Большая книга ужасов – 84 - Сергей Сергеевич Охотников

вообще я мог забыть про главную жертву и заняться кладовкой?! Девушка стояла согнувшись, сжимая в руке надкушенный кусок сырой говяжьей печени. Перепачканная одежда прилипла к телу. Хуже всего были пустые глаза и хищное выражение лица. Через несколько секунд я понял, что девушка не собирается на меня нападать, и заговорил с ней:

– Ты Настя?

Она не отвечала.

– Смотри, Саша. Это та самая девушка. – Я развернул смартфон.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спросила ясновидящая.

Настя впилась зубами в печень. Размазав кровь по лицу, оторвала кусок и принялась жевать.

– Уходи оттуда, Дёма, – потребовала Саша.

Возможно, я мог сделать ещё что-нибудь полезное – расспросить Валентина, посмотреть другие комнаты. Но мне хотелось поскорей убраться из этого жуткого места. Настя стояла у меня на пути. Я осторожно протиснулся мимо неё в коридор. От девушки воняло мясом и загнившей кровью. Когда наши глаза разделяло всего сантиметров двадцать, Настя прекратила жевать и сказала:

– Мясо. Тёплое мясо. Они видели тебя.

Прозвучало достаточно жутко. Когда я был уже возле входной двери, из комнаты выглянул Валентин.

– Что вы будете делать дальше? – спросил Валентин.

– Передам все материалы Страннику, – ответил я. – Пусть он решает.

– Он поможет? – В голосе парня звучала надежда.

– Если посчитает нужным.

Я выскочил на лестничную клетку и захлопнул за собой дверь. Только тут до меня дошло, что скайп ещё работает.

– Что скажешь? – Я поднял телефон и посмотрел на Сашу.

– Плохо, – ответила ясновидящая. – Очень странная и жёсткая энергетика.

Глава 3

Секретные материалы

Чем ближе я подходил к интернату, тем хуже мне становилось. Там, в странной квартире, адреналин в крови бодрил меня, отгоняя страх. Теперь эмоции ушли – и что в сухом остатке? Мне стало страшно. Я ничем не помог Насте и вряд ли смогу. Неизвестно, какие вообще могут быть последствия визита в мистическую аномалию. Всего пару часов назад мне казалось, что я знаю, что и зачем делаю.

«Ты всего лишь хотел выпендриться, искал приключений и адреналина», – сказал я себе.

Казалось, больше говорить с собой не о чём. Начал моросить мелкий дождик. Я надел капюшон и опустил голову. Мне даже захотелось, чтобы в интернате раскрыли все мои хитрости и выгнали с позором домой. Вернуться к маме с папой и больше не принимать никаких серьёзных решений – вот что мне хотелось. Так или иначе, но в тот вечер ничего подобного не случилось. Я легко вернулся через чёрный ход, поднялся на свой этаж и зашёл в спальню. Меня там уже поджидали мои соседи – близнецы Воронцовы.

– Ты знаешь, что новенький уже сегодня приедет, вечерним поездом? – спросил Даня.

– Ты знаешь, что его к нам поселят? – тут же присоединился Кирилл.

Я только рукой махнул:

– Мне всё равно.

– А ещё говорят, он какой-то больной, – добавил Даня.

– С ограниченными возможностями, – поправил брата Кирилл.

– Это у тех, кто сюда не смог поступить, возможности ограниченные, – ответил я. – А новенький, между прочим, высший балл на вступительных тестах заработал.

– Всё может быть, – ответил Данила, – только я ему не буду свою нижнюю койку уступать.

– Детский сад какой-то. – Я отмахнулся от этого разговора и направился к своему столу – нужно было сбросить на ноут все фото и видео моей сегодняшней вылазки на место происшествия. У меня ведь всё фиксировалось в автоматическом режиме. Я понятия не имел, что буду делать с материалами, зато отлично знал – память в телефоне не резиновая и почти закончилась.

На почте меня уже ждало сообщение от Валентина: «Уважаемый Странник, ваша команда произвела на меня впечатление. Особенно ясновидящая Александра. Помощник, несмотря на молодость, держался очень уверенно в опасной ситуации. Очень надеюсь, что вы поможете мне и Насте». Вот теперь на меня надеются. А кто я? Исчезающе малая величина – попросту говоря, ноль. Зря ввязался и теперь подведу людей.

Нескончаемый поток грустных мыслей прервал скрип двери. Она приоткрылась, потом замерла и наконец резко распахнулась. На пороге стоял высокий парень – бледное лицо, светлые прямые волосы, острый нос и подбородок. Новенький не казался больным. По крайней мере, пока стоял неподвижно.

– П-п-п-привет! М-м-меня зовут Степан! – сказал новенький. Он заикался, к тому же его ноги двигались странно, как будто жили собственной жизнью.

– Я не буду уступать свою нижнюю койку, – повторил Даня, глупо улыбаясь.

ДЦП – детский церебральный паралич – появилось в моей голове название болезни. Мне стало неудобно за всех нас. Парень инвалид, а эти тут ржут, как гуманитарии.

– Не вопрос, Стёп, – отдаю тебе свою нижнюю койку. – Я шагнул к новенькому, хотел взять у него сумку.

– Не надо! Мне нравится наверху.

Парень не дал мне взять его вещи и, заметно хромая, подошёл к свободному письменному столу. Там он устроился, достал старенький ноутбук и принялся внимательно изучать какие-то формулы. Братья Воронцовы ещё долго смотрели на новенького и переговаривались. Я погрозил им пальцем и завалился на кровать. Не хотелось вообще ничего, только спать. Так что меня вырубило почти сразу – даже не успел раздеться.

Проснулся среди ночи – что-то меня сразу насторожило. Казалось, кто-то смотрит на меня. Я поднял глаза и увидел Стёпу. Он по-прежнему сидел в кресле, только теперь без ноутбука. Первой моей мыслью было: «Блин! Почему его подселили к нам?»

Потом до меня дошло – Стёпа просто не может забраться на верхнюю койку. Он не хотел показать свою слабость, поэтому и отказался от нижней, а мы, дураки, не настаивали. Я осторожно поднялся с кровати и подошёл к новенькому.

– Предложение всё ещё в силе, – прошептал я. – Ложись на мою кровать.

– Не надо, – ответил Стёпа сквозь зубы.

Вот, блин, упрямый. Мне захотелось пойти прогуляться по коридорам, может быть, забраться в столовую по моей админской карточке, но я всё-таки переборол себя и продолжил гнуть:

– Ладно, ты крутой! Помочь тебе забраться наверх?

Стёпа оценивающе посмотрел на меня, пожал плечами, так что они передёрнулись, а потом сдался:

– Хорошо, но только сегодня! Завтра я сам.

Мы подошли к кровати. Стёпа поставил ногу на первую ступеньку, взялся за моё плечо и полез наверх. Я сразу понял, что будет тяжело. Руки у Стёпы были крепкими, и сам он тяжёлым. Ближе к концу лестницы нас начало шатать. Казалось, сейчас мы свалимся и загремим на весь интернат, но Стёпа всё-таки смог закинуть обе руки на кровать и подтянулся. Мои ноги дрожали, спина покрылась пóтом, зато настроение поднялось.

– Спасибо! – сказал мой новый сосед.

Теперь спать не хотелось. Я выскользнул из комнаты