Тогда, сейчас и кот Сережа - Татьяна Догилева

Соседи, правда, не сетовали. Район, в котором я тогда жила, не считался благополучным, так что соседям моим не привыкать было к ночным крикам и воплям. А с утра на репетицию или съемку… А лицо… Я и так мучилась с моим трудным для кино лицом.

…В общем, где-то недели через две я сказала Марине: «Похоже, верну я тебе котенка…» – «Не прижились? – грустно поинтересовалась подруга. – Бывает».

И все мне не было времени отдать вражину обратно, закрутилась я как-то. Крутилась, крутилась и не заметила, как ненависть переросла в любовь. Когда был сделан тот самый пресловутый шаг, отделяющий одно чувство от другого, я не поняла. Только началась у меня совсем другая жизнь…

Продолжение следует.

Не буду я особенные подробности про своего первого четвероногого друга описывать. Зачем? Кто пережил эту какую-то в прямом смысле нечеловеческую любовь (кошачью, собачью и т.д.), тот в курсе. Ее не описать. Такая любовь изумляет.

Маленький котенок Серега очень быстро вырос в невероятного красавца-кота, но вел себя практически как пес. Например, он всегда встречал меня у порога, сидел такой экзотичной статуэткой и при моем появлении издавал характерные для него звуки, нечто вроде «вау-вау» (это совсем не было похоже на мяуканье, у него свой язык был). Интонации могли быть самые разнообразные: то он меня хвалил, молодец, мол, вовремя пришла, привет. То сетовал, что я задержалась, то отчитывал. Он безошибочно угадывал, когда я подъезжала к подъезду на машине. Это мама рассказывала, когда она иногда оставалась у меня. «Лежит, – говорила мама. – Спокойно, машины разные к подъезду подъезжают, он даже и ухом не шевельнет. А потом вдруг – раз, вскочил и побежал к двери. Я ему кричу, это не Таня, мол, ей еще рано, кто-то другой приехал, а он ноль внимания, садится у двери и ждет. И действительно, ключ в замке поворачивается и ты появляешься. Как он угадывает, что это именно ты на такси приехала?»

У него много таких загадок было. Он, например, мог часами сидеть не шевелясь, что-то обдумывал или оценивал мир, в который попал. Как там у Евтушенко? «Мой кот как радиоприемник зеленым глазом ловит мир…» Это про Серегу. Он один раз так чуть до кондрашки одного журналиста не довел.

Пришел молодой человек брать интервью у моего мужа, как положено, проводили в гостиную (у нас и было всего маленькая спальня, где только кровать и шкаф помещались, и гостиная-кабинет с диваном и журнальным и письменным столами), предложили чай-кофе, начали разговаривать. А кот сфинксом застыл на письменном столе. Журналист еще при входе заметил: «О! Красота какая!» Долго они с мужем беседовали и чаи распивали. Часа полтора. А потом Серега бесшумно спрыгнул и пошел по своим делам. Как парень закричит! Испугался. Он, значит, когда хвалил кота за красоту, думал, что это статуэтка такая необыкновенная на столе стоит, в конце встречи, все хотел поинтересоваться, из чего она сделана. Ведь кот за полтора часа не только не пошевельнулся, а даже и не моргнул. Впитывал в себя, значит, какую-то нужную информацию, а может, и передавал кому следует, уж не знаю. Парень-журналист долго приходил в себя и все бормотал: «Нет, я такого никогда не видел!» Это было его самое сильное впечатление от интервью. Но и мне иногда очень бывало не по себе: так Серега внимательно смотрел на меня, казалось, вот-вот заговорит. Но нет, молчал. Зачем слова, когда и так полное взаимопонимание?

Спал он только со мной и обязательно укладывался вокруг моей головы на подушке, то есть чтобы все мои мысли знать. А может, наоборот: блокировал их, чтобы какая-нибудь глупость, зародившаяся в моем мозгу, ненароком в эфир не выскочила. Очень трогателен был во времена моей болезни: я лежала – и он лежал, даже и еды не просил, иногда перебирался на грудь, когда я температурила и кашляла, работал грелкой. И такой печальный и сочувствующий, словно и сам захворал.

Так мы и жили мы с ним вдвоем. А один раз я загуляла. Как это в молодости бывает: поехала к кому-то на дачу, к вечеру собиралась вернуться, а там хорошая компания, выпили, развеселились… И появилась я дома только через два дня. Серега сидел, как и положено, у входной двери и выдал мне целую речь: «Вау-вау, у-у-у, вау…» Долго он мне рассказывал, что он думает по поводу моего поступка. Я просила у него прощения и бегом рванула на кухню, чтобы навалить в его миску еды побольше (ел он только рыбу), оголодавший кот бросился к миске, но жаловаться не переставал, проглатывал кусками рыбешку и продолжал рассказывать, что он пережил в мое отсутствие. Вау-ва-у-у-у. Повесть его была горька и печальна. А я решила переодеться и прошла в комнату. И мой верный кот с куском рыбы в зубах бросился в панике за мной, боялся потерять меня из виду – вдруг я опять исчезну. У меня прямо слезы на глазах навернулись. «Ешь спокойно, я посижу с тобой», – сказала я. Так и сидела и смотрела на него, а он быстро проглатывал пищу и не выпускал меня из поля зрения. Ничего не напоминает? Так дети себя ведут, когда боятся, что родители их оставят. Больше я так никогда не поступала. Если приходилось задерживаться где-то, то просила маму переночевать в моей квартире.

Потом у меня появился возлюбленный, и мы стали жить гражданским браком на моей жилплощади. Серега принял нового жильца философски. Понаблюдал за нами и сделал выводы: этот гость надолго, пусть так. А муж тоже кота принял. Он восхищался его красотой и загадочностью. А еще он его называл кот-пацифист. Непротивленец злу. Это «непротивление злу» Михаил любил демонстрировать гостям, которые частенько собирались в нашей крошечной квартирке (я к тому времени сменила место жительства и стала владелицей крохотной чудесной квартирки в центре Москвы). В этой квартире собирались огромные компании самых разнообразных замечательных людей, было очень весело, потому как люди все в основном были интересные и талантливые. Михаил объявлял: «Смотрите: кот-пацифист!» И начинал скручивать гибкое тело Сереги разными узлами. Гости немели, а Сереге хоть бы что. Когда его оставляли в покое и занимались другими развлечениями, кот занимал наблюдательный пост на холодильнике и смотрел на этих странных существ, которые пили вино, ели и разговаривали об искусстве. А то и петь начинали. Ни разу он никого не поцарапал и не проявил неудовольствия. Потом гости уходили, он пережидал, когда мы с мужем угомонимся, и укладывался венком вокруг моей головы.

Муж, в общем-то, для него был предметом не совсем одушевленным. Некое приложение. Только когда я уж совсем надолго уезжала, кот начинал обращать на Михаила внимание, поглядывать на него, а потом иногда запрыгивать к нему на колени, мол, так и быть, посижу здесь, все-таки ты имеешь отношение…

Хозяйкой он меня не считал, мы были на равных. А как он, Серега, двигался! Это был какой-то телекинез. Вот он сидит на полу, а вот уже плавно перемещается на наш высокий холодильник, не прыгает, а именно перемещается и застывает. Ласки он никогда не просил, ему было достаточно, чтобы мы соприкасались. Но иногда он выкидывал всякие штучки. Так-то он был невероятно покладист, но, скажем, два раза в месяц он вдруг неизвестно из какой засады нападал на тебя. Взлетал на уровень шеи и ласково прихватывал плечо зубами. Я так понимала, что он демонстрировал, что он вам тут не просто кис-кис-кис, а самый настоящий зверь. Испугает вот так, а потом сам идет в тюрьму. Да, у него была своя тюрьма. Закуток между дверью и стеной. Иногда набедокурит и сам понуро идет отбывать наказание, а потом выглядывает аккуратно из-за двери: как там обстановка? Если понимает, что буря миновала, тихонечко пробует обосноваться сначала в кресле, а потом и ко мне на диван.