Злой король - Холли Блэк

Вид у Мадока потрясенный и растерянный.

– Я не знал.

– Ты не хотел знать, – поправляю я.

Он переводит взгляд на доску, на фигурки на ней, потом на ту, что представляет меня.

– Твои аргументы – сильный удар, прямо в печень, но не уверен, что они столь же убедительно парируют мои доводы. Мальчишка недостоин…

Мадок намерен продолжать, но дверь открывается и в кабинет заглядывает Рандалин в наскоро наброшенной на плечи мантии государственного чиновника.

– Ага, вы оба здесь. Хорошо. Заседание вот-вот начнется. Нужно спешить.

Поднявшись, собираюсь следовать за Рандалином, но Мадок хватает меня за руку и, понизив голос, говорит:

– Ты пыталась предупредить нас, что это случится. Все, о чем я сегодня прошу, – используй свою власть сенешаля, не допусти альянс с Подводным королевством.

– Хорошо, – соглашаюсь я, думая о Никасии, Оуке и всех своих планах. – Это я могу гарантировать.

Живой совет собирается в просторном зале в покоях Верховного Короля, вокруг стола, инкрустированного символом династии Зеленого вереска – цветы, шипы и переплетенные корни.

Нихар, Рандалин, Бафен и Миккел сидят, а Фала стоит посередине зала, напевая песенку:

Не обращая внимания на сидящих за столом, Кардан картинно бросается на кушетку.

– Это смешно. Где Никасия?

– Нам следует обсудить поступившее предложение, – объявляет Рандалин.

– Предложение? – презрительно усмехается Мадок. – Учитывая форму, в которой его сделали, не представляю, как можно жениться на этой девушке, чтобы никто не подумал, будто суша испугалась моря и капитулировала по их требованию.

– Пожалуй, оно действительно сделано в несколько жесткой форме, – соглашается Нихар.

– Нам нужно готовиться, – вступает Мадок. – Если они хотят войны, то мы устроим им войну. Скорее море станет пресным, чем Эльфхейм задрожит от страха перед гневом Орлаг.

Я всегда боялась, что Мадок загонит нас в войну. А теперь она близка без какого-либо подстрекательства с его стороны.

– Отлично, – говорит Кардан и закрывает глаза, словно собирается вздремнуть. – Значит, мне не о чем беспокоиться.

Мадок кривит губы. Рандалин выглядит слегка расстроенным. Он так долго ждал, что Верховный Король посетит заседание Живого совета, и сейчас не знает, что делать в его присутствии.

– Вы могли бы взять Никасию в наложницы, а не в качестве невесты, – предлагает Рандалин. – Пусть родит наследника, и он станет править сушей и морем.

– То есть мне не нужно жениться по приказу Орлаг, достаточно только дать потомство? – вопрошает Кардан.

– Мне хочется услышать мнение Джуд, – к моему огромному удивлению, предлагает Мадок.

Все члены совета поворачиваются в мою сторону. Похоже, они сбиты с толку словами Мадока. На заседаниях я выступала всего лишь в роли посредника между ними и Верховным Королем. Теперь, в его присутствии, я становлюсь одной из тех деревянных фигурок на стратегической доске, и они ждут, что я скажу.

– Но зачем? – задает вопрос Рандалин.

– Затем, что раньше мы к ней не прислушивались. Она говорила нам, что Орлаг собирается выступить против суши. Если бы мы ее выслушали, то сейчас нам не пришлось бы спешно разрабатывать ответные меры.

Рандалин хлопает глазами.

– И то правда, – говорит Нихар с таким видом, словно ей нужно как-то объяснить этот тревожный симптом недееспособности совета.

– Возможно, она расскажет нам, что еще ей известно, – замечает Мадок.

У Миккела брови лезут на лоб.

– А ей известно что-то еще? – удивляется Бафен.

– Что скажешь, Джуд? – подталкивает меня Мадок.

Начинаю медленно, тщательно взвешивая каждое слово:

– Как я уже говорила, Орлаг поддерживает связь с Балекином. Не знаю, какую информацию он передавал, но море отправляет к нему посланцев с дарами и сообщениями.

Кардан удивлен и явно обеспокоен услышанным. Получается, я не посчитала нужным рассказать ему про Балекина и Королеву Подводного мира, но зато поставила в известность совет.

– Так ты тоже знала про Никасию? – спрашивает он.

– Я… э… – начинаю, но теряюсь.

– Ей нравится хранить секреты от совета, – с хитрым видом говорит Бафен.

Как будто я виновата в том, что никто из них не захотел меня выслушать.

– Ты так и не объяснила, откуда узнала все это, – недовольно хмурится Рандалин.

– Если хотите знать, есть ли у меня секреты, могу задать вам тот же вопрос, – напоминаю я. – Раньше вас мои секреты не интересовали.

– Принц суши, принц под волнами, – изрекает Фала. – Принц тюрем, принц мошенников.

– Балекин не стратег, – говорит Мадок, тем самым едва ли не открыто признавая, что именно он стоял за убийством Элдреда. – Но принц амбициозен. И горд.

– Отвергнете Море раз, кровь заберем у вас, – цитирует Кардан. – Полагаю, речь об Оуке.

Мы с Мадоком обмениваемся быстрыми взглядами. Нас объединяет одно – Оук должен оставаться в безопасности. Я рада, что он далеко, на континенте, за ним присматривают и шпионы, и рыцари. Но если Кардан правильно угадал содержание строки, то, может быть, Оуку понадобится усиленная охрана.

– Если Королева Подводного мира планирует похитить Оука, то, возможно, она предложит корону Балекину, – предполагает Миккел. – Для этого достаточно двух представителей династии. Один нужен, чтобы короновать другого. Третий лишний. Третий опасен.

Это прозрачный намек на то, что кто-нибудь должен убить Балекина, прежде чем он попробует убрать Кардана.

Я бы не огорчилась, увидев Балекина мертвым, но Кардан категорически против казни брата. Вспоминаю слова, которые он произнес при Дворе теней: «Я, может, и прогнил насквозь, но у меня имеется одна добродетель – я не убийца».

– Приму ваши слова к сведению, советники, – говорит Кардан. – А теперь мне хотелось бы поговорить с Никасией.

– Но мы до сих пор не решили… – начинает Рандалин и осекается, когда Кардан устремляет на него пылающий гневом взгляд.

– Джуд, приведи ее, – велит мне Верховный Король Эльфхейма. Еще один приказ.

Стиснув зубы, я встаю и направляюсь к двери. Меня дожидается Призрак.

– Где Никасия? – спрашиваю я.

Оказывается, она помещена в мои комнаты под надзор Таракана. Ее сизое, как оперение голубя, платье лежит на моем диване, словно она собирается позировать художнику. «Интересно, – думаю я, – она так поспешно скрылась с праздника, чтобы поменять наряд перед аудиенцией?»