По собственному желанию - Софья Деркач

— Почти, — подумав, ответил Игорь Алексеевич, — документы мне передала Оксана, а той показал их Павел. Он сказал, что не знал, как поступить с ними, оставлять такую информацию за моей спиной он не может, но и против Ильи ничего делать не хочет. А Оксана взбесилась и принесла их мне. Кстати, он первый стал говорить о роли руководителя в жизни коллектива и о том, что за спиной хорошего начальника такое происходить не может.

— Вы же хотели поставить Павла на место Ильи Васильевича? — спросила Анна.

— Конечно, — улыбнувшись, ответил Василевский, — а что такого? Честный молодой человек, будущий муж дочери.

— А без всей этой истории вы бы уволили Илью Васильевича? — продолжала спрашивать Анна.

— Нет, конечно, — быстро ответил Василевский, — меня все устраивало в Илье. Да и Паша зеленый еще. Но тогда это казалось единственно правильным вариантом после всей этой истории.

— Понимаю, — кивнула Анна, — а теперь вопрос. Почему Нина помогала Павлу, если и сама была не чиста? Почему предоставляла всю информацию? Ответ очевиден. Они были в отношениях и Павел, скорее всего, пообещал ей «долго и счастливо», вот только для того, чтобы оно наступило, нужно сместить Илью и занять его место. Вот бы жизнь началась. Александр, ведь именно после нового года у вас с Ниной так и не ладилось. Именно после нового года вы стали подозревать ее в изменах. Кстати, Оксана, как вы познакомились с Павлом? Это была случайность, или вас познакомили какие-то общие друзья?

— Он подошел ко мне на вечеринке, — тихо произнесла Оксана.

— А вы об этой вечеринке кому-то говорили? — спросила Анна.

— На фейсбуке выкладывала, что пойду, — еще тише ответила Оксана.

— Ну, вот и все, — развела руками Анна, — У Павла был четкий план. Он завел роман с Ниной, познакомился с Оксаной, втерся в доверие, вошел в семью, стал подначивать Игоря Алексеевича рассказами о том, каким должен быть руководитель. Уговорил Нину составить информацию обо всех платежах, проходивших за спиной Ильи. Показал Оксане, якобы как случайные документы, попавшие к нему в руки. Естественно, Оксана показала все отцу, никому бы не понравилось, если бы его папу так дурили. Все это время свои отношения с Ниной они скрывали. И уже, кажется, все в его руках. Но, наверное, в тот вечер вы пришли сказать Нине, что все кончено. Ведь Большаков уже сидел дома у Игоря Алексеевича: больше Нина вам была не нужна. Впереди только свадьба с Оксаной и фирма ваша. Нину скорее нужно было убирать из вашей личной жизни. Но, я думаю, что Нина догадалась о том, что вы ее использовали и на эмоциях, к своему несчастью, чем-то вам пригрозила. Она ведь даже поменяла пароль на компьютере с даты начала ваших… Так сказать, «отношений» на какой-то другой пароль максимум за неделю до смерти. Значит, все поняла, поспешила вычеркнуть из жизни, фото убрала и, скорее всего, решила отомстить напоследок. Может, сказала, что расскажет все Василевскому, а может, Оксане. Она отправила сообщение за минуту до своей смерти со своего компьютера. Это значит, что она спокойно завершала рабочий день в своем кабинете, не подозревая ни о чем таком. А вы, вероятно, испугались какой-нибудь фразе с угрозой, которую она кинула в сердцах, схватили нож для бумаг с ее стола, и произошло то, что произошло. Затем вам нужно было замести следы. Вы аккуратно перенесли ее в кабинет Ильи, усадили на стул и, уходя, захватили отчет, который Нина туда положила, чтобы создать впечатление, что убийство было совершено по рабочим мотивам, которых вы иметь не могли, так как вы кристально чистый. Вместе с отчетом вы, кстати, случайно захватили мое заявление по собственному желанию. Может, оно вас натолкнуло на мысль сказать Илье о своем желании уволиться из-за случая столетней давности? Так сказать, чтобы подозрения отпали у всех и сразу.

— Я порядком устал, — сказал Павел со спокойным лицом, — у меня есть алиби, которое подтвердила Оксана, а также администраторша салона.

— Да, я была в этом салоне, — сказала Анна, — спасибо, что напомнили. Вы простояли на улице перед салоном минут 30–40, потому что запись Оксаны перенесли на более позднее время без ее ведома. Я даже их спросила, мол, как так: такой дорогой салон, а записи переносят, как хотят, без уведомлений. И вот, в чем странность, мне ответили, что о любой пятиминутной задержке они извещают клиента по телефону, и они переносят запись только в том случае, если кто-то звонит и просит об этом переносе, называя имя клиента и название услуги, на которую клиент записан. Так почему же это не могли быть вы, Павел? Вы позвонили, перенесли запись невесты на позже, чтобы спокойно заехать в офис, завершить тут все свои дела и приехать забрать Оксану, обеспечив себе алиби. Ведь никто не видел, что вы стояли и ждали. Все четко выразились: «Вы ЗАБРАЛИ Оксану». Так что алиби у вас, Павел, нет. Я думаю, что подняв журналы звонков салона за тот день, можно легко это доказать. А потом вы решили избавиться от часов, ведь вы, скорее всего, переживали, что Нина не выкинула фото, которое стояло у нее в рамке, а просто куда-то убрала. Нельзя было оставлять такую улику, которая могла указать на такое тесное ваше присутствие в жизни Нины. Хотя, полиция пошла явно не той дорожкой и поэтому вы, особо не боясь, отдали часы в ломбард. Ну не выкидывать же, если никто даже о них не заикнулся и никакое фото нигде не нашел и не заметил, — завершила Анна.

— А Анна Павловна заметила, — сказал Владимир.

Тут телефон у следователя зазвонил.

— Да, — ответил Иваницкий, — такие? Это точно? — спросил он в трубку, дождался ответа и убрал телефон в карман, — Ракитин Павел Валентинович, вы задержаны по подозрению в убийстве Нины Климовой, — сказал он, подойдя к Павлу и надев на него наручники, — он сдал именно такие часы, как на фото, в тот ломбард и вчера забрал деньги.

Павел встал и отвернулся к окну.

— А вы бы что сделали? — спросил он, смотря в окно.

Все молчали.

— Что бы вы сделали, если бы вы так все придумали, и все бы почти получилось. И тут она вам заявляет, что звонит Оксане. Она сама себе подписала приговор. У меня не было другого выхода, — затем Павел посмеялся и добавил, — как же глупо получилось с этими часами. Она сказала, что я ей противен, что сожгла все наши фото. Надо было