Обреченные стать победителями - Марина Ефиминюк

После сумбурного разговора с Форстадом сил гоняться за Тихоней не осталось, и я подкараулила ее утром перед дверьми в столовую. Обычно она завтракала одна, но сегодня появилась в компании Тильды, словно чувствовала, что назревает большая разборка.

– Доброе утречко, – помахала рукой Матильда.

– Марлис, поговорим? – спросила я.

– А меня не зовете? – обиделась Тильда.

Вмешивать в ссору подругу не хотелось, но Тихоня кивнула:

– Это же не секрет, Аниса?

– Опять хочешь прикрыться? – вопросом на вопрос ответила я, и та дернула плечом, не пытаясь отрицать очевидное. – Это ведь ты ходила к Хилдису?

Красноречивое молчание лучше любых слов говорило, что именно она выдала меня профессору.

– Почему? – тихо спросила я.

В секунду с Марлис слетела маска притворной кротости. Во взгляде появилась незнакомая жесткость, уголок рта дернулся.

– Потому что ты нарушила правила! – вздернула она подбородок. – Никто не пользуется заклятьями на занятиях, чем ты лучше?

– Ты себя со стороны слышишь? – сдерживаться и не сорваться удавалось лишь усилием воли. – Мы в академии магии! Здесь все пользуются заговоренными перьями, но не у всех есть рачительная подруга, которая донесет профессору. С такими друзьями, знаешь ли, можно и врагов не заводить. Скажи правду, зачем настучала?

– Правду? Хорошо. Ты меня бесишь, – с ледяным спокойствием объявила Марлис. – Кто-то должен был показать, где твое место.

Божечки, а Марлис оказывается не Тихоня, а тихушница, подвид обыкновенный!

– Я собака, чтобы ты показывала мне место? – вкрадчиво спросила я. – Может, еще носом в коврик попытаешься ткнуть?

– Ты выскочка. Это похуже.

– Божечки, как ты не свихнулась, пока строила из себя хорошего человека? – в притворном ужасе охнула я.

На мой взгляд, несогласных с постулатами мироустройства, приравнивающим людей с магическим даром, стоило изучать на уроках зоологии. Они часто встречались в естественной среде обитания нормальных людей, но распознать их с первого взгляда зачастую бывало невозможно. Дочь бывшего дипломата – яркий тому пример.

– Девочки, – голос Матильды звучал тихо, что само по себе уже настораживало, – пока вы не вцепились друг другу в волосы, скажите-ка, все ли я правильно поняла. Одна развлекается и нарушает правила, другая – ее ненавидит. И ничего не рассказываете мне, потому что я в очках и не вижу дальше собственного носа? Да?!

– Да все нормально с твоими очками, – буркнула я.

– Значит, СО МНОЙ не все нормально? – пронзительно взвизгнула Тильда и вдруг полезла в сумку. Она долго в ней копалась, то и дело поправляя сползающие на кончик носа очки, и вытащила пару монеток. – Забери, Аниса. Они у меня, конечно, последние, но не хочу ничего быть тебе должна! С Марлис сама стрясешь.

Она с силой вложила деньги мне в руку и стремительно развернулась, стеганув по лицу кончиками косиц. За спиной у Тильды была глухая стена и по-королевски уйти не удалось. Кашлянув, она передернула плечами и с независимым видом пошагала к переходу в учебный корпус.

– Похоже, у тебя на одну подругу стало меньше, Аниса, – как-то очень неудачно попыталась подколоть Марлис.

– Верно, я с тобой теперь за один стол не сяду, – фыркнула я, давая понять, что с Тильдой мы наверняка помиримся, она вспыльчивая, но отходчивая, а вот с Тихоней вряд ли когда-нибудь обменяемся даже словом. – За предсказание можешь не отдавать.

– Думаешь, мне нужны твои гроши? – сквозь зубы спросила та.

– В восточных долинах говорят, если от дурного человека взять деньги, то потом семь лет будут преследовать неудачи, поэтому купи себе каких-нибудь вкусняшек. Сладкое помогает справляться со злостью.

Чисто из вредности я направилась в столовую, куда так и не решилась зайти Марлис, и просидела полчаса над тарелкой с остывшей кашей, хотя от вида местного «изысканного деликатеса» откровенно подташнивало.

Неожиданно народ взволновался и начал перешептываться. Первогодки, старавшиеся подходить к началу завтрака, чтобы потом не таращиться в пустые чаны, вскочили со своих мест и заторопились к раскрытым дверям. Теперь я посмотрела на нетронутую еду не с унынием, а с подозрением. Может, лучше сегодня посидеть на голодной диете?

– Флемминг! – позвала я торопливо проходившего мимо Ботаника. Он с недоумением оглянулся и даже уточнил:

– Ты мне?

Согласна, сама удивлена, что обратилась. За целый месяц мы не обменялись даже парой слов.

– Куда все сбежали?

– Завтра первый квест, – бросил он.

– Народ резко кинулся готовиться?

– Списки команд вывешивают, – закатил он глаза, мол, Эден, ты просто глупая или только по утрам плохо соображаешь?

Выдержки хватило от силы минут на десять. Здравый смысл подсказывал, что лучше обождать, пока народ разойдется, списки-то все равно никуда не денутся, и состав шестерок волшебным образом не поменяется, но любопытство победило. Я отнесла поднос с грязной посудой в специальную нишу. Воздух в ней дрогнул и расступился, продемонстрировав хозяйственную помывочную на другом конце замка. Пространство захлопнулось, появилась каменная стенка, а поднос исчез. Неловко признаваться, но портал в столовой вызывал во мне дикий восторг. Ни разу не видела, чтобы сбоил!

В главном холле возле информационной доски толпились возбужденные хранители-первогодки. Я протиснулась поближе к объявлению и начала рассматривать фамилии, написанные почти каллиграфическим почерком. Видимо, чтобы сразу отмести недопонимание.

Себя я отыскала в самой последней шестерке… ровно под именем Форстада-младшего (так и написали через дефис, чтобы ни одна сволочь не забыла, с кем окажется в закрытой квест-комнате и не попыталась укокошить сына высокопоставленного мага). Ниже шли фамилии Марлис и Тильды. Возглавлял нашу шестерку Флемминг Квинстад, а заканчивал Джер Бади. Подозреваю, это была тонкая шутка магистра Армаса – за привычку не к месту умничать Ботаник венчал черные списки у половины преподавателей, а Качок не сдал ни одной контрольной с первого раза и шел последним по успеваемости.

Понятия не имею, чем руководствовался куратор при разделении на команды, не иначе как странным чувством юмора, но, похоже, он просто мечтал, чтобы мы вшестером, дружно взявшись за руки, вылетели из академии или, начистив туфли, сбежали на факультет общей магии.

– Что, Ведьма, попала в достойный шабаш? – гнусаво затянул рядом Остад, прискакавший вместе с Дживсом проверять списки. Их белобрысого приятеля видно не было.

– Твой друг тоже, – протянула я.

– Который из них?

– Догадайся, гений. – Я начала проталкиваться сквозь взволнованную толпу.

– Демоны дери, а где Форстад? – услышала за спиной удивленное восклицание Дина.