Изабель - Гай Гэвриэл Кей

— Хорошая работа, — тихо сказала Ким. — Больно?

— Плечо, но я его повредил не сейчас. Мне пришлось сражаться с собакой сегодня днем.

— Что? Нед, что ты здесь делал?

— Я во что-то вмешался. Он потом сказал, что они просто играют в игры. С ним, не со мной.

Она на секунду замерла. Потом спросила:

— Кто так сказал, Нед?

— Человек из собора. Думаю, он участвует во всем этом.

— Конечно. Поэтому за тобой следят. Ты можешь с ним связаться?

— Как? Послать ему сообщение?

Она коротко рассмеялась. Она все-таки молодец, решил Нед, пусть даже тетушки редко бывают молодцами.

— Нет, не так. Ты можешь увидеть его так же, как увидел меня, глядя внутрь себя?

Он заколебался.

— Я так уже делал. Видел его. Дважды. Он сказал, что умеет ставить защиту.

— Уверена, что умеет. Я его не вижу. Попробуй ты.

Нед попробовал. У него возникло такое же глупое ощущение, как и раньше, хоть и не вполне такое же, если подумать. Его тетя была рядом, и ее сияние он видел внутри себя.

Однако только ее. А не человека со шрамом, который сказал им в монастыре, что у него нет имени. Он покачал головой.

— Я не представляю себе, что я делаю.

— Почему ты должен представлять? — мягко ответила она. — Поэтому я и приехала, чтобы сказать тебе, что не понимать — это нормально.

— Поэтому?

Она кивнула.

— И по другим причинам.

Волки не издавали ни звука с того момента, как она заговорила, или с того момента, когда Нед треснул одного из них палкой.

— Они ушли? — спросил Нед.

Ким повернулась и посмотрела. У него возникло ощущение, что она не смотрит по-настоящему, глазами.

— Они ждут, — ответила она. — Мне очень хочется знать, в чем тут дело. Как твое плечо?

— Больше никогда не буду играть на тубе.

Она безнадежно вздохнула.

— Ужасно смешно. Ты точно такой же, как твоя мать.

— Мама так шутила?

— В твоем возрасте? Без конца.

— Чего они ждут? — спросил он.

— Мы очень скоро узнаем. Продолжай попытки найти твоего друга.

— Он мне не друг, поверь мне.

Позади них раздался шорох. И в ту же секунду прозвучал голос:

— Он тебе не друг. Будет хорошо, если ты это запомнишь.

Они вместе резко обернулись. И увидели нечто такое, чего Нед не смог забыть, даже после всего того, что случилось после. То, что является нам первым, на пороге, часто остается навсегда.

Очень большой, широкоплечий человек стоял перед проломом в башне. У него были длинные светлые волосы, массивное золотое ожерелье и золотые браслеты выше локтей. Он был одет в тунику и более темный, отороченный мехом жилет, штаны в обтяжку и сандалии, завязывающиеся у щиколоток.

И у него были ветвистые рога, как у оленя. Это не был шлем с рогами, ничего похожего, как сначала подумал Нед. Он не носил шлем. Рога росли прямо из его головы.

Именно в тот момент Нед Марринер наконец признал, что вошел в мир, к которому ничто в прежней жизни его не подготовило. В нем не осталось отрицания; он чувствовал, как страх извивается и сжимает кольца в его теле.

— Как вы туда попали? — заикаясь, выпалил он.

— Он прилетел. Вероятнее всего, в облике совы, — сказала его тетка, с поразительным хладнокровием. — Почему бы тебе не принять собственный облик? — прибавила она почти небрежно, обращаясь к стоящему перед ней человеку-оленю. — Менять обличья — это игра. А этот облик — проявление неуважения. Даже святотатства.

— Это неразумная мысль, — ответил рогатый человек. Они говорили друг с другом по-французски, удивительно официальным тоном. — В собственном обличии я слишком красив для тебя, женщина. Ты бы умоляла меня овладеть тобой прямо здесь, на глазах у ребенка.

Нед ощетинился, сжимая кулаки, но его тетка лишь улыбнулась.

— Это маловероятно, — пробормотала она. — Я видела немало красивых мужчин, и мне удавалось сохранить самообладание.

Она умолкла, глядя на него снизу вверх, потом прибавила:

— И я видела бога, чей облик ты копируешь, и его сына, который командовал волками, гораздо более опасными, чем эти слабые духи. — Голос ее опять изменился. — Ты немного умеешь менять облик, я это вижу. Не жди, что я дрогну. Я знала мужчин и женщин, обладающих гораздо большими способностями, такими, что не передать словами. Не сомневайся, я говорю правду. Я предлагаю тебе железную истину при лунном свете на опушке дубовой рощи.

Нед содрогнулся. Не смог сдержаться. «И это моя тетя», — подумал он.

Существо со светлыми волосами и рогами оленя долго смотрело на нее.

— Если ты говоришь о повелителе волков и о боге так небрежно, они оба, или один из них, могут заставить тебя заплатить за это.

— Это правда. Если я говорила о них небрежно.

Стоящий перед ними заколебался.

— Ты очень самоуверенна, женщина. Кто ты? Почему участвуешь в этом? Все это ничего для тебя не значит, ты от этого ничего не получишь.

Ким покачала головой.

— Я ни в чем не участвую, только охраняю сына моей сестры. Он не обладает силой и только начинает учиться видеть, он для тебя не опасен. Оставь его в покое.

— А! Она выдвигает требование. А если я не соглашусь?

Нед услышал, как старшая сестра его матери тихо ответила:

— Тогда будь уверен: я призову силы, которые вырвут тебя из ткани времени до самого его конца. И ты не совершишь того, зачем пришел сюда.

Молчание. Ни звука от волков позади. Нед гадал, не слышат ли остальные стук его сердца.

— Мудр тот, кто видит своих истинных врагов, — мягко прибавила Ким.

— Ты даже не знаешь, в чем тут дело. Что я пришел совершить. — Но теперь в его низком голосе прозвучало сомнение. Нед его услышал.

— Конечно, не знаю, — резко сказала тетя Ким. — И меня это не интересует. Делай, что должен. Я тебе объяснила мою единственную цель. Согласись, и мы уйдем. Не согласишься, и пеняй потом на себя, если твоя мечта не сбудется.

— Этот мальчик сегодня днем сражался бок о бок с человеком, которого я должен убить.

— Так убей этого человека, если тебе суждено его убить. Но мальчик — мой и останется невредимым. Он не желает вмешиваться.

— Разве? А он может говорить сам за себя, или женщина все делает за него, как за сосунка?

Тетя Ким открыла рот для ответа, но Нед, разозлившись, вмешался:

— Я прекрасно могу говорить сам. Я понятия не имею, что это было сегодня днем, но напали на человека, с которым я перед этим разговаривал за столиком. А ты бы остался в стороне?