Почему мы любим. Природа и химия романтической любви - Хелен Фишер

«Любовь – это настоящий клубок парадоксов. Она существует в столь разных формах и вариациях, что вы можете говорить о ней все что угодно – и, скорее всего, окажетесь правы», – говорил сэр Генри Финк, ученый при дворе королевы Виктории. (75) У романтической любви, и правда, существует множество нюансов, не говоря уж о ее запутанных и сложных взаимоотношениях с родственными чувствами, также призванными обеспечить воспроизводство, – вожделением и привязанностью. Любовь – это настоящая симфония чувств, исполняемая на бесчисленном множестве клавиш и струн.

Чтобы еще больше запутать ситуацию, система мозга, связанная с чувством любви, взаимодействует со множеством других таких же систем, ответственных за другие базовые стремления, эмоции, воспоминания, мысли. Все эти составляющие придают романтической страсти поразительную глубину, многомерность и остроту.

Разумеется, эмоции вносят значительный вклад в романтические чувства. Огромная совокупность человеческой эмоциональности простирается от базовых эмоций, которые почти невозможно скрыть (к примеру, таких, как отвращение), до тех, которые можно успешно замаскировать от окружающих (например, зависть). Базовые эмоции универсальны, мы перенимаем их по наследству, они непроизвольны, возникают мгновенно и проявляются благодаря одним и тем же выражениям лиц у самых разных людей, их трудно подделать и зачастую непросто контролировать. (76) В их числе – страх, гнев, радость, печаль, отвращение, удивление.

Разумеется, любовь, при необходимости, рекрутирует все эти эмоции себе на службу – каждую в свое время. Когда вы чувствуете непреодолимое желание позвонить любимому человеку, вас может неожиданно обуять страх, что он вам изменяет, но потом на смену страху приходит радость, когда вы все же слышите в трубке любимый голос, произносящий: «Я люблю тебя». А уже через минуту это чувство сменяют удивление и разочарование, если божественное создание отменяет ваше давно запланированное свидание.

Романтическая страсть связана и с куда более сложными чувствами. Уважение, восхищение, преданность, благодарность, сочувствие, опасение, робость, ностальгия, раскаяние, даже чувство справедливости – все то, что философ Дилан Эванс назвал «высшими когнитивными эмоциями» (77). Они приходят не мгновенно и не ассоциируются с определенным выражением лица: представители разных социумов испытывают их по-разному и в связи с различными ситуациями, при этом и мужчины, и женщины способны как скрывать, так и имитировать их. Когда нас охватывает безумие любви, мы переживаем десятки подобных сложных эмоций. Спокойствие, напряжение, удовлетворение, волнение, боль, удовольствие, а также множество других физических состояний тоже участвуют в симфонии романтической страсти. Как говорит невролог Антонио Дамазио, эти «фоновые эмоции» создают устойчивое состояние, в котором мы пребываем во время приливов и отливов мощных волн эмоций и мотиваций. (78) Это базовое состояние лишь эпизодически прорывается в наше сознание и регистрируется им. Однако эти скрытые от нас самих силы – волнение, боль, удовольствие, – несомненно, добавляют красок нашему чувству.

Самое забавное, что все эти многочисленные эмоции и мотивации имеют для мозга свою строгую иерархию. К примеру, страх способен подавить радость, а ревность может убить на корню нежность. В общем, их взаимоотношения весьма сложные. Однако в иерархии базовых и сложных эмоций, фоновых чувств и мощных стремлений романтическая страсть занимает особое место – в зените, на вершине. Она способна побороть голод и сон, задушить страх, гнев, отвращение. Она может заставить нас забыть о чувстве долга по отношению к родным и друзьям. Она даже способна победить нашу волю к жизни. Как писал по этому поводу Китс: «Я могу умереть за тебя».

«Как я люблю тебя? Давай считать!» – писала Элизабет Браунинг[42]. Действительно, способов существует множество. Любовь, как фортепьянная струна, звучит в гармонии со множеством других «струн» – чувств, желаний, мыслей, – создавая разнообразнейшие мелодии в различных тональностях. Более того, каждый из нас находит в ней свое собственное звучание. Кто-то предрасположен к счастью, другие склонны к покою, волнению, страху или гневу. Кто-то безумно любопытен, а кто-то просто мил и забавен. Ученые утверждают, что половину своего темперамента мы получаем по наследству, а остальное определяется нашим окружением и воспитанием. Однако всех нас объединяет это божественное – и в то же время дьявольское – чувство, имя которому – любовь.

Каким же образом человек вылавливает в людском море существо, которое станет для него единственным? Как именно мы осознаем, что наконец нашли свою вторую половинку?

Где-то в ожиданье одиноком

Томится одинокая душа,

Но ждет она, надеется, – и к сроку

С другой душою встретится, спеша.

И воедино, словно два потока,

Сольются, тихой нежностью дыша,

И вечность распахнет свои врата,

И тьма уж не вернется никогда. (1)

Эдвин Арнольд. Где-то[43]

«Она была столь прекрасна, что мне беспричинно хотелось рассмеяться. Она была словно голод, пожар, разрушение, эпидемия чумы… воплощенная первозданность. Ее грудь была, словно Апокалипсис, – казалось, она способна сокрушать могущественнейшие империи… ее тело было венцом творения… Она была великолепна, невероятна. Она была, словно потоп. Она была чудом, темным и мощным… Она была, черт возьми, слишком красива… Эти огромные, иссиня-фиолетовые глаза… их странный блеск… Казалось, проходили столетия, росли и разрушались цивилизации, пока эти космические прожекторы изучали мою жалкую физиономию. Каждая оспина у меня на носу казалась мне лунным кратером» – так описал Ричард Бартон свою первую встречу с 19-летней Элизабет Тейлор.

Почему мужчина, войдя в комнату, полную прекрасных женщин, и поболтав с несколькими наиболее, на его вкус, симпатичными, вдруг теряет голову от любви к одной из них? Почему женщина, у которой уже есть несколько поклонников, лишь взглянув на мужчину, тут же воспламеняется страстью? Почему один человек способен разжечь в нас этот огонь, заставив действовать самые примитивные механизмы сознания, тогда как другой, столь же симпатичный представитель рода человеческого, оставляет нас равнодушными? Почему «только он»? Почему «лишь она»?

«Как различить, где танец, где плясунья?»[44]– вопрошал поэт. Возможно, вам случалось увлечься кем-то на вечеринке, в офисе или на пляже, а потом размышлять, не была ли ваша страсть вызвана лишь влиянием момента. Стремление любить и быть любимым застило ваш взор, и лягушка показалась прекрасным принцем или принцессой. Вы перепутали танец и танцора.