Почтальон - Дэвид Брин

— Что это еще за ла?..

— Лазерные спутники! — Джонни схватывал суть на лету. — Войну-то мы выиграли... — Он фыркнул, выражая пренебрежение к пресловутой «победе», о которой успели раструбить, прежде чем вспыхнули волнения. — Но противник, судя по всему, оставил на орбите спящие до поры до времени спутники. Они были запрограммированы бездельничать в космосе месяцы, а то и годы, дожидаясь, пока кто-нибудь попробует выйти в эфир или взлететь. И тогда — бац! — Он решительно рубанул рукой воздух. — Неудивительно, что я ничего не могу поймать по своему приемнику!

Гордон кивнул. Версия Джонни пришлась как нельзя более кстати, Гордон и сам был готов сейчас поверить в ее реальность. А что? Это послужило бы прекрасным объяснением молчания в эфире и пустоты, воцарившейся в небе, — куда лучшим, чем истина о том, что вообще всякой цивилизации настал конец.

И как иначе объяснить полное уничтожение всех до одной радиоантенн, мимо которых ему доводилось проходить в своих скитаниях?

— Что же собирается предпринять в этой связи правительство? — спросил заинтересованно Ван Клик.

«Опять сказки!» — подумал Гордон. Его ложь обречена раздуваться до необъятных размеров, пока кто-нибудь в очередном городке не выведет его на чистую воду.

— Кое-кто из ученых выжил. Надеемся найти в Калифорнии мощности, чтобы собрать ракеты и вывести их на орбиту.

Он не стал развивать эту мысль. Слушатели испытали разочарование.

— Вот бы поскорее удалось посбивать эти проклятые спутники! — размечтался мэр. — Только представить себе, какая воздушная армада застыла без движения! Вы только подумайте, какой сюрприз был бы преподнесен очередной банде холнистов с реки Рог, если бы нас, фермеров, поддержали самолеты и вертолеты американских ВВС!

Он издал звук, удивительно похожий на рев пикирующего истребителя, и сделал ладонью ныряющее движение. Потом он близко к оригиналу воспроизвел автоматную очередь. Гордон покатился с хохоту вместе со всеми. Эти люди по-детски мечтали о том, как им на подмогу явятся всесильные спасители.

Теперь, когда мэр и почтовый инспектор, судя по всему, обсудили все дела, вокруг них столпилось много народу. Кто-то заиграл на губной гармонике. Джонни Стивенсу сунули в руки гитару, и он продемонстрировал завидную музыкальную одаренность. Вскоре толпа уже самозабвенно распевала народные песенки и любезные сердцу старшего поколения популярные рекламные припевки.

Высоко в небе сияла полная луна. Охватившая всех надежда туманила головы под стать густому, темному пиву, и имела столь же пленительный вкус.

* * *

Через какое-то время до его слуха донесся непонятный звук. Направляясь в уборную — к счастью, в Коттедж-Гроув каким-то чудом сохранилась канализация, — Гордон замер у лестницы.

Что за звук?

Толпа у камина тем временем тянула: «Вставайте поближе и слушайте сказ о странствиях долгих моих...»

Гордон навострил уши. Наверное, почудилось. Уж больно слабенький был звук, да и голова у него гудела от крепкого пива. Однако какое-то странное ощущение — кажется, это зовется интуицией? — не проходило. Оно заставило его, покрутив головой, устремиться вверх по крутой лестнице.

Узкий пролет освещало колеблющееся пламя свечи, укрепленной между этажами. Чем выше он поднимался, тем тише делалось счастливое хмельное пение, доносившееся из бара; его постепенно заглушал скрип ступенек.

Потом он оказался в каком-то темном проходе и стал старательно прислушиваться, но без всякого толку. Махнув рукой, Гордон уже собрался спускаться обратно, отнеся ошибку на счет разыгравшегося воображения, когда звук раздался снова.

Жутковатое, трудноразличимое попискивание... Оно оживило в памяти Гордона смутные воспоминания, и он почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Он не слыхал ничего подобного уже... очень, очень давно.

В конце явно не убиравшегося пыльного коридорчика слабо вырисовывался контур двери. Стараясь не шуметь, Гордон двинулся вперед.

Опять!

Он коснулся холодной круглой и скользкой ручки на двери. Раз на ней нет пыли, значит, внутри кто-то есть.

Пи-пи-пи...

Не имея привычного револьвера на поясе — он оставил его в своей комнате, решив, что Коттедж-Гроув совершенно безопасное место, — Гордон чувствовал себя не слишком уверенно. Тем не менее он сделал над собой усилие и приоткрыл дверь.

Его взору предстали груды набитых всяческим хламом ящиков, кое-где прикрытых пыльным брезентом. Здесь были драные покрышки, сломанные инструменты, выведенные из строя предметы мебели... Видимо, деревенский люд, опасаясь смутных времен, тащил сюда все, что только не попадалось на глаза. Из глубины этого завала и доносились странные звуки, сопровождаемые слабыми вспышками света, а также сдавленный возбужденный шепот.

Бил, бил...

Гордон пригнулся и двинулся вдоль рядов ящиков, напоминающих в потемках древние геологические отложения. Чем ближе он подбирался к источнику звука, тем сильнее становилось тревожное ощущение. Что-то там впереди светилось, но это был холодный, неспособный согреть свет.

Случилось неминуемое: под его подошвой скрипнула половица.

Тусклый свет озарил пять одновременно повернувшихся к нему детских мордашек, — как мигом определил Гордон к немалому своему облегчению. Дети взирали на него с нескрываемым ужасом, усугубляемым тем, что они сразу узнали, кто пожаловал к ним в гости. Глазенки их расширились, они боялись шелохнуться.

Однако внимание Гордона привлекали сейчас не дети, а маленький коробок, лежащий на овальном коврике. Он не мог поверить собственным глазам.

Коробок был усеян крохотными кнопочками, а в центре его располагался малюсенький экран, испускавший жемчужно-серое сияние. На экране творилось нечто невероятное: из парящих летающих тарелок вылезали розовые пауки и торжественно маршировали в нижнюю часть экрана. Оказавшись внизу, они испускали победный писк, после чего их ряды перестраивались и паучье нашествие возобновлялось.

У Гордона пересохло в горле.

— Где... — начал он.

Дети повскакивали. Один из мальчишек выдавил:

— Сэр?..

Гордон ткнул пальцем в устройство.

— Где, во имя всего святого, где вы это раздобыли? А главное, откуда батарейки?

Один ребенок уже заливался слезами.

— Но, сэр, мы не знали, что поступаем плохо. Томми Смит сказал, что это просто игра, детская игра из прежних времен! Их тут полно, только они не хотят работать...

— Кто такой Томми Смит? — не унимался Гордон.

— Один мальчик. Его папа приехал к нам из Кресвелла с фургоном товара пару лет назад. Мы выменяли у Томми эту штуковину на двадцать старых, неработающих.