Плюсик в карму. Книга вторая - Елена Штефан

— Доктор — это кто?

— Да медикус же! Тёть Оля добьется, вот увидишь. Она при всех потребовала целителя, это все слышали.

— Зачем ей? Она же теперь туэ!

Пашка даже не нашелся что сказать. Ну не разводить же пафос про то, что русские своих не бросают? Просто выскочил за дверь, по пути отметив, что там даже хлипенького крючочка нет.

Будет. Он сам выкует в мастерской дядь Жени. И Малике будет спокойнее. Так жалко ее, бедную. И кто бы ему сказал, что это просыпается магия разума, а не просто сочувствие к хорошей женщине тренькает.

Ждать тройку жеребцов с бубенцами пришлось неожиданно долго. Пашка уж притолоку подпирать притомился — от боевого нетерпения тянуло двигаться, хоть разминку сделать. Можно еще сесть прямо на пол и помедитировать, но зачем занимать заведомо невыгодную позицию? Помахать кулаками придется, в этом можно не сомневаться, а каковы там бойцы — неизвестно. «Ну, навряд ли лучше лавэ», — подумал Пашка чуть самодовольно. На паре тренировок, что удалось провести с командиром, тот доставал его один раз из пяти. Но сейчас противников будет аж трое. Так что не расслабляйся, паря. И Пашка продолжил самонакачку: не бить первым, не грубить, сильно не провоцировать. Ох и достанется ему, коли что-то пойдет не так. Ну дык не на обжиманцы собрался. Помнут — не беда. Главное — дождаться свидетелей, что трое на одного. Хотя если господин лавэ раздухарится, то «прочитает» всех как букварь. И на фига тогда свидетели?

— Эй, новенький! Отойди!

Павел открыл притворно прикрытые глаза — приближение господ наездников он услышал раньше, чем они показались в конце коридора. Изобразить вежливый интерес не составило труда.

— Зачем? — удивился Пашка наивно. — Это же не ваша комната? Или вас сюда под арест определили? — не удержался он от легкого ехидства. — Всех втроем?

— А ты что тут забыл? — Варгу скроил надменную рожу. — В штанишках припекло, а войти к потаскушке не решаешься, да, птенчик? Так ты опоздал чуток — этой самке сейчас не до тебя. — Все трое самодовольно гыгыкнули.

Пашка старательно изобразил смущение и растерянность.

— Пф! — с пацаньей бравадой встрепенулся он. — Меня господин лавэ прислал медикуса дождаться. Вот жду.

Зачем бы непонятно какой парень вдруг занадобился медикусу, Пашка и сам не знал, просто старался быть убедительным. Мог же командир послать его подежурить под дверью пострадавшей? Еще как мог. Была у Павла надежда, что три придурка убоятся упоминания лавэ и отступятся. Но у придурков была программа действий, в которую они верили. Там, в столовой, слово «каторга» звучало не один раз, вечная тьма задери эту седую курву.

— Отойди, птенчик, и жди чуток дальше, а то медикус тебе самому понадобится. Выдумали тоже — целителя этой шлюшке.

— Господин лавэ сказал: стой под дверью и жди, — твердо возразил Пашка. — Не отойду. Он мне в голову залезет и узнает, что я нарушил приказ. Нет, парни. Не пойдет!

— Отойди по-хорошему, — примирительно увещевал главарь, но Пашка видел — сейчас ударит. Эту плюху он аккуратно принял на скулу, а дальше руки действовали сами. Особая это наука — бой на короткой дистанции, когда на замах места нет. Наезднички не умели драться в куче. Откинуть их от себя не составило труда — есть способы. Пару тычков в ребра Павел поймал, но это даже хорошо — будет что медикусу предъявить. А засапожник в руках правого — это очень плохо. Плохо и то, что плыло внимание. Долбят ментально, с натугой сообразил парень, серьга-защитка не справляется с тройной тягой. Он с трудом подставил плечо под прямой слева. Боль помогла собраться — нож у правого, но эти два олуха, главарь и левый, в азарте не позволяют тому подойти — молотят, как многорукий бог Шива благословения раздает. И даже иногда попадают. Пашка дрался уже всерьез. Видел бы этот бой наставник — сгноил бы на турнике и отжиманиях. Сквозь ментальную вату Пашка смутно услышал вой Тыри, отголосок рева Свапа…

Дальше только кинжальная боль в боку и медно-рыжий смерч перед глазами. Тыря не выдержала, нарушила приказ охранять — выметнулась сквозь подпространство, минуя дверь, и обрушилась на того, у которого был нож. «Песец котенку», — была последняя связная мысль — и темнота.

Потом ему расскажут, что Ольга таки убедила лавэ отправиться за медикусом, а не везти к тому измученную Малику. И Раим доставил интэ Дрири. Вопреки собственным убеждениям — сугубо штатский Дрири на миг ощутил себя наездником. В нарушение всех инструкций — невидимость на Свапа была наложена кое-как. Видел кто нгурула около департамента, не видел — плевать. Еще одна сплетня про чудовищ-нгурулов появится, и что? Лавэ очень боялся оставлять Ольгу наедине с целым отрядом наездников. Он вдруг понял, что никому, абсолютно никому из них не доверяет, и очень спешил, а потому — успел.

Тырин отчаянный вой застал их в тот момент, когда они пересекли защитный периметр. Найти обезумевшую щену не составило труда — она плакала над бессознательным Пашкой. Рядом лежал еще один пострадавший, на которого медикус, впрочем, внимания не обратил — травмы, несовместимые с жизнью, и становую жилу проверять не надо, и магический сканер запускать — мешок костей. Маленькая щена в боевой форме — та еще кобылка. Впрочем, раздавленная грудина — это вторично. Тыря попала бивнем точно в яремную ямку, а на бивне — яд. Где-то в виварии бесновался осиротевший нгурул, однако лавэ было не до него — зверя жаль, но… Важнее уговорить щену подпустить медикуса к Павлу. Тыря стояла в боевой форме, выставив вперед бивень, и утробно рычала. Более наглядно дать понять, что чужака она не пропустит, невозможно. Даже прямой приказ Свапа не подействовал.

Так было потеряно еще пять драгоценных минут, а кровь все текла.

Ольга не сразу их нашла — пока домчишь из караулки. Она, как обещала, излагала на бумаге свою программную речь. Сначала на русском, потом перевод. Призыв Тыри поверг ее в ужас, а уж то, что щена видела перед собой… К месту драмы Ольга добралась, уже почти потерявшись в панике — Пашенька, мальчик родненький, сыночек! Золотистый загар как будто вылинял на посеревшем лице. Добежала, рухнула на колени, беспорядочно зашарила руками по неподвижному телу…

Дрири не был менталистом, но эту пациентку он знал лучше, чем себя самого. Сложносоставное успокоительное заклинание сделало свое дело быстро, и Оля смогла взять себя в руки, а там и пробиться к сознанию нгурулы — нужно отойти, маленькая. Отойти и чуть-чуть подождать! Вот так, давай я тебя обниму! И все будет хорошо, все будет как раньше. В своего доктора Ольга верила как в бога.

От великого ли ума, от спеси ли, или просто от потрясения и побоев — Варгу и от Тыри вскользь досталось — двое подельничков не сдвинулись с места преступления, так и маялись у стеночки, пялясь на внезапно появившегося командира и неизвестного в форме медицинского департамента. Хотя куда бы они от Тыри делись, если бы рванули прятаться? Видимо, просто достало соображалки не бегать и не усугублять свое и без того незавидное положение. Они же всего-то и желали — чуть напряжение снять. Одичали маленько на лоне природы. А как вы хотели — сутками жить инстинктами своего зверя? Ну не дотерпели чуток до борделя, убивать их теперь? Из-за какой-то подавальщицы? А новенький сам нарвался — без году неделя, а уже старшим перечить вздумал, да еще троим сразу. Кто ж знал, что он по крепости со своей нелепой зверушкой расхаживает? Это он виноват — натравил своего нгурула на сослуживцев. Вот! И вообще, раз медикус здесь, то и проблемы нет. Вылечат придурка. А что товарищ погиб — не повезло, бывает. У тех, кто ходит в подпространство, планида такая — можно сгинуть в любой момент.