Ведь я этого достойна - Сесиль фон Зигесар

— Здесь не курят, сэр.

«Черт», — пробубнил вполголоса Аарон. Но он не МОГ просто встать и уйти, в то время как Серена была на подиуме. Он взглянул на сидящую рядом Блэр. Она кусала губы и держалась за живот, будто его свело.

Блэр хотела заткнуть свои уши в бриллиантах, чтобы не слышать, как все вокруг шепчут имя Серены. «Какие глаза! Какие ноги! Какие потрясающие волосы!» От этого уже начинало тошнить, а то ли еще будет на банкете. Как только Серена дошла до конца подиума, над которым красовалась надпись «Бабушкин домик», и скрылась, чтобы переодеться, Блэр встала, чтобы уйти.

— Я, наверно, пойду. Обещали, что снега, блин, наметет до фига, — заявила она Аарону.

— Правда? — Аарон вскочил и сказал: — Я помогу тебе поймать такси.

В этот момент он не нужен был Серене. А на банкете ее, скорее всего, будет окружать толпа восторженных поклонников, поэтому он даже не сможет к ней протиснуться. Она бы не возражала, если бы он тихонько ушел.

В Брайант-парке ноги проваливались в снег уже по щиколотку. Статуи львов на ступенях библиотеки казались огромнее и более зловещими оттого, что были укрыты белым одеялом.

— Может, я еще успею на поезд в Скаредейл, — сказал Аарон, подразумевая район Уэстчес-тер, где он жил с матерью до того, как прошлой осенью решил переехать в новую семью отца. Он чиркнул зажигалкой «Зиппо» и прикурил.

— Мы с друзьями всегда собираемся на поле для гольфа в такой снегопад. Клевая погода.

— Прикольно, блин, — равнодушно ответила Блэр.

Крупные ледяные хлопья садились ей на ресницы, она щурилась, прятала руки в карманах своего черного кашемирового пальто от Леза Беста, пытаясь найти такси. «Блин, собачий холод».

— Может, поедешь со мной? — предложил Аарон, хотя в последнее время Блэр вела себя как настоящая стерва. Раз уж они были сводными братом и сестрой, то могли бы попытаться стать хотя бы друзьями.

— Спасибо, нет, — с недовольной гримасой сказала Блэр. — Я собираюсь позвонить мэну, с которым недавно познакомилась. — Слово «мэн» звучало круче, чем «парень». — Интересно, захочет ли он встретиться со мной и выпить чего-нибудь.

— Что за мужик? — заподозрив неладное, спросил Аарон. — Не тот ли это старик из Йеля, с которым мы застукали тебя вчера?

Блэр стала топать, чтобы в совершенно не по погоде надетых туфлях от Леза Беста пальцы ее окончательно не замерзли. С какой стати Аарон позволяет себе такие речи? Какое вопиющее самодовольство!

— Во-первых, я могу встречаться с кем захочу. Во-вторых, тебе-то какое дело? А в-третьих, даже если это и он, что из того?

Она подняла руку и нетерпеливо замахала ею. Было только девять. «Где же, блин, все эти долбаные такси?»

Аарон пожал плечами.

— Не знаю. Мне просто кажется, он похож на крутого банкира, который неплохо спонсирует Иельский университет, а ты, типа, флиртуешь с ним, потому что тебе очень хочется поступить. И если тебе интересно, знай: все это просто отвратительно.

— Вообще-то я тебя не спрашивала, — оборвала его Блэр. — Но может, мне стоит послушать крутого парня, что поступил в Гарвард, не ударив при этом палец о палец, хотя все, что он делал, — сидел почти нагишом, пил пиво и прикидывался, что играет в клевой группе, которая на самом деле полный отстой, и еще говорит, что все знает.

Скрипнув тормозами, к остановке на углу 43-й улицы подъехало такси, и из него кто-то вылез. Блэр рванула к машине.

— Не суди, блин, о том, о чем ничего не знаешь! — прокричала она Аарону, прежде чем прыгнуть в такси и захлопнуть дверцу.

Аарон дрожал от холода в своей тонкой хлопчатобумажной куртке и, съежившись, шел по 42-й улице по направлению к Центральному вокзалу. Было бы неплохо потусоваться с народом. Как его, блин, достали эти женщины!

Но мы-то того стоим, так ведь?

Дэн старался не пялиться на моделей, когда те появлялись на подиуме в шоу «Лучше, чем голые», на них были надеты лишь коричневые вельветовые мини-юбки. Юбки были настолько короткими, что он мог видеть даже их белые трусики с оборками, напоминавшие те старомодные трусики для девочек из пятидесятых. Они так плотно облегали попки топ-моделей, что их ягодицы порой выскакивали из них. Вместо того чтобы сидеть в первом ряду, где Расти Клейн смогла найти ему место между Стивом Никсом и Ванессой Бикрофт, клевой драматической актрисой, Дэн стоял вдали от подиума в клубе на Харрисон-стрит и держал в руках блокнот, чтобы казаться похожим на литератора на случай, если вдруг Расти Клейн была неподалеку и втайне за ним наблюдала.

Шоу проходило под странную немецкую народную музыку, а на подиуме была разбросана солома. Маленькие мальчики, одетые в кожаные штаны, вели за собой блеющих белых коз, а рядом с ними вышагивали невообразимо высокие модели, чьи обнаженные груди покачивались.

«Скотство», — украдкой записал Дэн в своем блокноте. Козы загадили все вокруг, и он заметил, что в юбках моделей были сделаны разрезы. На их щеках блестящей голубой подводкой были нарисованы слезы. «Погубленные молочницы», — написал Дэн, пытаясь не ощущать свою инородность. Какого черта он делал здесь, на показе мод?

Над ним склонилась брюнетка, которой было слегка за двадцать, и попыталась прочитать то, что он писал.

— С кем ты? — спросила она. — «Нейлон? Тайм-аут?»

У нее была самая густая челка из тех, что Дэн когда-либо видел, а на глаза были надеты очки с заостренной оправой и инкрустированными фальшивыми бриллиантами на золотой цепочке.

— Почему ты не сидишь с остальными журналистами?

Дэн закрыл свой черный блокнот, прежде чем она успела что-либо прочитать.

— Я поэт, — сказал он значительно. — Меня пригласила Расти Клейн.

Похоже, женщину это не впечатлило.

— И что же вы опубликовали в последнее время? — недоверчиво спросила она.

Дэн сунул под мышку свой блокнот и погладил свои баки. Одна из коз отвязалась и спрыгнула с подиума. Четыре охранника побежали вслед за ней.

— Одно из моих стихотворений вышло в последнем номере «Нью-Иоркера». Оно называется «Шлюхи».

— Не может быть! — вырвалось у той. Она положила себе на колени бледно-лиловую кожаную сумку с лейблом «Лучше, чем голые» и извлекла из нее свой номер «Нью-Иоркера». Полистав немного, она нашла сорок вторую страницу.

— Ты не поверишь. Я прочитала это стихотворение по телефону всем своим подругам. Неужели это именно ты написал его?

Дэн не знал, что и сказать. Это была его первая встреча со своей почитательницей, и он был смущен и взволнован одновременно.

— Я рад, что оно вам понравилось, — скромно ответил он.

— Понравилось? — повторила за ним женщина. — Да оно перевернуло всю мою жизнь! Вы мне его не подпишете? — попросила она его, положив журнал ему на колени.