Драконоборец. Том 1 - Илья Крымов

Бейерон двинул вперед главную ударную силу своей армии, переместив фигурку бхуджамишлана. Талбот силой мысли заставил своего ракшаса встать на защиту махараджи. Так завершился очередной этап «захватывающего действа», разворачивавшегося на доске для игры в раджамауту. Тобиус откровенно скучал, но силой заставлял себя запоминать ходы и приемы мастеров. Сам виноват, не следовало так беспощадно громить их в торжке, тогда бы они не решили большинством голосов играть в раджамауту.

В комнату, неся на подносе старинный кувшин с вином, вошел Джаспер, и маг, воспользовавшись моментом, откланялся. Попыхивая своей драгоценной трубкой, он двинулся по Хосбранду. Отовсюду следили внимательные взгляды если не волшебников, то божьих людей, которые после инцидента просто заполонили замок.

Нападавшему, когда тот понял, с кем связался, удалось сбежать от Талбота Гневливого прежде, чем вновь уснули защитные заклинания, но маги Академии в один голос утверждали, что покинуть дворец он не мог. Следовательно, несостоявшийся убийца принцессы прятался где-то в Хосбранде. В сложившейся ситуации церковники углядели возможность приумножить свое влияние на короля, а маги Академии Ривена всеми силами желали защитить свою честь от позора – ведь те двое, что впустили колдуна, не являлись самозванцами, а были попросту предателями. Теперь по Хосбранду разгуливали монахи орденов святых Петра и Иоанна, а также адепты Академии. И те, и другие смотрели друг на друга шакалотами[14], но ничего поделать не могли, ибо король желал хранить равновесие и заставил их присматривать друг за другом.

Башня придворного волшебника устояла под напором двух архимагов, пытавшихся уничтожить друг друга, лишь благодаря древней магии и теперь регенерировала.

В связи со всем этим Тобиуса определили в свободные гостевые покои, где был прекрасный большой балкон с разбитым на нем садом. Тобиус выходил на этот балкон, чтобы тренироваться.

Оставив короля и придворного мага и вернувшись к себе, он как раз хотел взяться за боевой шест, когда заметил, что что-то не так. Фарфоровые, стеклянные и хрустальные фигурки, стоявшие на крышке комода, изменили свое расположение. Тобиус не придал бы этому наблюдению особого значения, в конце концов, покои должен кто-то убирать, но, во-первых, служанка, протиравшая пыль, вернула бы украшения на прежние места, а не оставила в середине крышки свободное пространство, оттесняя фигурки к краям. Во-вторых, разбив одну из фигурок, она бы тщательно подмела пол и постаралась скрыть следы оплошности, а не оставила осколки на виду.

– Лаухальганда, ты нашкодил?

Компаньона нигде не оказалось, хотя, покидая покои утром, Тобиус видел, что тот спит. Пришлось отправляться на поиски. Выспрашивая у слуг и стражи, Тобиус довольно быстро оказался близ покоев принцессы Хлои.

Когда волшебник появился в гостиной, храпевший на кушетке Годлумтакари немедленно проснулся и, открыв один глаз, потянулся к оружию. Узнав же Тобиуса, он улыбнулся и провалился обратно в сон. Игравшие в куп гоблин и гном поздоровались, чистивший мушкет хиллфолк кивнул, сир Вийем повернул голову в шлеме, хомансдальф, наигрывавший на клавесине, предпочел не отвлекаться. Оставшиеся двое гвардейцев, длиннорукий страшила и поджарый малый, находились в личном саду ее высочества. Они кружили друг возле друга, без передышки маша двуручными мечами. Лаухальганда тоже был там – он следил за тренировочным поединком, громко мяукая и постоянно подкатываясь к ногам поджарого мечника.

– Нашкодил и смылся, негодник? – Тобиус подхватил возмущенно закричавшего компаньона и прижал к себе. – Надеюсь, он вам не мешал?

– Нисколько, чар, – ответил долговязый, стаскивая с головы открытый шлем, – хотя я мог случайно наступить на него, упасть, а мой меч, вылетевший из рук, описав сальто в воздухе, мог бы вонзиться мне в грудь. Да, с таким невезучим человеком, как я, подобное вполне могло бы произойти.

– Это было бы достойное завершение полной нытья жизни, – глухо произнес поджарый мечник из-под шлема и захохотал.

– Ворона – злая птица, – горестно вздохнул долговязый, которого риденцы называли Вдовым Хью, – с острым клювом и дурным языком.

– Простите, что прервал ваши занятия.

Схватив рычавшего Лаухальганду, Тобиус поспешил убраться восвояси.

За новым созданием портала пристально следили и маги, и священники. А также отряд Церковного Караула с освященным оружием наготове.

Бейерон на прощанье обнял дочь и пожал руку Тобиусу.

– До самой свадьбы она – твоя забота, чар.

Волшебник взглянул на свою подопечную со стороны и наклонился к монарху:

– После того что произошло, вы все еще хотите заключить этот союз? Кто-то очень могущественный желает обратного, жизнь миледи в большой опасности.

Бейерон Карторен вздохнул:

– Сейчас я уверен в необходимости этого союза больше, чем когда-либо. Я доверяю ее безопасность тебе, друг, не подведи.

– Пока я жив, ей ничто не грозит, милорд. А жить я намерен еще довольно долго.

Прежде чем кто-то успел ступить в портал, из него вышло несколько крепких лакеев, кативших большой свинцовый гроб на колесиках. Внутрь лег Годлумтакари, а затем с изрядным трудом лакеи покатили его обратно.

– Миледи, пора. – Сир Вийем поклонился и сделал приглашающий жест.

В сопровождении гвардейцев и Тобиуса Хлоя Карторен ступила в светящуюся арку и через мгновение оказалась в другой стране. Хотя проводили ее скромно, по-домашнему, встречена принцесса была по-королевски.

Стоило ей оказаться в тронном зале замка Ардегран, как запели фанфары и сотни людей обратили на нее внимание: вельможи, лорды, рыцари. Стены украшали знамена знатных риденских родов, сверкали драгоценности придворных дам и парадные панцири кавалеров. От черного трона к прибывшим двигался мужчина, очень высокий, крепкий, с красивым лицом. Его нуагримговые латы покрывала искусная филигрань, плащом служила шакалотова шкура, голову охватывал обруч черного металла с крупными рубинами. Волосы у короля Радована Багряного были под стать его прозвищу, они имели насыщенный красный цвет настоя на гибискусе чайном – известная родовая черта династии Карапсуа.

– Добро пожаловать в Риден, моя леди, – произнес он бархатистым баритоном, – я отчаянно рад, что вы оказались целы и невредимы.

– В том есть немалая заслуга ваших храбрых воинов, сир, – ответила Хлоя, приседая в реверансе.

Позади короля стоял Октавиан Риденский. Со времени их с Тобиусом первой и последней встречи придворный маг Радована не изменился ничуть: субтильный человек, чье молодое треугольное лицо внушало подозрения в родстве с эльфами, а тонкий крючковатый нос заставлял думать о какой-то хищной птице. Волосы риденского мага были пепельно-серыми, коротко остриженными, а глаза – желтыми, с узким вертикальным зрачком. Небогатая мешковатая одежда делала Октавиана похожим на подростка.