Дурная слава - Фридрих Незнанский

— С начальником Питерского угрозыска. Виктор нашего Грязнова соблазнил поездкой куда-то в глушь на охоту. Медведя брать собираются.

— Шутишь? Медведи зимой спят, насколько мне известно.

— Ну, значит, лисицу. Или зайца, на худой конец. Кого-нибудь возьмут, это точно! Вячеслав туда сразу после Нового года и дернул. Надоели мы ему. Правда, Виктор и меня приглашал…

— И что же ты?

— Интересно! Как бы я поехал, кто бы тебе всю эту кучу материала проработал? Это раз. Кроме того, Ирина меня нипочем бы не отпустила. Заставила бы ехать в пансионат на четырехразовое питание, отбой в десять вечера, по утрам лыжные прогулки вокруг территории. И ни грамма спиртного! Нет уж, нет уж…

— Так сказал бы, что в командировку едешь, как ты раньше и делал, — подначил товарища Меркулов.

— Знаешь, Костя, лениво стало врать. Старею, видно, — вздохнул Александр.

— Мудреешь, — поправил Меркулов.

— Можно и так. И потом, Ириша ведь женщина невредная, просто боится за меня, за мое здоровье драгоценное. А посему давай по последней за наших близких: за семью, за друзей!

— Возражений нет, — чокнулся Меркулов своей все еще полной рюмочкой.

Вячеслав Иванович Грязнов действительно попал на охоту. Но, против ожидания, охота проходила не и глухом лесу Ленинградской области, где она, собственно, намечалась, а непосредственно в городе Петра Великого. Гоголев не смог оставить пост: в новогоднюю ночь был убит известный спортсмен, олимпийский чемпион Окулов, прекрасный парень, любимый всеми, кто его знал. Его расстреляли в упор двое отморозков, убили прямо на улице, когда парень гулял с молодой женой недалеко от дома, среди других мирных жителей, отмечающих праздник. Чем он не понравился бандитам, было совершенно неясно. Многочисленные свидетели происшествия утверждали, что Окулов открыл бутылку шампанского, поздравил всех с Новым годом, приглашая выпить вместе с ними: женщина держала в руках пластиковые стаканчики. То ли браткам не понравилось излишне громкое, как им показалось, поздравление, то ли чужое счастье «глаз кололо» — было видно, что молодые люди влюблены друг в друга (действительно, они поженились буквально в канун праздника). Так или иначе, пьяные бандиты утроили пальбу по живой мишени, с Гоготом наблюдая, как с визгом разбегается толпа, как люди падают в грязный, мокрый снег, опасаясь пуль, выпущенных уродами, как отчаянно кричит молодая женщина возле распростертого, залитого кровью тела мужа.

Дело было взято под контроль губернатором. Но и без этого вся питерская милиция встала на уши. Найти и обезвредить — эту задачу и выполняло ведомство Виктора Петровича Гоголева. Преступники скрылись с места происшествия на «вольво», номер машины запомнил один из свидетелей. Въезды-выезды из города были блокированы, но план «Перехват» ничего не дал. Брошенный автомобиль нашли в одном из дворов в центре города, недалеко от того места, где произошла трагедия. Внутри салона валялись раздавленные сапогом и бесполезные уже мобильники.

Со слов свидетелей составили подробные фотороботы и вскоре установили личности преступников, выявили круг связей; везде, где они могли появиться, была выставлена наружка, номера телефонов, куда могли позвонить, были поставлены на кнопку, то есть прослушивались. Но телефоны молчали. Оперативники замерли в ожидании.

Гоголев почти не вылезал из кабинета, анализируя все сведения, что поступали в течение последних суток. Грязнов находился рядом, наблюдая, как работают питерские коллеги.

Итак, на шестые сутки после убийства никаких существенных подвижек в ходе следствия не наблюдалось.

В настоящий момент в кабинете Гоголева проходил так называемый мозговой штурм, то есть следователи пытались вычислить, где могут скрываться преступники. Соображения высказывались самые разнообразные. Грязнов слушал, ероша шевелюру. Неожиданно он прогудел:

— А помнишь, Виктор Петрович, ты нам с Турецким байку рассказывал, как из деревни своей возвращался?

— Какую байку, когда? — не врубился с ходу Гоголев.

— Ну в твой последний приезд в Москву. Когда мы в рес… Когда мы обсуждали доклад генерального прокурора. Байка про то, как ты с двоими братками и одном купе ехал.

— Ну… И что?

— И вроде они про какую-то больницу говорили. Частная клиника, где в случае нужды отлежаться можно.

— Точно! Ну, Вячеслав Иванович, ты молоток! Правильно, именно про больничку они и вспоминали.

— Название звучало?

— Нет, этого не было. Они улицу называли… Тихо, дайте вспомнить…

Гоголев напряженно замолчал, присутствующие так же напряженно следили за его мысленными потугами.

— Ага! Ну-ка дайте карту!

Ему придвинули карту города, где были помечены место преступления и двор, в котором был обнаружен «вольво», адреса и возможные «явки».

— Смотрите, убийство произошло на Лиговке, машину нашли во дворе на Пушкинской, а параллельно идет эта самая улица! Ремизов, быстро звони в справочное…

Но шустрый Ремизов уже и так крутил телефонный диск. Выяснилось, что на искомой улице действительно расположена частная клиника с громким названием «Престиж».

— Ага! — радостно повторил Виктор Петрович. — Здание клиники выходит тылом во двор, который через систему проходников заканчивается тем самым двором на Пушкинской. То есть преступники, бросив машину во дворе, уже через две минуты могли оказаться в больнице. И все. Частные клиники у нас никто не проверяет. Там они могли залечь под другими фамилиями: И отлеживаются, ждут, когда пыль уляжется.

— Если их еще на больничной машине из города не вывезли, — вставил некий оптимист.

— Но-но, не каркай! — оборвал его Гоголев. — Сколько времени прошло попусту…

И словно в награду за долготерпение, в кабинете Гоголева зазвонил телефон внутренней связи.

— Виктор Петрович! — послышался возбужденный голос Тани Смысловой, дежурной связистки. — Один из преступников вышел на связь! Он только что звонил подруге, сообщал, что отдыхает «в больничке», и интересовался жизнью города. В смысле: приходили ли менты и что делается дома. Получив ответ: не приходили, и вообще все тихо, абонент спросил, не хочет ли Надюша навестить друга, совместно отметить наступающее Рождество? Надюша ответила согласием. Заключительная фраза звучала так: «И Маринке позвони, она тоже пусть приходит, Ачик просил. Адрес ты знаешь, я вас в вестибюле встречу». Сейчас я принесу вам запись.

— Спасибо, Танюша! — обрадованно вскричал Гоголев.

После того как запись была дважды прослушана, Виктор Петрович возбужденно воскликнул:

— Ну что, Вячеслав Иваныч, ты как в воду глядел, понимаешь! Мне тебя Бог послал! Но каковы братки-то? Сидят у нас под носом и в ус не дуют! Они, стало быть, нынче Рождество отмечать собирались со своими шмарами? Лады, мы им устроим Рождество по полной программе, понимаешь!