Очаровательная проказница - Лиз Карлайл

Непонятные эмоции промелькнули на его лице и быстро исчезли. Убрав руку, Мерсер спокойно двинулся дальше, Зоэ пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от него.

— Скажите, Зоэ, как вы находите Грейторп? — спросил он с натянутой вежливостью.

Зоэ бросила на него быстрый взгляд.

— Напрашиваетесь на комплименты, Мерсер? — пробормотала она. — Думаю, это вас недостойно.

Он пожал плечами и жестом обвел округу.

— С чего мне напрашиваться? Все это перешло ко мне без особых усилий с моей стороны. Я не сделал ничего, чтобы заслужить это или заработать.

Зоэ горько усмехнулась:

— Большинство дворян думает, что кровь в их венах дает им права на все блага жизни и им ничего не нужно зарабатывать.

— Тогда они дураки, — негромко сказал Мерсер. — Человек должен заработать уважение. И может гордиться только тем, чего достиг собственным умом или руками.

Зоэ снова искоса взглянула на него.

— Так что вы надеетесь оставить лучшее, еще более процветающее владение вашим детям?

Циничная улыбка скривила его рот.

— Или возможно, вашим.

Зоэ резко остановилась, ее обдало жаром.

— Я… простите, что?

Мерсер, повернувшись, посмотрел на нее, в солнечном свете его глаза отливали золотом.

— Разве вы не понимаете, Зоэ, что при нынешнем положении дел все это когда-нибудь унаследует ваш старший сын? — сказал он. — Таков закон.

Она открыла, было, рот и снова закрыла его.

— Но это предполагает, что у вас не будет собственных детей, — наконец выговорила она.

— Законных детей, — спокойно поправил он.

— Я… да, извините, — потупилась Зоэ. — Я слышала, что… что вы…

— Стану отцом? — скривился Мерсер. — Ну, это еще неизвестно.

Зоэ застыла.

— Вы сердитесь? Робин сказал, что вы поссорились с виконтессой.

Как будто они согласились прервать прогулку, Мерсер повел Зоэ к ближайшей скамье. Бонни положила морду ему на колено, как только они уселись. Странная напряженность все еще витала в воздухе, хотя гнев почти растаял. Но Зоэ чувствовала, что Мерсер все еще на грани.

— Отвечая на ваш вопрос, Зоэ, скажу: я не знаю. — Побелевшие костяшки правой руки, сжимавшей скамейку, опровергали его внешнее спокойствие. — Предположим, что ребенок есть. Хочу я этого ребенка? — продолжал Мерсер. — Да, более чем. Счастлив ли я тем обстоятельствам, в которых должен будет жить мой ребенок? Нет, это меня печалит. Порой ужасает.

— Мерсер. — Она порывисто взяла его за руку. Рука была теплой и сильной, Зоэ мгновенно почувствовала, как его пальцы расслабились. — Мерсер, пугаться нечего. Уж кому, как не мне, этого не знать?

— Возможно, Рэнноку, — мрачно усмехнулся он. — Скажите, Зоэ, как он убедил вашу мать расстаться с вами?

Теперь пришла ее очередь смотреть вдаль.

— Насколько я знаю, это особых подвигов не потребовало, — ответила Зоэ. — Мисс Смит как-то сказала, что она просто постучала и положила меня к папиному порогу.

Мерсер чуть побледнел.

— А-а… — протянул он. — Я полагал, что он… заплатил ей… или что-то в этом роде.

Странно, но Зоэ не хотелось убирать руку, и он, казалось, не ожидал этого.

— Он, возможно, сделал это позже, — пробормотала она. — Думаю, через некоторое время она переменила свое решение.

— И потребовала вас назад?

— В Англии не так легко забрать ребенка у отца, — сказала Зоэ, — особенно могущественного, ведь, как говорится, собственность — это девять десятых закона. В конце концов, папа завещал ей ренту, и она счастливо отправилась в Италию с каким-то обедневшим художником. Это было действительно все, что она хотела, но не меня.

— Простите. — Его надменная сдержанность чуть смягчилась. — Она все еще живет там?

— Она умерла, — с чувством ответила Зоэ. — Моя мать — Эви.

— И все же вы редко ее так называете. Зоэ удивило, что Мерсер это заметил.

— Не часто, — согласилась она, — хотя Эви всегда говорила, что я могла бы. Но тогда рядом была Фредди, ее кузина. И Майкл, ее брат. Потом еще Гас, Тео и Николетта — практически все родственники. Они не называли ее мамой, и все мы жили вместе. Так что, думаю, немного несправедливо, что я обрела мать благодаря событию, перевернувшему их жизнь.

— Перевернувшему?

Зоэ смотрела в парк, едва замечая его.

— Им пришлось оставить Чатем-Лодж и переехать в Ричмонд, жить с моим папой и со мной, — сказала она. — Пришлось отказаться от своих богемных привычек… и стать частью общества. Теперь Майкл — лорд Трент, Фредди — миссис Ратледж, и мы все такие… до скуки правильные.

— Правильные? — Мерсер оценивающе глянул на нее. — И вы думаете, что они сделали это для вас?

— Нет, из-за меня. — Зоэ пожала плечами. — Но что значит имя? Эви всегда была мне матерью, и это главное.

— Теперь все выросли и разъехались, и вы остались с младшими, — сказал он задумчиво. — Должно быть, это трудно.

Похоже, он никогда об этом не задумывался. Зоэ и правда иногда чувствовала себя ужасно одинокой. О, она любила Валерию и мальчиков. Но она одного возраста с Фредерикой и Майклом, с которыми выросла. Для Зоэ, всегда жаждавшей ощутить свою принадлежность к кому-то и чему-то, было чудом, что брак отца дал ей семью.

Зоэ поняла, что именно эта жажда заставляла ее в детстве искать уважения и внимания Мерсера. Мечтать о нем так, как девочки мечтают о принце на белом коне. Именно поэтому она слишком привязалась к Робину, и стало только хуже. Фредди и Майкл жили теперь собственной жизнью, которой она не имела. И тот факт, что она выбрала свою дорогу, едва ли уменьшал одиночество.

Возможно, брак с Робином все изменит? Возможно, она просто не создана для безоглядной любви, которую нашли Федра и Фредди. Возможно, никаких принцев на белом коне не существует. По крайней мере, Робин не смотрит на нее свысока, как большинство ее женихов.

Поездка в Суссекс заставила Зоэ понять неизбежность этого брака, и она изо всех сил пыталась раздуть маленькое пламя оптимизма, мерцавшее в ее сердце. Почему нет? Когда человека припирают к стене, что еще можно сделать, кроме как влезть на нее? Возможно, Робин станет ее спасением. Возможно, он с сияющими глазами спустится к обеду, и все снова будет хорошо.

Но она не могла поделиться этими мыслями с надменным старшим братом Робина, независимо от того, как он мягок сейчас.

— Мистер Амхерст очень отличается от вашего отца, — заметила она, ловко меняя тему. — Разве ваша жизнь не изменилась со вторым браком матери?

Мерсер молчал, будто обдумывая ответ.

— Только к лучшему.