Конор Макгрегор. Жизнь без правил - Джон Кавана

Проблема заключалась в том, что я не был уверен, могу ли его себе позволить. Если «СБД Айленд» переедет на Наас-роуд, мои ежемесячные расходы возрастут в семь раз, а я тогда все еще выплачивал кредит в размере 40 тысяч евро. Посмотрев здание, я направился домой и настроился на то, что зал в том месте мне не по карману. Но я не смог полностью отказаться от этой идеи. Мне так хотелось, чтобы зал был именно там, что вечером вернулся туда, подошел к вожделенному зданию и принялся на него смотреть. На следующий вечер все повторилось. Еще через день – снова. Да, я никак не мог забыть об этом здании. Несколько недель спустя со мной отправился папа, чтобы посмотреть на него.

– Это великолепное место, Джон, – сказал он. – Но ты не можешь его себе позволить, и ты никогда его полностью не займешь. Оно слишком большое. Забудь о нем и подыщи себе что-нибудь другое. Так рисковать – это безумие.

Но я не мог просто так сдаться. Мне очень хотелось, чтобы зал был именно там. Это может показаться банальным, но я уже в точности представлял, как будет выглядеть мой спортзал, и не мог выкинуть возникшую идею из головы. Это был идеальный спортзал, о котором я всегда мечтал. Хотя интерес к «СБД» рос, у меня занималось всего чуть более ста человек. Но это не могло меня остановить. Несмотря на то что здравый смысл подсказывал мне совсем другое, я не сомневался, что переезд в новое здание окажется удачным. Я был убежден, что сработает так называемый эффект золотой рыбки в аквариуме[13] и мы сможем заполнить любое здание, каким бы большим оно ни было. Как только я возвратился из Бостона после победы Конора над Максом Холлоуэем, я начал готовиться к следующему шагу в отношении «СБД».

Рано утром в пятницу, примерно через неделю после того, как Конор победил Холлоуэя, мне позвонил Одди Аттар, менеджер Конора. Казалось, он сильно взволнован.

– Джон, Конор пропал, – сообщил Одди. – Он взял мою машину и не отвечает на звонки. Его нет уже несколько часов.

– Не волнуйтесь, Одди, – ответил я. – Что случилось? Почему он вдруг исчез?

– Он узнал, что порвал переднюю крестообразную связку и долго не сможет выступать.

В среду Конор отправился на магнитно-резонансную томографию в Лос-Анджелес. В четверг вечером он узнал результаты… через Твиттер. Дана Уайт дал интервью каналу «Фокс Спортс», который затем поведал всем новость о том, что Конор порвал переднюю крестообразную связку. Никому в UFC не пришло в голову сообщить Конору, его менеджеру или мне о таком важном событии. Вместо этого Конор, как и все остальные, узнал о том, что, вероятно, не сможет участвовать в боях в течение года, из социальных сетей. Речь шла о травме, которая потенциально угрожает карьере и потребует операции. Я был в ярости, что Конор узнал плохую новость из Интернета. Конор тоже не слишком обрадовался, поэтому неудивительно, что он вышел из себя и умчался на машине Одди.

Хотя разрыв ПКС – относительно распространенная травма, восстановление от нее может быть очень тяжелым. Путь к обретению прежней формы занимает немалое время. После многих лет упорных тренировок карьера Конора наконец начала выходить на новый уровень. И теперь она неожиданно прервалась. Если его первые мысли от новости о травме были негативными, это вполне объяснимо.

Я позвонил Конору, и он ответил. Сначала он был зол, поэтому я дал ему выговориться. Затем я попытался успокоить его, прежде чем приступать к обсуждению сложившейся ситуации. Конор был травмирован. Ему требовалась операция. Потом ему предстоит полгода реабилитации. И от этого никуда не деться. Никаких вариантов. Вот с чем он столкнулся. Конор мог сделать следующее: начать жалеть себя, сдаться и забыть о своих целях. Или же он мог осознать стоящие перед ним трудности и пообещать, что справится с ними и в конечном счете станет еще сильнее.

– Конор, чемпионы справляются с любыми невзгодами. Вот что отличает их от обычных спортсменов, – сказал я ему. – Невзгоды случались в прошлом, происходят сейчас и будут случаться в будущем. В прошлом ты их преодолел, справишься и сейчас. Почему? Потому что ты на пути к тому, чтобы стать чемпионом UFC, а травма – лишь небольшое препятствие. Через год мы с тобой будем смеяться над всем этим.

В подобной ситуации лучше всего было обратиться к той стороне характера Конора, которая желала соревноваться. Так я и поступил. Мы договорились, что сложившаяся ситуация – своего рода соревнование. Может, он и не сможет некоторое время участвовать в боях, но это не означает, что он не сможет соревноваться иным образом.

– Ты потрясешь всех тем, как быстро ты восстановишься после травмы. И если они раньше думали, что ты был хорошим бойцом, теперь они будут поражены тем, что ты им продемонстрируешь, когда снова будешь участвовать в поединках. Ты восстановишься быстрее, чем Жорж Сен-Пьер.

Подобный подход вызвал отклик в Коноре. Шанс превзойти легенду MMA завладел его мыслями. Бывший чемпион UFC в полусреднем весе Жорж Сен-Пьер получил такую же травму в 2011 году, и его превозносили за то, что он спустя всего 322 дня после операции победил Карлоса Кондита. И Конор решил действовать.

– Да, я побью этот рекорд. Люди еще просто ничего не видели.

Это стало началом пути к восстановлению. 7 сентября Конору сделали операцию в Лос-Анджелесе. Проводил ее известный врач Нил ЭлЭттрэйч, ранее делавший операции таким звездам американского спорта, как Том Брейди и Коби Брайант. UFC позаботилась о том, чтобы Конору обеспечили лучшее лечение. Следующие пять месяцев он провел в Лос-Анджелесе, проходя строгую программу реабилитации под руководством Хэзер Миллиган – выдающегося физиотерапевта, которая сыграла жизненно важную роль в восстановлении Конора.

Так надолго мы раньше никогда не расставались, но каждый день мы говорили по телефону. Я знал, что Лос-Анджелес – самое подходящее место для реабилитации. У Конора там был ежедневный доступ к врачам мирового класса, а небольшое количество солнечного света, которое Дублин, к сожалению, не может обеспечить, помогало ему поддерживать хорошее настроение. Он даже подружился там с несколькими знаменитостями. Например, во время одного из сеансов реабилитационной терапии к нему в гости заглянул Арнольд Шварценеггер (мужчина, с которым встречается Хэзер Миллиган).

Конечно, когда профессиональный спортсмен из-за травмы так надолго выбывает из активной соревновательной жизни, он может испытывать самые разнообразные эмоции, в том числе и отрицательные. Несколько раз Конор звонил мне и говорил, что ему конец; что он больше не хочет этим заниматься. Но я знал, что его нужно просто немного приободрить, и тогда он скоро забудет о подобных мыслях. В той ситуации я как тренер не мог сделать большего. Я мог лишь поддерживать у Конора правильный настрой. Он скучал по залу и тренировкам в компании друзей. В то время как Конор мог лишь делать подъемы на носках и ездить на велотренажере, его товарищи спарринговали и готовились к боям. Я часто посылал ему видеозаписи, на которых ребята спарринговали в зале, чтобы он не чувствовал себя отделенным от команды. Хотя время, конечно, было не самое лучшее, Конор обычно сообщал хорошие новости. «Еще один день неплохо позанимался», – говорил он. Или: «С каждым днем добиваюсь прогресса. Я – как машина».