карачки и с огромным трудом выбрался на землю. Совершенно без сил ничком упал на узкую полоску песка и затих. Спустя пару минут на пляж, протянувшийся вдоль скалистого берега, вышли советские солдаты со знакомыми трехлинейными винтовками в руках. Они подошли поближе и окружили парня.

— Вроде наш? — задумчиво сказал боец, разглядев на пловце знакомую форму. — Наверное, с потопленного транспорта. Давай посмотрим.

Подошел еще один дозорный, и общими усилиями они перевернули парня на спину. Григорий застонал от боли. Все тело нестерпимо болело.

— Пить… — прохрипел он.

— Живой! — обрадовался красноармеец. Снял с пояса фляжку и отвинтил колпачок. Поднес к губам пловца и дал выпить несколько глотков.

— Идти можешь? — спросил второй солдат.

— Если поможете подняться, — выдавил из себя Григорий.

Солдаты подошли с двух сторон. Подхватили его под мышки и поставили на ноги, подгибающиеся от сильной слабости. Повернули его лицом берегу и, поддерживая под руки, повели к своим.

Еще через полчаса он уже находился в темной землянке. Низкое тесное помещение перекрывали неошкуренные бревна наспех уложенного наката. Убогий штабной блиндаж едва освещала самодельная коптилка, сделанная из гильзы небольшого снаряда. Слегка покачиваясь от усталости, парень стоял навытяжку и смотрел на молодого лейтенанта, измученного беспрерывными боями. Превозмогая невероятную боль в натруженных мышцах, он подробно докладывал о себе. Стараясь не упасть на земляной пол, рассказывал почти засыпающему офицеру свою удивительную историю с начала и до самого конца.

Впрочем, о встрече с немецкой субмариной и разговоре с подводником он благоразумно умолчал. Парень прекрасно знал, что за это его бы расстреляли на месте как предателя Родины. Выслушав бойца, ротный встряхнулся и внимательно рассмотрел размокшую солдатскую книжку Григория. Пододвинул к себе коробку аппарата полевого телефона и стал звонить в Севастополь.

— Скажите ему, что этот солдат клал печь в бане! — подсказал задержанный офицеру. На счастье парня, лейтенанта почти сразу соединили с командиром хозчасти, и тот с радостью подтвердил личность незадачливого пловца. Григорию вернули документы и подарили старый матросский бушлат, недавно снятый с убитого краснофлотца. Накормили холодной перловой кашей и напоили крутым кипятком. Затем отвели в тыл и под охраной отправили к прежнему месту службы.

Сопровождающий бойца солдат передал его из рук в руки командиру роты. Получил расписку и отправился назад. С покаянным видом Григорий выслушал оглушительный нагоняй за разгильдяйство, проявленное во время погрузки транспорта. После чего все-таки получил разрешение вернуться в свой взвод. Боец козырнул, четко повернулся кругом и вышел из блиндажа. Облегченно вздохнул и направился в свою неустроенную землянку, которую покинул сутки назад.

Спустя два дня немцы подошли вплотную к городу, и всех способных держать в руках оружие, отправили на передовую. Вместе со всем хозвзводом Григорий тоже отправился пешком на огневой рубеж. Впрочем, идти оказалось совсем недалеко.

Глава 8. Выход из окружения

Немцы изменили своей излюбленной тактике и не стали проводить мощную артиллерийскую подготовку. Они вообще не сделали ни одного выстрела и не выпустили ни единого снаряда или мины. В ночь с 28 на 29 июня 1942 года передовые части 30-го корпуса Манштейна неожиданно пришли в движение. Бесшумно погрузились на легкие, надувные лодки. Скрытно переправились через бухту и внезапно атаковали позиции Красной армии. С ходу захватили участок берега и, преодолевая ожесточенное сопротивление советских войск, двинулись дальше. За ними следовали остальные силы противника. 30 июня пала последняя надежда обороны Севастополя — Малахов курган.

К этому времени у защитников города практически закончились боеприпасы, продовольствие и медикаменты. Осознав всю безвыходность создавшегося положения, командующий обороной решился на единственный доступный ему шаг. Вице-адмирал Филипп Сергеевич Октябрьский срочно связался со Ставкой Верховного главнокомандующего. В ходе подробного доклада он обрисовал настоящее положение дел и запросил немедленную помощь.

Единственное, что он смог получить в сложившейся ситуации, оказалось формальное разрешение на срочную эвакуацию оставшегося в городе комсостава и партийного актива. Практически все эти люди уже покинули город, и к тому времени в Севастополе оставались лишь считаные номенклатурные единицы. Последним отбыл командующий Приморской армии генерал Петров. Он был эвакуирован на подводной лодке «Щ-209» вечером 30 июня.

Уже 1 июля сопротивление защитников прекратилось почти во всех районах многострадального города. Лишь некоторые отдельные, разрозненные группы все еще продолжали вести ожесточенные бои, которые продолжались вплоть до 9-го, а местами и до 12 июля. Основные части Приморской армии, лишенные высшего командования, организованно отошли на мыс Херсонес. Заняли оборону и мужественно сопротивлялись еще трое невероятно долгих и мучительных суток. Но позже сдались и они.

Поздней ночью 2 июля, вымотанный долгой бессонницей, младший политрук прибыл на передовую. Собрал немногочисленных бойцов, обессиленных непрерывными боями. Устало протер сильно покрасневшие глаза. Поднял руку и бережно потрогал свою забинтованную голову. Тяжело вздохнул и коротко объявил:

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?