Дикий - Элла Савицкая

Матвей молчит, потирая свободной рукой подбородок.

— Сколько тебе лет, Ри?

— Девятнадцать.

— Собираешься куда-то поступать?

Мотаю головой, вспоминая прошлый неудачный опыт попытки поступления в ВУЗ.

— В этом году нет.

— Почему?

— Это допрос?

Мне не нравится отвечать на его вопросы. Что за мнимый интерес к моей жизни? Еще вчера говнюка привлекало только то, что находится в моих трусах, а теперь ему вдруг нужно выложить всю подноготную?

Матвей стреляет в меня взглядом и возвращает его на дорогу.

— Это интерес.

— С чего бы?

— Потому что ты мне интересна, Рина! Не маленькая девочка, должна понимать!

От подобного признания язвительный ответ застревает на выходе изо рта. Он только что действительно это сказал, или мне показалось?

— Кто ты и что сделал с ублюдком Кэшем?

Хриплый громкий смех волнами катится по салону, отзываясь вибрациями в моих ушах и пробираясь куда-то очень глубоко. Хочу остановить странное распространение тепла по организму, но не выходит.

— Ри, я всегда говорю как есть. Во-первых, я тебя хочу, — нервно сглатываю, сражаясь с мурашками, которые побеждают и несутся по коже, — во-вторых я не буду ехать в бар, где продают самое дерьмовое пиво только для того, чтобы провести где-то вечер. У меня есть альтернатива. Всегда.

— Можно считать, что я должна тебе кланяться в ноги за то, что твой интерес обращен в мою сторону?

Фыркаю и на автомате прикладываю ладонь к ноющей щеке. Прохладные пальцы соприкасаются с горячей кожей, принося легкое облегчение. Не хватало, чтобы еще синяк образовался. Если папаша Ланы приедет и увидит меня разукрашенной, точно вышвырнет на улицу.

Матвей тормозит на светофоре и устремляет на меня пристальный взгляд, который тут же упирается в мою щеку.

— Болит?

— Тебе какая разница?

— Рина, не огрызайся!

— А то что?

Он вдруг резко приближает ко мне голову и обхватывает меня за шею. Не больно, но уверенно удерживает, пока говорит на ухо:

— А то настанет моя очередь. И если укушу я, будет больно!

Короткая щетина проехавшись по коже, впрыскивает под кожу токсины, которые мгновенно растекаются, и разжигают кровь.

— Если ты забыл, я тоже неплохо кусаюсь!

Горячее дыхание, опаляющее кожу, вынуждает задержать дыхание. Матвей слегка отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза и чувственно улыбнуться. Его большой палец оказывается на моей нижней губе и оттягивает ее.

— Ты очень хорошо кусаешься, Рииии! Настолько, что мне хочется еще раз засунуть тебе пальцы в рот!

От подобного заявления меня подбрасывает изнутри. В животе взрывается что-то горячее и дымящееся. Инстинктивно облизываю губы, соприкасаясь языком с его пальцем, от чего радужки голубых глаз почти полностью затягивает чернотой. Матвей облизывает свои губы, не отрывая взгляда от моих, а мне кажется, что он только что проделал это со мной. Губы покалывает, жжет. Сердце начинает ускоряться, когда до меня доходит что же я делаю.

Отдергиваю голову, вспоминая вдруг о Лане и об обещании данном ей. Боже, нужно научиться бороться с собственной реакцией. И как можно скорее найти квартиру, потому что чем больше я нахожусь рядом с Матвеем, тем сложнее становится бороться с ним и с собой.

Слышу легкий смешок в мой адрес, но больше не смотрю на него. Усаживаюсь в кресле и утыкаюсь в ночной город. Когда мы доезжаем до дома, как можно скорее покидаю машину и ухожу в свою комнату. На всякий случай закрываюсь на замок. Конечно, если Матвей захочет, он и замок сломает, но не будет ведь он ломать все двери в собственном доме.

Уснуть не получается еще как минимум часа два. Мне кажется, я слышу, как он проходит по коридору, спускается по ступеням, а спустя минут сорок возвращается обратно. Я не пытаюсь слушать и вдумываться, чем он все это время занимается, но сами мысли о том, что я все равно о нем думаю, бесят.

Матвей

— Рииии, если ты сейчас же не прикроешь свой сонный ротик, я найду чем его занять, — тяну на ухо спящей дикарке.

Рина начинает ворочаться и разлепляет веки. Солнечный луч попадает ей прямо в глаз, заставляя зажмуриться.

— Только не говори, что ты выбил мою дверь, — ворчит, потягиваясь.

Майка на плоском животе задирается, обнажая пупок, и я, не раздумывая, склоняю голову, чтобы лизнуть впадинку языком.

— Эй, обалдел? — Ри впивается в мои волосы пальцами, а член в ответ на ее защитное движение подрывается и готов рвать спортивки, чтобы попасть в её цепкие лапки.

— Ты вкусная! А я не привык отказывать себе в деликатесах!

Поднимаю взгляд и скольжу по полуобнаженному телу своим, соприкасаясь кожей живота с ее нежной и бархатной. Дикарка распластана на простыни, подобно бабочке, а я как тот паук, готовый сожрать ее. Всю ночь думал о том, как хочу еще раз ее оргазм. Только ломать больше нет желания. Хочу, чтобы в протестующих глазах родился пожар. Прямо как вчера, когда я водил пальцем по губам этой смелой кошечки. Девочка упиралась, делая вид, что ее не трогают мои касания, и наивно полагая, что ответная реакция тела остается незаметной. Глупая малышка.

Приближаю свое лицо к пухлым губам и по холодному резкому выдоху понимаю, что мой член, упирающийся в развилку между стройных ног, не остался незамеченным.

— Встань с меня! — рычит и тянет меня за волосы вверх. Вдоль позвоночника катится волна возбуждения.

— Если ты продолжишь так делать, то добьешься обратного, Рина!

Угроза в моем голосе заставляет женские руки резко остановиться, а пальцы разжаться.

— Вставай!

Ухмыляюсь, а потом рывком подрываюсь с кровати. Тонкая ткань ее белой майки очерчивает два торчащих соска. Ммм, кажется, кто-то снова пытается откреститься от того, что хочет меня. Ладно, к этому вернемся потом. Под пристальным взглядом рассерженной девчонки запускаю руку в штаны и поправляю член, замечая, как щеки на бледной коже наливаются краской.

— Одевайся, Ри. Желательно в одежду поудобнее, — разворачиваюсь и открываю шкаф. Хватаю первые попавшиеся спортивные штаны и кидаю на кровать. — Это сойдет. Верх можешь не одевать, хотя это может быть чревато.

Брюнетка садится на кровати, в недоумении наблюдая за моими манипуляциями.

— Что значит одевайся? Может у меня планы?

— Отменяй! У меня на тебя свои планы.

Лениво встав с постели, Рина складывает руки на груди.

— Матвей, я не твоя сестра, чтобы мной командовать! И планы наши никак не пересекаются!