Цветок - Ольга Горовая

- Сережа. - Жалобно произнеслаКсюша. У него сердце зашлось. Но он глаз не поднял, головой покачал.

- Уходи, Ксень. Так лучше иправильнее будет. - И уткнулся лицом в раскрытые ладони.

Слышал, как она встала тихонько, кнему шаг сделала, постояла, вздыхая тяжело. Но он рук не опустил, так и неглядя на девушку. Ксюша опять вздохнула, всхлипнула почти, и ушла.

Сергей слышал, как шаги ее вкоридоре затихают, и как дверь входная хлопнула.

Мужчина положил голову на стол, икрепко прижал глаза пальцами, чтобы самому не заплакать. Не имеет он праваплакать. Не заслужил. Сам во всем виноват...

Встал, взял бутылку открытую,посмотрел с ненавистью, открутил крышку и в раковину в слив поставил, смотря,как булькая, коньяк вытекает...

Оксана еле смогла до лестницыдойти, и на первой же ступеньке, ни на грязь, ни на холод внимания не обращая,села и заревела в полный голос.

Ну почему, почему все вот таквышло? Господи! Почему? За что ей такое, почему Сергею?

Ей так больно за него было, обиднодо ужаса. Хотелось найти Наташу. И самой мозги вправить дуре этой, что Сергеясломала. Так его жизнь искалечила.

Оксана даже не пыталась вытиратьбегущие по щекам слезы, сидела и ревела на бетонном полу лестничного пролета.Как в детстве, когда в плохую погоду они с подружками в подъездах гуляли, и немогли поделить что-то. Только теперь, слезы были во стократ горше. Потому чтоправ был Сережа. У нее своих проблем - вагон и тележка маленькая. И он ейтолько хуже сделает. Да и Андрей... не хотела Оксана, чтобы сын ее видел, какчеловек от алкоголя поменяться может.

Оксана прижалась к перилам,пытаясь рыдания удержать, но не получалось ничего. Она сразу, как он дверьоткрыл, поняла, что не болен Сергей. И что выпивший, поняла, только степеньопьянения угадать пыталась. Решила, что он с горя напился, из-за Наташи.Господи, лучше бы так и было. Хоть надежда для него была бы. Отчаяние, это независимость, в конце концов, из него выйти можно с большей легкостью.

Боже мой! Четыре бутылки! Ладно,пусть три, эта не тронута почти. Но что от этого меняется? За два дня трибутылки коньяка выпить! Он хоть закусывал чем-то? Оксана в этом искреннесомневалась.

Как же больно. Ей так обнять егохотелось. Утешить, поцеловать. Сказать, что все хорошо будет. Она поможет. Онисмогут справиться, если он подойти позволит. Только не хотел Сергей ее помощи.Оттолкнул. Побоялся обузой стать. Гордый. Ему жалость не нужна, потому и любовьоттолкнул, не разобравшись.

И прав был. Тысячу раз прав.Алкоголик ее жизнь только усложнит. А зачем ей лишние сложности?

Оксана всхлипнула, поднялась соступеньки и пошла, слезы по щекам размазывая...

Сергей сидел на полу в зале,опираясь на диван, и все еще пытаясь заставить чертовы глаза не слезиться. Онвсе правильно сделал. Так как надо. Хоть раз в жизни по-человечески поступил.По-умному. Только легче от понимания этого, отчего-то не становилось. Больнобыло так, что сил терпеть почти не было. Хотелось что-нибудь разбить, сломать.Только толк в этом, какой?

Никакого толку, так, желаниедикое. А он плохо умел с желаниями своими справляться...

Но надо же начинать учиться, немальчишка уже, в конце концов. Мужчина глубоко вдохнул холодный воздух. Необращая внимания, что сидит прямо у открытой двери, а на улице - март месяц,между прочим, и опять похолодало. Наверное, и снег еще будет. Сережа задумчивопосмотрел в серое, хмурое, тяжелое небо, такое же, как душа у него сейчас была.

От сквозняка двери и окназахлопывались периодически, а он ходил их и опять открывал всю предыдущую ночь.Зачем? А кто его знает. Права была Ксеня полчаса назад, когда пневмониейпугала. Только этого и добьется.

Вот и сейчас, балконная дверьрядом с ним покачнулась и громко стукнула, захлопываясь. Сергей только одарилее безразличным взглядом. Хватит, пожалуй, личный вытрезвитель тут устраивать.А то, как бы квартира в холодильник не превратилась. Замерзшими пальцами началлицо тереть. В колени уткнулся. Что же теперь ему делать? Как он ей в глаза впонедельник смотреть будет? Захочет ли она, вообще, с ним общаться? Даже простотак, в коридоре встречаясь? Навряд ли. И он поймет ее. Как не понять тут?

На кухне что-то тихонько стукнуло.Сергей удивленно поднял с колен голову. Неужели и там окно захлопнулось? Точно.Как они все синхронно, однако. Раздался щелчок. Это уже точно не окна. Совсемне похоже. Сергей неохотно поднялся с пола, а потом, вспомнил, что неудосужился даже дверь за Ксеней закрыть. Совсем спился, идиот. Заходи, ктохочешь, бери, что хочешь. Мужчина подошел к входной двери, хотел повернутьручку, но она оказалась запертой. В конец растерявшись, Сергей повернулся всторону кухни, натыкаясь на скептичный взгляд серых глаз.

- Вот о том, чтоб дверь закрыть,раньше думать надо было. - Девушка спокойно прошла мимо опешившего Сережи,заходя в зал и снимая куртку.

Сергей, не обретя пока дар речи, ине совсем понимая, что она тут делает, пошел следом. Может, у него с перепоя,галлюцинации начались? Горячка?

- Ксень? - Неуверенно, то лиспросил, то ли прохрипел он.

- Что, простудился, все-таки? -Обеспокоенно обернулась Оксана. - Я чайник уже поставила. - Она подошла ближе,в глаза ему заглядывая. - Ты когда ел в последний раз, Сережа?

Он, все так же, ничего не понимая,покачал головой.

- Не помню, в среду, кажется. -Прошептал почти. И руку протянул, что бы проверить, настоящая ли? Коснулсящеки, теплой, мокрой... в заплаканные глаза посмотрел. - Зачем ты вернулась,Ксеня? Не веришь?

- Верю, - просто ответила девушка.Отвернулась, прерывисто вздохнула и опять на кухню пошла. Холодильник открыла,посмотрела, что съестного там есть. Наконец, достала сыр, хлеб, масло, оливки.Приготовила чай. Бутерброды сделала. Молча. Не смотря на него даже. А потомпоставила все на стол и к нему повернулась. А он все это время, как дуракстоял, что сказать не зная. И дико, безумно радуясь, что она вернулась. Тольконеправильно это было. И Сергей это Оксане объяснить должен.

- Садись, Сережа, ешь.

- Оксана. - Сергей отмахнулся.Подошел к ней ближе, посмотрел в глаза. Все не мог понять, что же он не такговорит? Где же ошибку допустил, что она не слушает, не уходит? - Ксюша, я жене шучу, и не преувеличиваю. Пойми ты, наконец!

Он знал, что повышает голос. Ноему надо было объяснить. Втолковать надо было. Хоть и понимал, что сам, своимируками могилу себе роет. Сел бы тихо, поел, просто присутствием Ксюшинымнаслаждаясь. Просто радуясь, тому, что она рядом. Осталась. Так, как он мечтатьтолько мог. Но зачем себя и ее обманывать?

Девушка на повышение голоса никакне отреагировала, прошла спокойно дальше по квартире, двери на балконы и окназакрывая. Сергей за ней по пятам ходил.