Рекрут - Артур Осколков

— Даже две.

Я сделал несколько глубоких вдохов и подавил поднявшийся изнутри меня гнев. Спокойнее, Андрюха, спокойнее. Сначала думаешь, потом — действуешь.

— Полезен? И как же?

— Опять?! — прошипел взбешённый Алистар. — Ну нет, Нэйт. Если тебе так нравится ручкаться с этим сбродом, пожалуйста. Но без меня.

Он поднялся из-за стола и, слегка пошатываясь, направился на верхний этаж.

Я покачал головой. Зря он так. Информация лишней не бывает, и случай с со стражей это только доказал. Причем там и расчет был на кого-то в духе Ала. Дурак Ломоть, которого обвести вокруг пальца — цена пары медных монет, полезет на рожон, а что дальше?

Куча смертей, проблемы с законом, в лучшем случае — штраф, в худшем — тюрьма. Или вообще могила, если совсем не повезет. Тоньше надо действовать, тоньше.

Пьянь даже не обратила внимание на уход моего партнера, присасываясь теперь и к его кружке.

— Так что. Интересует, милок?

Я подавил отвращение, улыбнулся и, подняв руку в воздух, щелкнул пальцами, привлекая внимание трактирщицы.

— Уважаемая. Еще два пива моему собеседнику. За мой счет.

Женщина посмотрела на меня как на распоследнего идиота — еще бы, левую пьянь из своего кармана поить — но возражать не стала. А с чего бы? Ей-то только в плюс.

Старичок жадно вцепился губами в принесенную кружку и, причмокнув, пролил часть пива себе на бороду.

— Я услышал, значица. Что вы, значица, в Гидэйл направляетесь, да?

Кивнув ему в ответ, я мысленно присвистнул. Нормальный у него слух. Прям как у меня, а ведь у нас разница в возрасте — о-го-го какая.

— А я прям оттудова. Что я могу сказать? Опасный городишко, опасный.

Я напрягся.

— Опасный? А что ж так?

— Дык, милок, — снова отхлебнул из кружки дед. — Люди-то… Таво.

— Таво?

— Этого, — умудренно кивнул он. — Нету их.

— Нету? Они что, уходят из города?

Не дай бог эпидемия, или что-то такое. Надо масок прикупить.

— Не-е-е. Хуже. Пропадают. И найти их не могут. Вообще.

Я помассировал виски. Черт, опять голова начинает кружиться.

— Хм-м-м. Ладно. А почему, не знаешь?

— А то ж, — довольно хрюкнул он и скорчил забавную рожу. — Ета все знают.

Дедок резко вскочил из-за стола и, расставив руки в разные стороны, завыл.

— ПРЫ-ВЫ-ДЕ-НИЕ!

Ясно. Зря выкинул деньги.

— Не веришь? — внезапно трезвым голосом произнес старик, как ни в чем не бывало плюхаясь обратно за стол.

— Не то чтобы не верю, но…

— Зря. Это не я придумал. Так эту тварь прозвал простой люд.

Пьяница наклонился вперед и зашептал. Его голос сделался глухим и таинственным, словно он решил рассказать мне страшную сказку у костра.

— Говорят, оно пробирается к тебе в дом ночью. И когда ты спишь и видишь последний сон… Хвать!

Он резко треснул кулаком по столу, да так, что я едва не подпрыгнул.

— И нет тебя. А душа твоя…

Оон сделал паузу и выразительно посмотрел на меня. Скажу честно, я даже заинтересовался.

— И? Что с ней?

— Остается на месте, — чуть ли не провыл безумный старикан. — И смотрит, как тело ее все. Тю-тю.

— Ага. Понятно. Что же еще.

Я даже не пытался скрыть сарказм. А вот дедок продолжал бормотать, раскачиваясь из стороны в сторону.

— И нет ей покоя. Не видать ей света Единого. Только и может она смотреть на живых вокруг. И звать их. А они не слышат.

Передернув плечами, я поднялся из-за стола. Хватит с меня на сегодня историй.

— Жутковато вышло. Тебе бы книги писать, мил человек. Много денег бы заработал.

— Что мне деньги. У меня вот, — он ткнул пальцем в пустую кружку. — Одна радость.

— Как знаешь.

Кивнув ему на прощанье, я направился к лестнице, но, повинуясь какому-то внутреннему чутью, обернулся и спросил:

— Кстати, дед. А собутыльник-то твой где? С которым вы в углу трепались?

Старик аж крякнул и глянул на меня как на сумасшедшего. В его голосе мелькнули заботливые нотки.

— Один я тут был, милок. Показалось тебе. Тебе бы это… Выспаться, да.

Показалось? Нет, я точно… Хотя-я-я. Может, действительно уже в глазах двоится? Ладно, оба моих собутыльника, похоже, правы. Меньше пить, больше спать.

Довольный этим решением, я доковылял до нашей с Алом комнаты — парень уже дрых без задних ног — и, закинув сумку под кровать, рухнул на белье и закрыл глаза.

Снилась мне какая-то муть, если честно. Сначала я видел родителей на своей могиле. Мама плакала на груди у отца, а тот держался… Не знаю, как. Как-то держался.

Потом уже я оказался в той самой могиле. На меня сыпалась земля, я бился, кричал и умолял меня выпустить, но никто меня не слышал. А потом до меня дошло. Могила была пустой. А поднявшийся ветер сдул и мою задержавшуюся душу.

Очнувшись в свернутой коконом простыне весь в поту, я едва сдержал душащий меня крик. По лицу катились слезы, которые тут же сносил бьющий мне прямо в лицо холодный ветер из отрытого окна. Перед глазами, словно в дешевом фильме, проносилось слайд-шоу из картинок. Рыдающая мама. Поседевший отец с дрожащими руками. Могила. Моя могила.

Внезапно мой разум пронзила мысль, заставившая меня испуганно замереть на месте.

Когда я заходил в комнату, окно было закрыто.

Стоило мне повернуться лицом к окну, как события понеслись вскачь. Мелькнула тень, и мужчина в темной одежде и шелковой маске, закрывающей ему все лицо от носа до подбородка, рыбкой выпрыгнул в окно.

На его спине болталась кожаная сумка. Наша сумка!

Я крикнул и, прыжком оказавшись у кровати Алистара, принялся его трясти.

— Ал, вставай! Да вставай же!

Никакой реакции. Лишь спокойное, размеренное дыхание. Такое ощущение, что парня накачали лошадиной дозой снотворного… Вот черт! То пиво. Неудивительно, что меня от него так тянуло спать.

Времени больше не оставалось. Я разбежался и, схватившись за край рамы, спрыгнул вниз.

Удар о землю отозвался болью во всем теле. Еще бы — второй этаж, метра три, не меньше. Хорошо хоть на мне была одежда, — вчера вечером я был настолько никакой, что плюхнулся на кровать прямо так, не раздеваясь. Кто бы мог подумать, что лень и пьянство сыграют мне на руку.

Оглядевшись по сторонам, я расслышал шлепки по грязи. Вор, кем бы он ни был, оказался в двадцати метрах от меня, и быстро убегал. Но я не мог позволить ему скрыться!