До самой неизвестности - Катрин Корр

Врач смеется.

– Такое случается. Поэтому я и не отвечаю на этот вопрос, если ко мне приходят женщины на раннем сроке. Но сейчас я вам без сомнений говорю, что у вас будет мальчик.

Я начинаю плакать и смеяться, ведь я же чувствовала и всегда знала, что у меня будет сын! Что не говорите, а материнский инстинкт – мощь мощнейшая!

– Постойте… Вы сказали про обвитие? Это опасно?

– Да, оно есть. Но вы не переживайте, мы будем наблюдать. Это частое явление и не стоит волноваться раньше времени. Такой тонус часто случается?

Опускаю глаза на свой живот, что в мгновение приобретает странную форму и становится каменным.

– Каждый день. Я уже внимания не обращаю. Светлана Евгеньевна назначила мне прогестерон, магний и много других витаминов. Я принимаю все.

– Хорошо. Старайтесь не напрягаться. Особенно в последнем триместре.

– Я и так, кажется, ничего не делаю, – отвечаю с улыбкой, хотя внутри меня теперь надолго поселяется тревога.

***

– Я же говорил! – радостно восклицает папа, когда я тем же днем прилетаю в Сургут и сообщаю ему первому эту новость. – Я всегда знал, что у меня будет внук! Всегда!

Приехав домой, я поднимаюсь к себе и набираю Кириллу. Он сегодня работает и попросил меня позвонить ему сразу после того, как я приеду.

– Привет, милый.

– Привет! Наконец-то, я слышу тебя. Как ты долетела?

– Хорошо. Спокойно. Как твои дела? Не рожаете ещё?

– Ну, уже состояние такое… Тянет поясницу, живот опустился… Ждем.

– Хорошо. Всё будет хорошо, – говорю я с улыбкой, чувствуя его напряжение. – Я сегодня на узи была утром.

– Точно… Черт! Я совсем забыл! И как? И что? Всё в порядке.

Я подробно пересказываю ему слова и совет врача, а после перехожу к самому интересному:

– Это вовсе не Кира.

Это имя понравилось нам обоим.

– Серьезно? – ахает он. – Ты серьезно?

– Да, – смеюсь я. – Это мальчик!

– Надо же! – веселится Кирилл. – Ты не расстроена? Да какая разница – кто! Главное, чтобы малыш здоровый был!

– Конечно! Я очень счастлива, Кирилл.

– Я тоже… Я тоже, Катюш, очень счастлив.

На следующий день Кирилл пропадает с радаров на двое суток. Предполагаю, что настал самый ответственный и важный момент в их с Катей жизни и мысленно держу кулачки. Своими предположениями делюсь с мамой.

– Как только выйдет на связь – сообщи мне. Очень надеюсь, что всё хорошо.

– Конечно, – киваю я и прикладываю руку к окаменевшему животу.

– Опять тонус?

– Снова, – улыбаюсь. – Врач сказала мне, что с перелетами надо заканчивать. Думаю, что в следующем месяце я уеду в Тюмень окончательно. До самых родов.

– Конечно… В Крым в этом году мы с папой навряд ли поедем. Отправим Ваню в августе на пару неделек, а потом все к тебе. А до этого я буду приезжать. Папа пока не может оставить здесь работу…

– Я знаю. Главное, чтобы ты была со мной на родах, мам.

– Буду, конечно! Тонус прошел?

– Да, всё в порядке.

– Часто так?

– Раз шесть-семь за день. Бывает меньше, но редко. Не беспокойся, такое бывает. Я много читала, да и врач сказала не волноваться.

Поздно ночью, когда я пытаюсь найти какой-нибудь сопливый фильм о любви, Кирилл пишет мне долгожданное сообщение.

«Все! Мы рожали и родили!»

«Я так и знала! Поздравляю, милый! Как всё прошло? Как малыш? Как Катя себя чувствует?»

«Всё хорошо. Спасибо, родная! Я очень устал. Приехал домой поспать пару часов и на смену потом. Скинуть фото?»

«Если можно».

И он тут же присылает мне фотографию. Маленький комочек в пеленках лежит на пеленальном столике, а рядом огромное лицо Кирилла. Мои глаза мгновенно увлажняются, ведь… Как же это трогательно!

«Какой он маленький! Ты счастлив?»

«Очень! Я уставший, но счастливый!»

«Отдыхай, пожалуйста! Пиши и звони, как сможешь. А сейчас ложись спать. Поговорим об этом всем потом!»

«Да. Обязательно. У тебя всё хорошо?»

«Да!»

«До связи, родная!»

Выключаю телевизор. Хорошие новости успокаивают и убаюкивают.

В середине июня мы с мамой и Ваней уезжаем в Тюмень. Папа советует нам отдохнуть, съездить на горячие источники, позагорать на пляже и вообще расслабиться. Поскольку отпуск в Крыму в этом году откладывается, мама серьезно нацелена осуществить эти рекомендации.

– Я приеду позже, – говорит он, обнимая меня на прощание. – Кто-то должен остаться и присматривать за работой клиники.

– Я знаю, пап. Всё хорошо. Буду ждать тебя.

Надо сказать, что за прошедшие месяцы резкий характер папы смягчился. Я всё больше замечаю, с какой заботой он относится к маме, у которой в последнее время из-за некоторых проблем на работе стало чаще скакать давление. Бывает он сидит и смотрит на всех нас так, словно… Как будто сожалеет о каких-то своих поступках, но попросить прощения не в силах. Да я, собственно, и не жду этого. Как и мама, наверное. Мне кажется, что все мы теперь начинаем понимать, как важно любить и ценить свою семью.

Дорога на машине занимает у нас десять часов и, надо сказать, что не только задница у меня за это время стала каменной. Родители решили, что в Тюмени я буду нуждаться в автомобиле как никогда, поэтому обратно мама и Ваня улетят на самолете.

Утром следующего дня, выспавшиеся и отдохнувшие, мы едем на горячие источники. Это большой комплекс за городом, с частными домиками, чистым пляжем и большим бассейном странной формы, внутри которого горячая, обогащенная полезными минералами вода. Как-то раз мы приезжали сюда с Димой и сгорели под палящим солнцем, что обжигало кожу в слишком горячей воде.

– Господи, сюда надо приезжать, когда дождь, ветер и холодно! – вздыхает мама, смахнув пот со лба. Мы бессильно сидим на лежанках и как вареные овощи таращимся на других таких же вареных людей.

– Ага, зимой! – вякает Ваня.

– Думаю, нам нужно сворачиваться. Кате под солнцем нельзя долго находиться.

Так, мы решаем вернуться сюда, только когда будет прохладно. Словом, трехнедельный отпуск мамы пролетает слишком быстро. За это время мы покупаем немного детских вещей, на собственном опыте поняв, что из детского магазина с пустыми руками выйти просто невозможно. Покупку коляски и кроватки мы доверяем будущему дедушке и дяде. Они займутся этим ближе к родам.