Выйти замуж любой ценой - Татьяна Полякова

– За что ж такая немилость? – удивился Протасов.

– Сама гадаю… Димыч лежал в моей постели, и жениха это больно ранило.

– Вообще-то он лежал в шкафу. И ты вполне доходчиво все объяснила.

– Тут вот еще что, – глядя на Протасова с некоторым сомнением, продолжила я. – Ему при мне звонили на мобильный, мужчина требовал денег и добавил: «Дело сделано».

– Да ты что? – вытаращил глаза Протасов. – Вот это удача! Неужели все так просто?

– По поводу простоты не уверена, – грустнея при виде его радости, ответила я. Подобная радость, переходящая в безудержное счастье, мне показалась преждевременной. – Допустим, Димыч скончался не без помощи Юрки, хотя и это сомнительно. А Нина-то здесь при чем? Или два убийства между собой не связаны?

Тут и Протасов погрустнел.

– А твой Юрик с Ольгой случайно не был знаком?

– Случайно нет…

– Жаль… Еще сегодня утром тебе бы и в голову не пришло, что Юрка что-то имеет против твоего покойного друга. И вдруг СМС, а потом и телефонный разговор…

– С этим, конечно, не поспоришь, – кивнула я, взгляд мой упал на зеркало заднего вида, и я едва не заорала от возбуждения, потому что в этот момент из здания, где находился наш офис, появился Юрка.

В пиджаке нараспашку он решительно направлялся на парковку к стоявшей там машине. Юрик сурово хмурился, а еще был явно обеспокоен: несколько раз оглянулся, словно проверяя, не следит ли кто за ним.

– Твой бывший, – тоже таращась в зеркало, произнес Протасов, опередив мой рвавшийся наружу крик примерно на секунду.

– Что будем делать? – перешла я на шепот.

– За ним следить, конечно.

– А если он нас заметит?

Ответа я не получила. Дождавшись, когда Юркина машина покинет парковку, Протасов не спеша пристроился за ним. На счастье, движение на проспекте оказалось оживленным, но большой скученности транспорта не наблюдалось, так что мы могли следовать за Юркой на расстоянии, не боясь его потерять и ему глаза не мозоля. Примерно через двадцать минут машина бывшего въехала на стоянку пивного ресторана «Бюргер». На ходу застегивая пиджак, Юрка скрылся в недрах заведения, а мы переглянулись.

– У него здесь встреча, – продемонстрировал Протасов чудеса сообразительности.

– А нам что делать? Останемся здесь и ничего не узнаем, сунемся в ресторан, и Юрка нас застукает…

– Ресторан большой, и если нам повезет… – Протасов посмотрел на меня с сомнением, точно везение целиком и полностью зависело от моего внешнего вида, которым он, по непонятной причине, остался недоволен. – Убери волосы под косынку, – раскомандовался он.

Косынку я купила в монастыре и щеголять в ней в городе не планировала, но желание узнать, чем сейчас занят Юрка, было так велико, что косынку я повязала, заправив под нее волосы. Без челки лицо мое выглядело непривычно. Я показалась себе моложе… беззащитнее, что ли… может, стоит подумать о смене прически? Я собиралась развить эту тему, мысленно, конечно, но Протасов сунул мне в руки свои солнцезащитные очки.

– Я в этом не пойду, – возмутилась я.

– Тогда сиди здесь, – буркнул он и вышел из машины, я припустилась за ним, очки, разумеется, надела.

В ресторан мы вошли под ручку, счастливо улыбаясь. Я очень боялась столкнуться с Юркой нос к носу. Вряд ли он меня в этом случае не узнает. Но возле стойки, где дежурила девушка-администратор, его не оказалось.

– Занимайте любой понравившийся столик, – предложила она.

Протасов кивнул и зашипел мне в ухо:

– Двигай в туалет. Разведаю обстановку и позвоню.

В общем, мы разделились. В туалете я замерла перед зеркалом и, пользуясь тем, что по соседству нет ни одной души, принялась себя разглядывать, гадая, стоит изменить прическу или нет? Перемены в личной жизни должны соответствовать переменам во внешности. Долой старое, приветствуем новое! Может, вообще короткую стрижку сделать? Я так увлеклась, что едва не пропустила звонок, выхватила мобильный из сумки, уронила его на мраморный пол, чертыхнулась и наконец-то ответила.

– Иди по ближайшему к окну ряду, – зашептал Протасов. – Я у противоположной стены, столик в нише. Все поняла?

Я кивнула, буркнув:

– Ага.

Поправила косынку, надела очки и, перекрестившись на удачу, направилась в зал. Так и подмывало для начала отыскать Юрку, но инструкции я выполнила точно, шла по ближайшему к окну проходу, пока не уткнулась в столик, скрытый от посторонних глаз плетями искусственного хмеля.

Протасов листал меню, но взгляд его был направлен вовсе не на пухлую папку в кожаном переплете. Я хотела устроиться напротив и уже открыла рот, чтобы задать вопрос, где Юрка, но Протасов ткнул пальцем в соседнее с собой кресло, продолжая что-то внимательно разглядывать. Я села и тут же стало понятно, на что, точнее, на кого пялится Платон Сергеевич. Справа от нас во втором ряду сидел Юрик. Он нас видеть не мог, а вот мы могли, и очень даже хорошо, благодаря зеркалу, которое висело напротив. Удача явно к нам благоволила.

Юрка был один. Ему принесли пиво, он сделал пару глотков, то и дело нервно одергивая манжеты рубашки. К гадалке ходить не надо, чтобы понять: готовится к неприятному разговору. Все его привычки мне хорошо известны, что неудивительно, учитывая, какое количество времени я на него угробила. От этой мысли меня охватило праведное негодование, но тут пришлось обратить внимание и на некоторые приготовления Протасова. Он достал айфон и укрепил его на столе при помощи солонки, вознамерившись вести съемку. Подошедший официант едва все не испортил, хотя, по сути, снимать пока было нечего: Юрка пил пиво, отодвинув в сторону колбаски «по-бюргерски», и заметно нервничал, поглядывая в сторону прохода. Протасов сделал заказ, дважды обратившись ко мне:

– А ты что будешь, милая?

И хоть я догадывалась, что «милая» я в целях конспирации, но на душе почему-то потеплело. Виной тому, возможно, был не Протасов, а крепкое темное, пол-литровый бокал которого я успела осушить уже наполовину.

Минут через двадцать в проходе появился мужчина с копной ярко-рыжих волос. Физиономия его имела красноватый оттенок, как это часто бывает у рыжих, а вот глаза были темными и злыми, впрочем, и сама физиономия не позволяла заподозрить в мужчине добряка. Возраст вновь прибывшего не поддавался определению, то ли побитые жизнью тридцать, то ли бойкие сорок пять. Отечность, выдающийся живот, отсутствие шеи и привычка сутулиться. В конце концов я решила, что ему за сорок. Рыжий был в джинсах и серой футболке, с разводами под мышками, он вытирал потный лоб бумажной салфеткой и дышал с заметным трудом, точно рванул стометровку. «Жутко неприятный тип», – решила я, почти не сомневаясь: это именно тот, кого ожидает Юрка. Уж очень стремительно он шел по проходу, глядя прямо перед собой. Юрик при виде Рыжего заметно подобрался, сделал глоток из бокала и даже откашлялся. Рыжий подошел к его столу и плюхнулся напротив, они кивнули друг другу, обойдясь без рукопожатий. Первым заговорил «бывший», торопливо, даже не сдерживая раздражения. К большому сожалению, ничего слышать мы не могли, потому что Юрка хоть и злился, но говорил тихо, а пересесть ближе мы не рискнули: на нас непременно бы обратили внимание. В общем, приходилось довольствоваться картинкой, которую Протасов неутомимо фиксировал на свой айфон. Между тем возбуждение за Юркиным столом нарастало. Рыжий довольно невежливо его перебил, хлопнув ладонью по столу, и, перегнувшись к «бывшему», заговорил, сурово хмуря брови. Надо признать, выглядел он довольно зловеще. Юрик, который, как мне хорошо известно, довольно трусоват, откинулся на спинку стула и отвернулся, вроде бы раздумывая. Рыжий продолжал что-то говорить, наконец Юрка неохотно кивнул, достал из пиджака пухлый конверт и протянул Рыжему, тот схватил конверт, заглянул в него и поспешно убрал в карман. После чего поднялся и, не обращая на Юрку больше никакого внимания, направился к выходу.