Бегство мертвого шпиона - Джон Сток

Эту информацию следовало передать одной из самых крупных польских компаний в области электронных технологий, которая в следующем месяце собиралась заключить в Брюсселе многомиллионный контракт для создания электронного государства.

В МИ-6 разведывательное донесение до сих пор называлось ЭК в честь первого шефа — Менсфилда Камминга («Эксклюзив от Камминга»). Филдинг достал ручку и подписал бумагу зелеными чернилами — еще один фирменный знак Камминга. Воровски это понравится.

Марчант знал, что самая лучшая легенда для шпиона — это та легенда, которая максимально приближена к его собственной жизни. После бесконечных часов допросов, пыток и отсутствия сна даже самого сильного разведчика можно сбить с толку и разоблачить. И чем меньше твоя реальная биография отличается от вымышленной истории, тем лучше. Имена бывших подружек, сексуальные предпочтения, места, которые ты посещал, любимая музыка, даже количество кусочков сахара, которые ты кладешь в чашку, — все это должно совпадать с тем, что свойственно тебе. Лежа на кровати в варшавском хостеле и читая свою новую легенду, Марчант улыбался своим мыслям — ему предстояло вернуться в Индию.

Прентис высадил Марчанта в самом центре столицы на площади Домбровского, на углу хостела «Оки-Доки». Это было популярное у путешественников место. В баре сидели англичане, французы, итальянцы, в то время как Марчант оформлял свой номер под именем Дэвид Марлоу. Именно эта фамилия стояла в его ирландском паспорте. В хостеле царила замечательная беззаботная атмосфера, напоминавшая Марчанту гостиницу в Хейт-Эшбери, где он останавливался однажды. Все номера и общие комнаты здесь были оформлены разными художниками. Прентис забронировал для Марчанта единственный одноместный номер в гостинице, который назывался Дом Воровски. Вся комната была раскрашена в яркие весенние цвета. На мгновение Марчант даже пожалел о том, что рядом с ним не было Лейлы, но едва он переступил порог комнаты и положил рюкзак в ногах кровати, как тут же прогнал эти мысли. Дэвид Марлоу ничего не знал про Лейлу.

Он осмотрел комнату и увидел в углу раковину. Умывшись, он взглянул на себя в зеркало, капли воды стекали с его небритого подбородка, мысленно он снова оказался в Старе-Кейкути. Марчант заставил себя отвлечься, подумать о чем-то другом. Очевидно, он стал причиной очередного раздора между МИ-6 и МИ-5, которые передали его ЦРУ прямо из конспиративного дома. То, что люди Прентиса ворвались на секретную базу, говорило о небезразличии Филдинга к его судьбе, и это внушало некоторый оптимизм. Но Прентис ясно дал ему понять, что МИ-6 не собирается все время помогать ему. Паспорт и деньги (тысяча американских долларов), авиабилет в Дели и его легенда — вот и все, что смог сделать для него Филдинг. Остальное зависело от Марчанта.

Марчант лежал на кровати, упершись ногами в рюкзак, и снова думал о своей новой жизни: Дэвид Марлоу (у него даже инициалы были точно такие же, как у Марчанта) совершал кругосветное путешествие. Он начал с Европы, после того, как получил диплом историка в Тринити-колледже, в Кембридже, где когда-то учился и сам Марчант. Он знал, что МИ-6 имеет соглашение с различными колледжами и университетами в Оксфорде и Кембридже, и они готовы были подтвердить запрос по телефону или по электронному адресу. Поэтому, если кто-нибудь позвонил бы в Тринити и спросил, учился ли там Дэвид Марлоу, ответ был бы утвердительным. Если бы в колледж отправили письмо с запросом, его тут же переправили бы в Леголенд.

После окончания колледжа Марчант посещал Польшу, но останавливался здесь совсем ненадолго. Теперь ему предстояло решить, какие места посетил здесь Марлоу (в легенде подобных деталей не указывалось). Скорее всего, он провел неделю в Кракове, где с удовольствием посещал местные джаз-бары, потом заехал на несколько дней в Варшаву. Сначала он планировал продолжить свое путешествие по этой стране (его путеводитель по Польше имел весьма потрепанный вид), но затем решил отправиться в Индию, потому что ему надоел холод — в баре хостела туристы только и делали, что жаловались на погоду.

Марчант сел и посмотрел на свой рюкзак, от которого исходил неприятный запах. Прентис отдал ему рюкзак час назад, в посольстве. Он был большой и потертый, сверху к нему был привязан оранжевый спальный мешок.

— Он валяется здесь уже несколько месяцев, так что можете забрать его себе, — небрежным тоном сказал Прентис.

— А чей он? — спросил Марчант, разглядывая наклейки на рюкзаке: Париж, Прага, Мюнхен.

— Он принадлежал одному парню, который по окончании университета путешествовал по Европе. Он умер шесть месяцев назад.

— Неужели?

— Да. От передозировки наркотика. Мы отправили его тело домой, а рюкзак оставили. Сохранили как улику. Полиция считает, что он был наркокурьером, звеном в одной длинной цепи. Его вещи обнюхали собаки, но так ничего и не нашли. И все равно проверьте их еще раз.

— Сколько ему было лет?

— Он был немного моложе вас, примерно одного с вами роста, только выглядел намного хуже. Правда, я видел его только в гробу.

— А его семья?

— Родители — типичные представители среднего класса, из Хэмпшира. Они практически отреклись от него. Даже не попросили вернуть его личные вещи.

Марчант стал распаковывать рюкзак с осторожностью таможенника. Как он и предполагал, одежда скисла. Она почти ничего не говорила о своем владельце, за исключением того, что за время своего путешествия он не пользовался услугами прачечной. Марчант решил, что выбросит большую часть толстовок и свитеров — в Индии ему понадобится только легкая одежда, — но подумал, что стоит постирать хлопковые брюки и рубашку без ворота в стиральной машине хостела. От путеводителя по Польше также можно было избавиться. А вот браслеты серфера могли пригодиться ему в Индии. Хотя они были и не такими стильными, как те, что он носил в свое время.

Марчант снова посмотрел на свой паспорт и едва узнал себя на фотографии. Бритая голова, темно-оранжевая вылинявшая футболка, сережка-гвоздик в левом ухе, ожерелье из ракушек на шее. Фотография выглядела подлинной — отдел Леголенда, специализировавшийся на подделке документов, превзошел сам себя. Он казался здесь взрослее, чем на фотографии, которую сделал после окончания колледжа, когда ездил в Индию. Однако Марчант знал, что в реальной жизни он выглядит еще старше, но был уверен, что по-прежнему сможет выдавать себя за студента. Фокус заключался скорее в походке, поведении, ритме речи, нежели в чертах лица.

Год после окончания колледжа был для него самым беспечным временем в его жизни. Когда на последнем курсе его мать покинула этот мир, он даже почувствовал некоторое облегчение. Ее смерть позволила ему свободно путешествовать по свету и ни о чем не беспокоиться. Она страдала от рака восемнадцать месяцев, но ее здоровье было подорвано еще за десять лет до этого, когда умер Себастьян. Ее подкосили тяжелые приступы депрессии, от которых теперь страдал и сам Марчант.

В последнюю ночь перед отъездом отец едва не сорвал ему все путешествие. Сидя за кухонным столом их лондонской квартиры в Пимлико, он сказал Марчанту, что ему пора расслабиться и пожить немного для себя. Со стороны это могло показаться страшной родительской ошибкой. Но за время болезни матери они очень сблизились, отец налил ему стакан виски «Брукладди» и рассмеялся.