Разбитое окно - Джеффри Дивер

– Мы осмотрели вашу машину и гараж и не нашли никаких следов с места преступления. Настоящий убийца намеревался подбросить поддельные улики, чтобы подозрение пало на вас. Если бы прибыли сюда после того, как он это сделал, вы бы оказались в более трудном положении. – После неловкого молчания Сакс добавила: – Да, я хотела бы сказать вам еще кое о чем, мистер Уильямс.

– Я слушаю, детектив.

– Просто нелишне будет напомнить кое о чем, в ваших же интересах. Вы знаете, что владение незарегистрированным огнестрельным оружием считается в Нью-Йорке серьезным преступлением?

– Да, кажется, слышал что-то такое…

– И еще одно замечание в этой связи: в полицейском участке вашего района действует программа добровольной сдачи незаконно хранимого оружия. Те, кто ею воспользуется, обходятся без неприятных вопросов и автоматически попадают под амнистию… Будьте здоровы. Желаю хорошо провести остаток воскресенья.

– Постараюсь.

В мусорном баке с брошенным в него свертком, набитым ложными уликами, роется женщина-полицейский. Я сначала обомлел при виде этого зрелища, но тут же успокоился, поняв, что все логично: раз «они» оказались достаточно сообразительными, чтобы вычислить меня, «им» хватило ума откопать и скинутую мной «чернуху».

Вряд ли «они» достаточно хорошо разглядели мою внешность, но я все-таки веду себя очень осторожно. Естественно, не околачиваюсь поблизости, а наблюдаю через окно ресторана на противоположной стороне улицы, запихивая в себя гамбургер и запивая его водой. В полиции этот отдел называют «противокриминальным», что неизменно поражает меня своей абсурдностью. Как будто остальные полицейские подразделения «прокриминальные»! Его сотрудники носят гражданскую одежду, прочесывают местность в поисках улик и свидетелей, а иногда даже находят преступников, вернувшихся к месту совершенного ими злодеяния, – те, кстати, поступают так главным образом по причине глупости и других отклонений в оценке своего поведения. Я же нахожусь здесь по двум конкретным причинам. Во-первых, у меня определенно возникла заморочка. Просто так от нее не отмахнешься, поэтому надо действовать. А чтобы знать, как действовать, нужна информация. И мне уже кое-что стало ясно.

В частности, я уже знаю в лицо некоторых полицейских, столь усердно занимающихся мной персонально. Вот, к примеру, эта рыжеволосая девица в белом синтетическом комбинезоне, обследующая место преступления с той же сосредоточенностью, с какой я изучаю интересующие меня досье.

Я вижу, как она выходит за территорию, обтянутую желтой лентой, и выносит с собой несколько пакетов. Укладывает их в серые пластиковые ящики и стягивает с себя белый комбинезон. Хотя у меня еще не выветрился неприятный осадок, оставленный недавним ужасом, я ощущаю внутренний позыв при виде обтягивающих ее джинсов – тем более что от чувства глубокого удовлетворения, возникшего после моей операции с Майрой-9834, не осталось и следа.

Пока ее коллеги расходятся по машинам, рыжеволосая звонит по телефону.

Я оплачиваю счет и с безмятежным видом выхожу на улицу, изображая заурядного обывателя, отужинавшего в ресторане в воскресный вечер.

Подальше от «сетей».

Ах да, кажется, была еще какая-то причина, приведшая меня сюда.

Просто хотелось бы защитить себя – свои сокровища, свою драгоценную жизнь. И я пойду на все, чтобы заставить «их» убраться прочь с моего пути.

– Что нашли в мусорном баке? – Райм говорил в микрофон головного телефона.

– Не много. Но мы уверены, что наследил именно «5-22». Окровавленное бумажное полотенце и пластиковая упаковка со свежей кровью – очевидно, намеревался испачкать ею машину или гараж Уильямса. Я уже отправила образец в лабораторию, чтобы срочно сделали анализ на соответствие ДНК Майры Уэйнберг. Еще там была компьютерная распечатка ее фотографии, моток винилового пластыря из «Хоум-депо». И одна кроссовка – похоже, совсем новая.

– Только одна?

– Ну да. Правая.

– Возможно, украл ее из дома Уильямса, чтобы оставить след на месте преступления. Его кто-нибудь видел?

– Снайпер и двое ребят из ПНГ, но он был от них далековато. Вероятно, белый или светлокожий цветной, нормального телосложения. Темно-желтая бейсболка, солнцезащитные очки, рюкзак. Возраст и цвет волос не установлены.

– Это все?

– Все.

– Значит, так, во-первых, срочно тащи сюда обнаруженные вещдоки. А после поезжай на место изнасилования и убийства Майры Уэйнберг и прочеши там все «по сетке». Оперативники обещали мне ничего не трогать до твоего приезда.

– Райм, у меня есть еще одна ниточка!

– Вот как? Что за ниточка?

– Мы нашли стикер, прилепленный к свертку с вещдоками. «5-22», несомненно, собирался избавиться от него, но не думаю, что вместе с той записочкой.

– Что в ней?

– Номер меблированной комнаты в гостинице на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Хочу проведать ее обитателя.

– Полагаешь, это «5-22»?

– Нет, я уже позвонила в приемную гостиницы, и мне сказали, что жилец за весь день ни разу не выходил из комнаты. Некто по имени Роберт Джоргенсен.

– Сакс, нам надо осмотреть место преступления.

– Пошли туда Рона, он справится.

– Лучше займись этим сама.

– Печенкой чую, между Джоргенсеном и «5-22» существует связь. И если мы хотим выяснить какая, необходимо поторопиться.

Райм и сам это понимал. Кроме того, он вместе с Сакс долго и упорно учил Пуласки прочесывать по сетке – изобретенный им термин, подразумевающий разделение места преступления на квадраты и обследование их один за другим; при этом минимизировалась вероятность пропуска какой-нибудь важной детали.

Райм, обуреваемый противоречивыми чувствами начальника и наставника, испытываемыми по отношению к молодому полицейскому, понимал, что тому рано или поздно предстоит провести первое самостоятельное расследование убийства, а потому пора доверять ему серьезные задания.

– Ладно, – с явным недовольством проворчал он. – Будем надеяться, этот стикер действительно окажется ниточкой. – И, не удержавшись, добавил: – А не пустышкой, на которую только время зря потратим.

Сакс рассмеялась:

– Мы ведь всякий раз надеемся на это, правда, Райм?

– И Пуласки пусть знает, что не имеет права на ошибку!

Разговор закончился, и Райм сообщил Куперу, что вещдоки уже в пути. Затем, задумчиво глядя на список улик, пробормотал:

– Он ушел…

Велев Тому переписать на доску уместившееся в одну строчку описание внешности подозреваемого «5-22», Райм несколько раз перечитал его.

Вероятно, белый или светлокожий…