Шелковые узы - Лиз Тренау

Они начали изучать рисунок и спорить о том, что с ним делать дальше.

– Что ты дашь за него?

– Он тебе не нужен?

– По мне, так какая-то мазня. Неинтересно.

– Значит, я тебе ничего за него не дам.

– Экий ты умник. Тогда я его порву.

– Нет! – крикнул Анри. Он быстро выбрался из-под прилавка, держа в руке кошелек месье Лаваля.

Магс сразу же подобрела. Она знала, что ее улыбка может заставить мужчину потратить больше денег, чем он хочет. Торговка уже ощущала запах свиных отбивных, которые купит на деньги, полученные от этого юноши.

– Два шиллинга, – заявила она.

Мужчина, стоявший рядом с ней, тихо присвистнул сквозь зубы.

– Скорее два пенса, – возразил Анри, вспомнив о поручении, которое дал ему месье Лаваль.

Он не смотрел, сколько монет в кошельке, но, судя по весу, их было немного, а ему еще следовало купить штаны для подмастерья.

– Тогда один шиллинг, – ответила женщина, уперев руки в прилавок.

– Три пенса, – парировал Анри, расправив плечи. – Мне еще надо кое-что купить, и больше я потратить не могу.

Она посмотрела юноше в глаза и начала медленно сминать лист, явно собираясь его порвать.

– Тогда шесть пенсов, – выпалил он таким голосом, словно от рисунка зависела его жизнь.

Женщина заколебалась, снова посмотрела на рисунок, как будто желая убедить себя, что он не стоит дороже, и тогда, к радости Анри, сказала:

– Хорошо.

* * *

Подмастерье скакал по мастерской, покачивая бедрами и напевая старую французскую песенку, очень довольный по случаю получения обновки – зеленых штанов из саржи, его не смущало даже то, что они были на несколько размеров больше, чем надо. Эту проблему он решил, подпоясавшись старым ремешком. Штаны были потрепанные, материя блестела на коленях и ягодицах, и они могли порваться еще до того, как стали бы ему в пору, но ничто не способно было отравить его счастья.

Анри не мог радоваться вместе с мальчуганом. Он был огорчен из-за того, что потратил деньги месье Лаваля на рисунок англичанки без его разрешения. Юноша купил самые дешевые штаны, что смог отыскать на рынке. Они стоили всего девять пенсов, и теперь ему надо было как-то вернуть хозяину шесть. У него не было столько, ведь все деньги, полученные за работу на органе, он отдал, чтобы оплатить ренту матери. Он решил возместить долг, как только заработает.

Когда Анри пришел с рынка, месье Лаваль общался с клиентом, поэтому он просто вернул ему кошелек безо всяких объяснений. Он подумал, что мог бы сказать, будто штаны ему обошлись в шиллинг и три пенса, но тогда месье Лаваль решил бы, что Анри по глупости переплатил. Эта проблема не давала юноше покоя все утро, но в то же время магия, которую он ощущал, наблюдая за англичанкой, не покидала его ни на миг. Пока что он не хотел никому рассказывать об этом.

Перед обедом он сходил в свою комнату и осторожно вынул листок из-за пазухи, куда спрятал его на рынке. Изображение не изменилось – глаз радовали все те же изящные листочки, завитые лепестки, изогнутые стебли. Сердце Анри забилось быстрее, он представил, как будет переносить этот рисунок на материю. Парень решил вначале перенести рисунок на графленую бумагу сегодня же вечером после ужина. Потом он покажет эскиз и рисунок месье Лавалю. Таким образом ему будет проще убедить хозяина, что шесть пенсов были потрачены не зря.

Но все вышло не так, как он предполагал. За обедом месье Лаваль пригласил подмастерье, чтобы тот показал ему новые штаны. Осмотрев их, он одобрительно хмыкнул и, похлопав парнишку по спине, сказал:

– Они будут служить тебе, пока ты не станешь взрослым.

Потом повернулся к Анри и спросил, сколько стоила покупка.

– Девять пенсов, сэр. – У юноши внезапно пропал аппетит. – Я нашел самые дешевые.

– Тогда, если я не ошибаюсь, должны были остаться еще шесть пенсов.

Анри откусил кусочек хлеба, размышляя, что делать дальше.

– Можно с вами поговорить наедине после обеда?

Месье Лаваль кивнул, однако Анри чувствовал – вопрос повис в воздухе, и это не давало ему покоя до конца обеда. Даже Мариетта молчала за столом. Наконец обед закончился, и все разошлись по своим делам.

– Итак, парень, где мои шесть пенсов?

– Простите за то, что потратил ваши деньги без разрешения, хозяин. Я верну все, как только смогу, когда меня снова позовут работать на органе.

– Я никогда не подвергал сомнению твою честность, ты знаешь это. Но мне нужно объяснение.

Анри глубоко вздохнул и начал:

– Я много думал о нашем последнем разговоре. Мариетта предложила обратиться к портнихе мисс Шарлотте Эмсбери, которую вы наверняка знаете.

Месье Лаваль кивнул, и Анри продолжил:

– Она рассказала мне, что сейчас пользуются популярностью реалистичные растительные мотивы, вроде разных цветов, листьев и так далее.

– Это так. Теперь мода меняется чуть ли не каждый день, как я уже говорил, и действительно нынче нечто подобное считается модным.

– Потому я решил начать все сначала, изменить свой замысел, сделать его модным. Проблема заключается в том, чтобы найти модную идею.

– За шесть пенсов модельер тебе много не расскажет. Ты же понимаешь, верно?

Анри засунул руку в карман и достал рисунок Анны.

– Но я нашел что-то, с чего, как мне кажется, можно начать.

Месье Лаваль положил листок на стол и разгладил его. Пару минут он внимательно разглядывал его, не произнося ни слова. Наконец старик посмотрел на Анри.

– Я правильно понимаю, ты потратил шесть пенсов на это?

Анри кивнул.

– Можно спросить, кто тебе продал его?

Анри попытался объяснить, как к нему попал листок. Месье Лавалю пришлось несколько раз просить его начать рассказ сначала – как он увидел, что какая-то девушка рисует, сидя у прилавка с цветами, как она оставила рисунок торговке в подарок, как он предложил ей шесть пенсов, чтобы она его не порвала. Анри решил не рассказывать месье Лавалю, что узнал девушку и это была племянница презренного торговца Сэдлера. Он решил: не стоит усложнять и без того непростую ситуацию.

– Девушка сказала свое имя?

– Если я ее снова увижу, то узнаю, – ответил Анри, пытаясь избежать лжи. – Но разве это важно, сэр? Я заплатил за рисунок, и он теперь мой.

– Конечно, это важно, – выпалил месье Лаваль. – Возможно, ты купил эскиз, но ты не заплатил за право воспроизвести его на ткани. Если хочешь, чтобы этот мотив пошел в производство, неужели ты считаешь, что она его не узнает и не удивится, откуда ты его взял?

Анри покачал головой. Он был полностью разбит.