Стальной излом. Волоколамский рубеж - Даниил Веков

Фельдмаршал фон Бок в самом мрачном настроении духа покинул наблюдательный пункт – он всё увидел и всё понял: русские не отступят, воевать с ними придётся ещё долго. К ним постоянно подходят свежие силы, как пехотные, так и танковые, и ещё, как оказалась, у них есть тяжёлая артиллерия. Вот откуда, скажите на милость, она тут взялась? О ней же ничего не было известно! Из какого-то стратегического резерва? И калибр у этих пушек совсем немаленький.

«Хм, интересно, сколько ещё у большевиков таких орудий?» – хмуро думал генерал-фельдмаршал. Но ответа, само собой, он не знал.

* * *

Сообщения Советского информбюро

Утреннее сообщение 20 ноября

В течение ночи на 20 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах.

У немецких солдат, захваченных в плен на Можайском направлении фронта, найдены письма, которые они не успели отправить. Ефрейтор Отто Салфингер в своём письме к родителям жалуется на неимоверные лишения и страдания, которые он переносит, и заключает: «…До Москвы осталось очень немного. И всё-таки мне кажется, что мы бесконечно далеки от неё… Мы уже свыше месяца топчемся на одном месте. Сколько за это время легло наших солдат! А если собрать трупы всех убитых немцев в этой войне и положить их плечом к плечу, то эта бесконечная лента протянется, может быть, до самого Берлина. Мы шагаем по немецким трупам и оставляем в снежных сугробах своих раненых. О них никто не думает. Раненый – это балласт. Сегодня мы шагаем по трупам тех, кто пал впереди, завтра мы станем трупами, и нас также раздавят орудия и гусеницы».

Вечернее сообщение 20 ноября

В течение 20 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточённые бои происходили на Ростовском (Ростов-на-Дону), Волоколамском и Тульском участках фронта.

За 19 ноября частями нашей авиации, действующей на Западном и Южном фронтах, уничтожено 30 немецких танков, более 100 автомашин с пехотой и боеприпасами, 140 повозок с военным снаряжением и истреблено 2 эскадрона кавалерии и батальон пехоты противника.

В течение 19-го и в ночь на 20 ноября наши части, действующие на одном из участков Западного фронта, в ожесточённых боях с противником уничтожили 45 немецких танков, свыше 20 орудий, 40 пулемётов, несколько миномётов и большое количество другого вооружения. Истреблено более 2000 солдат и офицеров противника.

* * *

Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера

20 ноября 1941 года, 152-й день войны

Потери с 22.6 по 16.11.1941. Ранено 16 920 офицеров и 512 819 унтер-офицеров и рядовых; убито 6 360 офицеров и 143 592 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести 515 офицеров и 29 381 унтер-офицеров и рядовых.

Итого потеряно 23 795 офицеров и 685 792 унтер-офицеров и рядовых.

Общие потери на Восточном фронте (без больных) составляют 709 587 человек, то есть 20,28 % средней общей численности войск Восточного фронта (3,4 млн человек).

* * *

ОКХ, Генштаб сухопутных войск Оперативный отдел Совершенно секретно! Только для командования! Передавать через офицера! 20.11.1941 1:00

Группе армии «ЦЕНТР»

В ОКХ поступила нижеследующая директива ОКБ. «Целью операции на северном фланге ГА «Центр» должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путём двойного охвата. Для этого северный фланг действующих здесь моторизованных войск по достижении дороги Клин – изгиб р. Волга восточнее ст. Редкино должен быть повернут на восток, в то время как силы, наступающие южнее, продвигаясь сначала к востоку, через район Истра в направлении района Солнечногорский, содействовали успеху наступления северной группы.

Обеспечение этой операции с востока должны взять на себя другие моторизованные соединения (например, сменённые под г. Калинин). По завершении этой операции планируется путём взаимодействия сил, участвующих в наступлении на обоих флангах, прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады.

Наступление в направлении Ярославля предусматривается в том случае, если после завершения этой наступательной операции по прорыву пояса обороны Москвы в распоряжении будет иметься достаточное количество сил».

Согласно устному разъяснению фюрера, такое разделение общей операции на несколько двусторонних охватов должно дать возможность окончательно уничтожить ряд вражеских соединений и помочь избежать того, что противник в результате нашего наступления будет лишь оттеснён с потерями…

ОКХ, Генштаб / Опер. отдел (1 М) № 1652/41 сов. секретно только для командования.

Пушки, которые так заинтересовали фон Бока, действительно поступили в советские войска из резерва – но только не из стратегического, Верховного Главнокомандования, а из одного старого хранилища – Мытищинского арсенала. Калибр имели шесть дюймов (152,4 мм), вес – более пяти тонн, а вес снаряда (гранаты) составлял 45 кг. Спроектировали их (причём ещё в 1875 году) артиллеристы Михайловской инженерной академии, а отлили – на Обуховском заводе в Санкт-Петербурге. Назывались они тогда «осадные 6-дюймовые орудия».

«Шестидюймовки» довольно успешно применялись в нескольких войнах: Русско-турецкой (1877–1878 гг.), Русско-Японской, Первой мировой (Германской) и даже гражданской. Но в начале 1930-х годов старые заслуженные орудия наконец-то отправили на покой – отвезли на Лосиный остров, в бывшие Главные артиллерийские и инженерные склады Русской императорской армии, где они и хранились до октября 1941 года. Потом о них вспомнили – когда заставила нужда. В конце октября 1941-го генерал-лейтенант Рокоссовский обратился к командующему Западным фронтом Георгию Жукову с просьбой помочь артиллерией. Ситуация на фронте сложилась критическая, 16-я армия с трудом сдерживала рвущиеся к столице немецкие танковые армады, бои шли ожесточённые, а противотанковых пушек почти не осталось. Их и раньше-то было не слишком много, а в ходе последних сражений на подступах к Москве погибли почти все, что ещё были. И особенно острая ситуация была на Волоколамском направлении, где наступали сразу две панцерные группы – 3-я, генерала танковых войск Георга Рейнгардта, и 4-я, генерал-полковника Эриха Гёпнера.

Георгий Жуков помочь с артиллерией не обещал: всё, что было в запасе, давно уже передано фронту, включая даже слабые 25-мм зенитные орудия. И больше взять их было неоткуда. Однако он прекрасно понимал: без противотанковых орудий удержать Волоколамское направление будет практически невозможно. И тогда он сам обратился к Сталину – с той же просьбой. Но Верховный лишь пожал плечами: «У меня тоже нет орудий!» – а потом посоветовал заехать в Артиллерийскую академию РККА им. Дзержинского, в которой ещё находились преподаватели и слушатели (хотя большинство их и почти всю материальную часть уже эвакуировали в Самарканд). Может, они что придумают?