Танец с герцогом - Тесса Дэр

А может, ей просто написать записку Лорану и попросить его приехать за ней? Да, так она и поступит. Заплатит кому-нибудь из лакеев, чтобы тот доставил записку без ведома его светлости. Если из этой затеи ничего не выйдет, Амелия скажется больной и отправит за доктором. Еще не поздно. Всего лишь… Амелия взглянула на стоящие на каминной полке часы…

Двенадцать.

Заскрипел замок, и сердце Амелии едва не выпрыгнуло из груди.

Герцог вошел через соединявшую их покои дверь, и Амелия приложила руку ко рту, чтобы подавить рвущийся наружу глупый смех. Какая же она дурочка. Ну разве мог Полночный герцог опоздать хоть на минуту?

Амелия не могла не признать, что сегодня ночью герцог решил действовать романтично. Он стоял в дверном проеме, одетый лишь в сорочку и свободные брюки, и смотрел на Амелию так, что у нее перехватило дыхание. Очевидно, он только что принял ванну, ибо волосы его все еще оставались влажными. В непокорных темных кудрях играли мягкие отсветы пламени свечи. Взгляд Амелии блуждал по вновь открывшимся ее взору частям его тела: мускулистым рукам, кусочку обнаженной груди, проглядывавшему из-под ворота сорочки, голым ступням. Герцог был так греховно красив, что мог бы быть самим дьяволом.

— С тобой все в порядке? — спросил герцог, и его лоб прорезали морщины. Очевидно, он не ожидал увидеть свою жену стоявшей возле окна с прижатой ко рту рукой.

Амелия же раздумывала над тем, как лучше изобразить недомогание. Может, стоит схватиться за живот, упасть на пол и корчиться в муках до тех пор, пока не приедет доктор или брат? Печально вздохнув, она отвергла эту идею. Потому что совсем не умела лгать.

— Со мной все в порядке, — помедлив, ответила Амелия. — Меня немного напугали собственные мысли и птицы.

— Птицы? — Герцог склонил голову набок и посмотрел в окно.

— На балдахине, — уточнила Амелия.

Герцог пересек комнату, упал на кровать и перекатился на спину. Матрас протестующе заскрипел.

— Да, вижу, — пробормотал он, закинув руки за голову и устремив взгляд на балдахин. — Зрелище не из приятных. Это грифы?

— А мне показалось, журавли.

— Журавли? — Герцог наклонил голову в другую сторону.

Амелия опустила глаза. Ей казалось недопустимым таращиться на раскинувшегося на кровати полуобнаженного мужчину. По крайней мере мысли ее приобрели весьма неприличное направление.

— Кем бы ни были эти существа, — произнес герцог, — в следующий наш приезд сюда ты их больше не увидишь. В твоей спальне не должно быть подобного оскорбления.

— Не уверена, что это можно назвать оскорблением. Разве что для журавлей.

— Нет, это оскорбление для всех, у кого есть глаза. И особенно для тебя.

— Почему особенно для меня?

— Ты ведь умеешь управляться с иголкой, не так ли?

— В общем, да. — Амелия озадаченно сложила руки на животе. Она действительно гордилась своим умением вышивать, но откуда герцогу это известно?

Ах да. Носовой платок. Амелии вдруг захотелось узнать, что с ним сталось. Господи, да что с ней такое? У герцога ее носовой платок, да и ради Бога! А ей необходимо выбраться из этой комнаты и покончить с этим браком.

— Сегодня я просто погашу свечи, — произнес ее муж, перекатившись на бок и подперев голову рукой.

— Нет, — выпалила Амелия.

— Нет? — Герцог сел на кровати. — Тогда давай перейдем поближе к камину. Здесь становится прохладно.

Амелия молча наблюдала за тем, как ее муж поднялся с кровати и закрыл окно. После этого он взял с кровати подушки и одеяла и разложил их возле камина. Он добавил еще угля и ворошил его до тех пор, пока стоявшая посреди комнаты Амелия не почувствовала тепло.

Неужели это тот же самый высокомерный, лишенный хороших манер мужчина, женой которого она стала сегодня утром? Герцоги не закрывают самостоятельно окна, не раскладывают на полу подушки и не растапливают камин. И все же он делал все это легко и непринужденно, а исходившая от него мужественная сила внушала уверенность и вместе с тем возбуждала. И вновь это проявление человечности смутило и удивило Амелию. Хладнокровный убийца не может так выглядеть.

По мере того как свет и тепло камина окутывали Амелию, ее смутные подозрения начали рассеиваться. Она даже почувствовала себя неловко оттого, что чуть не укрепилась в них окончательно. Неужели всего несколько минут назад она стояла у окна и всерьез собиралась спуститься по водосточной трубе прямо в халате, чтобы сбежать от своего ужасного мужа?

«В самом деле, Амелия. Это же не готический роман».

Амелия сердцем чувствовала, что этот мужчина не способен на убийство. Впрочем, она всегда была очень доверчивой и зачастую в ущерб себе. И тем не менее если она хотела убедиться в невиновности герцога, то почему бы не спросить его об этом?

— Ну вот, — произнес герцог, отряхнув руки от угольной пыли и отерев их о штаны. — Больше никаких пугающих птиц. А как насчет пугающих мыслей? Я могу что-то сделать, чтобы изгнать их из твоей головы? — Герцог сел на одеяло перед камином и знаком пригласил Амелию присоединиться.

— Возможно. — Амелия осторожно опустилась на подушку и натянула на колени одеяло. — Где ты был? Дворецкий сказал, что ты уехал на прогулку.

— Да, прогулялся немного. А потом занимался приготовлениями к отъезду. Завтра мы уезжаем в Кембридж.

— Служанка уже сообщила мне об этом. — Амелия скрестила ноги под одеялом. — Почему так скоро? — спросила она, стараясь придать своему голосу бодрости, коей совсем не ощущала. А подумал ли ее новоиспеченный супруг о том, что она, возможно, не желает уезжать из Лондона завтра? У нее даже не будет возможности попрощаться с братьями. Ну и какая радость от титула герцогини, если ее старые друзья не смогут навестить ее и потчевать обращением «ваша светлость» до тех пор, пока не согнутся от смеха?

— Моя кузина Клаудия скоро возвращается из Йорка. Я очень хочу увидеть ее и познакомить с тобой. Кроме того, меня больше ничто не держит в Лондоне.

— Потому что ты теперь женат?

Спенсер покачал головой:

— Я уже говорил тебе, что приехал в город вовсе не для того, чтобы найти себе жену. Мне нужен был конь.

Амелия едва не застонала. Она не хотела больше слышать о коне.

— Я собирался честно выиграть Осириса. Однако теперь ситуация зашла в тупик. Один из жетонов неизвестно где, и ни Беллами, ни Эшуорт не желают рискнуть своей долей в клубе. Поэтому оставаться в Лондоне нет смысла. Я ненавижу городскую жизнь.

— Понятно, — пробормотала Амелия, пытаясь привыкнуть к своему статусу утешительного приза, который не нужно посвящать в свои планы. — Скажи, если у тебя не было цели найти жену, почему ты женился на мне?

Спенсер некоторое время молчал.

— Я лучше тебе покажу.